Добыча ярла Бьорка (СИ) - Сакру Ана

- Большую честь ты оказываешь мне, мой конунг, - начал бастард, чеканя каждое слово и смотря прямо Арку в глаза, - Большую и очень лестную для меня. Да только не могу я её принять. Не серчай. В сговоре я уже с другой и хотел на этом тинге испросить у тебя позволения взять себе в жену из рода Хольмов, Киру. И если будет на то твоё разрешение, то и свадьбу сыграть сразу после жертвоприношения, чтобы порадовать наших богов не только пищей, но и зрелищем. И подарили они нам с Кирой мир и много детей.

Хотборк замолчал с поднятым кубком, выжидая, и вокруг воцарилась гробовая тишина. Арк опешил, раскрыв рот, не в силах поверить в услышанное. С девкой Хольмов? Уже? Да как так-то! Быть не может! Конунг поверить не мог. Не сходилось! Враждуют же они! Кто ж ему отдаст?!Очень это Арку не понравилось - его устраивало, что Хельмут и Унсгард между собой грызутся. Где грызня- там нет союза. Слишком уж сильные эти острова...Воинов много, драккаров...Ещё не до конца Арк всё это в голове провернул, но нутром чуял, что для него плохо...

- Чудные ты вещи несешь, Хотборк, - протянул конунг, упираясь ладонями в резные подлокотники и недобро щурясь на стоящего перед ним ярла, - В сговоре с девкой Хольма? Это с той что ли, у которой отца ты вот недавно при всех зарубил? А она-то хоть знает, что ты её брать собрался, а, сынок?

И засмеялся зычно, только взгляд остался таким же колючим, сверлящим Бьорка насквозь. Все дружно подхватили. Хотборк молчал. Когда тихо стало - спокойно ответил.

- Знает. О былом не думаем мы. Молодому сердцу не прикажешь, да и топор войны зарыть пора. Ты сам хотел этого от меня - запретил нападать на Хельмут. Так разве не лучший это способ добиться мира?

- Что-то глубоковато ты рыть начал...И не тем топором...- процедил конунг сквозь зубы.

Все опять захохотали. А Арк глазами стал девку искать. Вон же она, кажется. Сидит - притихла. Глаза огромные от волнения - на пол лица. От шуточек вся красными пятнами пошла. Хорошенькая, тут ничего не скажешь. Только всё равно не верил старый конунг в такую любовь. На костях.

- Скажи- ка мне, девица, правда что ли хочешь за него? - конунг ткнул в девчонку пальцем, а потом медленно перевел его на невозмутимого, казалось, Бьорка. Цокнул языком, криво улыбаясь, - Отца твоего убил, помнишь?

Что-то в глазах девчонки при этих словах мелькнуло, но растаяло тут же. Она разомкнула белые от переживаний губы и звонко, с вызовом выпалила.

- Хочу. Люб мне Бьорк Хотборк.

- Лю-ю-юб, - передразнил девку Арк и откинулся на спинку стула, прикрывая глаза.

Нехорошо, ох, чувствовал, что не хорошо. Да только повода отказать и нет. И вот так сразу и не придумать. А ведь он знал, что, когда Бьорк в поход пошел пару месяцев назад, в доме его Ангус был, как принято было между соседями, даже не очень дружными. Как залог, что не нападут. Ему донесли, что Хотборк пустил, хоть и половину воинов дома оставил. И ещё донесли, что с племянницей Ангус был, не один. Вот значит когда и как...Хм-м-м...

- Разреши, мой конунг, - встрял в быстрый поток его мыслей Хотборк, - И свадьбу скорую разреши.

Ангус, точно, подумал в этот момент Арк и перевел взгляд на старшего ныне Хольма. Он-то уж точно против должен быть. Он сейчас главный в Хельмуте, но как только Хотборк дочку брата себе заберет, то он главный станет...

- А ты что скажешь, Хольм? У девок-то что спрашивать, да? Мужика увидела, засвербело, а на потом не думают...

Все опять заржали. Даже у Хотборка уголок губ дернулся. Хотя у того скорее из вежливости. Умаслить хочет. Но глаза то раскосые выдают. Вон как цепко смотрят - не до смеха ему...

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Ангус, всё это время сверлящий Хотборка своими рыбьими глазами, медленно перевел взгляд на конунга.

- Скажу, что неохота мне племянницу отдавать...- медленно протянул он, - Какой резон мне с того? Разве что нытье её бабское больше не слышать...

Хмыкнул и вновь взглянул на Бьорка, гладя рукой бороду.

- Может чем задобришь меня, а, Хотборк? Чем-нибудь сладеньким, а? Один раз пожадничал уже, а я хочу...

По лицу бастарда вдруг пробежала тень и все черты словно разом заострились. В глазах что-то вспыхнуло, опасное и злое, заставившее конунга насторожиться. Долго он жил на этой земле и многое видел. И нутром понял, что с трудом сдержался сейчас Хотборк, но поборол себя. Взгляд опять стал непроницаемым и цепким.

- Если ты про рыжую печорку, то специально тебе вёз. Забирай! - равнодушно бросил вмиг засветившемуся в плотоядной улыбке Ангусу.

- Согласие дай, Хольм, - напомнил Хотборк, нетерпеливо вздергивая бровь.

- Даю, - рыкнул Хольм.

Конунг сплюнул с досады, но вонзил нож в стол в знак, что дело решеное. И тут же трапезная взорвалась от топота ног и криков. Свадьбе на тинге быть, а кто не любит свадьбы!

25 

Пир как в бреду для меня прошёл. Слушала речь Бьорка, когда выпрашивал он себе Киру, и медленно умирала под тяжестью каждого слова. Хмель улетучился, оставив лишь чугунную головную боль, ломившую виски. Внутри будто с корнем сердце выдрали. Нет, я знала, всё знала...Но одно дело - знать, другое- видеть, слышать, чувствовать...

Когда конунг, скривив своё широкое лицо от сдерживаемого негодования, всё-таки вонзил нож в стол и зал взорвался от топота и криков, я не выдержала и вскочила со своего места. Благо, что многие повскакивали, поднимая к потолку кубки.

Подошла к Вейле Ири и, извинившись, поинтересовалась у нее, где мне лечь спать, а то устала и очень уж голова болит. Ведьма смерила меня изучающим взглядом, задержавшись на лихорадочно блестящих от подступающих слёз глазах, но ничего не спросила. Сказала только, что тот сенник, у которого на лавке раздавала она нам балахоны, и предназначен для её помощниц. Я ушла...

Не помнила, как толкалась сквозь веселящуюся, живую массу людей к выходу из трапезной. Не помнила, как брела по заднему двору, тоже полному вышедшими подышать, поговорить наедине да отлить воинов. Ничего не помнила, кроме бездумного влюбленного взгляда Киры на Бьорка, когда она говорила, что люб он ей и его черных, непроницаемых, направленных в ответ на неё. Лишняя...Никогда я не ощущала себя лишней настолько, как в этот момент, в этом теле, в этом мире. Это всё не моё!

Упала на самые дальние шкуры, уже заготовленные для нас, забилась в угол, свернулась в клубок. И только тут заревела. В душе всё продолжало умирать и умирать что-то. Я даже не осознавала до этого, как во мне уже эти чувства глубоко. И вот сейчас боль и обида по миллиметру выжигали их из меня, оставляя раны и пепел. Почти не заметила, как почти под утро пришли другие девушки. Щебеча и обсуждая пир, потихоньку улеглись, но долго ещё взрывались сдавленным хихиканьем, взбудораженные, пьяные и счастливые. К тому моменту я уж совсем затихла, ощущая в груди спасительное онемение.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я просто сделаю, что должна. Глупо скрывать - я и сама хочу испытать себя как истинную ведьму. Проверить. И Ангуса мне не жаль...Как сказала Вейла когда-то, они бы меня не пожалели...Я сделаю. А потом заберу у Бьорка обещанную награду - унесу столько золота, сколько смогу, получу желанную свободу и уйду к Вейле Унсгарда или ещё какой, познавать дальше колдовское искусство, чтобы стать истинной ведьмой.