Баблия. Книга о бабле и Боге - Александр Староверов

Несколько минут занимались каждый своим делом. Андрей стекленел медленно и медитировал на светящейся экран, Алик листал журнальчик.

«Маловато абсурда, – решил он. – Не хватает, Хармс бы меня не одобрил. Что ж, придется форсаж включать».

Медленно и аккуратно он взобрался на огромный стол для совещаний. Лег ногами к плоскому монитору банкира, портфельчик под голову положил и зашелестел страницами журнала. Абсурда стало достаточно. Андрей вышел из оцепенения, защелкал яростно мышкой. Но молчал все равно, игнорировал клиентскую тушу у себя под носом.

«Ну, это уже не смешно, – нервно подумал Алик. – Что мне еще сделать? Трусы снять? Кучу ему навалить на стол дорогущий?» В голове мелькнула страшная догадка. «А вдруг банкир ко всему привык? И не абсурдная эта ситуация для него вовсе. Ведь жрут же здесь клиентов, наверняка жрут. За этим столом и хавают. Сколько сожрали, и не сосчитать».

Замелькали ужасные видения. Вот входят в кабинет партнеры Андрея, члены кредитного комитета, топ-менеджеры. Рассаживаются за большим столом, на котором он лежит. Достают из карманов ножи и вилки серебряные с монограммой банка. И в пузо ему ножи! И в ляжки ему вилки! Жрать его начинают, спорят, ругаются за куски самые сочные. И рожи у всех в крови. В его, Алика, кровушке…

Подтверждая худшие опасения, дверь в кабинет приоткрылась, и из нее показалась злая полументовская-полубандитская морда. Увидев лежащего Алика, морда вспыхнула зловещим вампирско-овчарочным пламенем, исторгла из своих глубин утробный рык и рванулась к столу. За ней еще пяток морд вбежало. Все были одеты в черные, ритуальные скорее всего, одежды, со стальными, похожими на эсэсовские, нашивками на рукавах.

Алик обосрался. Не реально, слава богу, но тем не менее… На миг видение явью обернулось. Типа хотел абсурда – получай по полной. Это уже потом, лежа лицом в пол, с заломанными руками, рассмотрел он чудом молодцов-архаровцев и понял, что охранники это банковские. Хорошего, конечно, тоже мало, но люди все-таки, не упыри. Да и ножей с вилками у них не было.

«Неужели Андрюша так на выходку мою отреагировал? – подумал он. – Охрану вызвал. Плохо тогда все. Очень плохо. Катастрофично».

– Вы чего, совсем опухли? – не своим голосом и используя не свою лексику, заорал банкир. – Вы в своем уме, уроды! Вы что творите! Уволю всех на хрен!

– Андрей Маратович, – стали оправдываться охранники. – Это не мы, это Татьяна, секретарша, нас вызвала. Сказала, что клиент у вас проблемный. Мы вошли, а тут такое, мы и подумали…

– Что «такое»?! Кто вам думать вообще разрешал?! Нечем вам, дебилам, думать. Я тут за всех думаю. А постучаться сначала – рука отсохнет?

– Извините, мы не подумали…

– Ну, это я уже понял, – сказал, начиная успокаиваться, банкир, помолчал немного и вызвал по селектору облажавшуюся секретаршу.

«Чудненько, – думал все еще лежавший на полу Алик. – Во всем есть свои плюсы. Разворошил я банкира, в неудобное положение поставил. Не я, конечно, разворошил, а экстремально высокая концентрация абсурда. Спасибо, Хармс, спасибо, обэриуты. Не зря я вами в юности зачитывался».

Вошла трясущаяся Татьяна. Пропала у нее вся сексуальность. Реально воняла кисло-горьким запахом страха, как антилопа, львами загнанная. Никакие духи не помогали.

– Ты какого черта охрану вызвала? – недобро поинтересовался у нее банкир.

– Но, Андрей Маратович, у него лицо такое было странное. Я испугалась, правда. За вас испугалась.

– Заботливая ты моя, ты на свое лицо посмотри, корова тупая. Сиськи и жопу отрастила, а мозг в зачаточном состоянии остался. Да? Позвонить тяжело? Спросить, все ли в порядке, а уж потом… Испугалась она, видите ли. За себя теперь бойся, дура.

Секретарша зарыдала в голос. Противный запах загнанной антилопы заполнил помещение. Нос зажать захотелось. Даже отмороженным охранникам стало неловко.

– Вы, ребят, отпустите меня все же, – попросил Алик молодцов, прижимающих его к полу.

Опомнившиеся архаровцы отскочили в сторону как ошпаренные. Алик встал неторопливо, размял затекшие члены, потянулся и сказал с небольшой укоризной, но весело:

– Ну что же вы, господа, облажались так? Господа, вы звери. Вы звери, господа. У нас тут с вашим руководителем медитация была в самом разгаре. Духовная практика, так сказать. А вы на самом интересном месте… Для вас же, дураков, старались. Медитировали. Усилием воли пытались деньги в банк затащить. Чтобы вам же и зарплату было чем платить. Только настроились. На нужную волну попали. Только процесс пошел, трансакции закрутились. Переводы из потустороннего мира начались. И тут вы… Ой, чует мое сердце, не видать вам тринадцатой зарплаты. Ни премии по итогам года, ни зарплаты. А с другой стороны, Андрей Маратович, с кем не бывает, а? Они же не специально, а? Они как лучше хотели. И ничего страшного не произошло. Ну, попытаемся еще раз… Ой, Андрей, извини. Может, я чего не то говорю? Не знают они, наверное, тайны самой главной буржуинской о притягивании бабла на субментальном уровне. Но они же хорошие, порядочные. Они молчать будут.

– Будете ведь молчать, правда? – спросил он совсем ошалевших от эзотерики охранников и секретаршу.

– Будем, будем, будем, будем, – забубнили охранники.

– Честное слово! – всхлипнула секретарша.

– Вот и отлично. Видишь, какие они хорошие у тебя, Андрюша. Может, отпустим их с богом?

Банкир, глядя на сотрудников, без эмоций произнес:

– Пошли вон.

Подавленные произошедшим, невнятно бормоча извинения и заверения о вечном молчании и любви к боссу, горе-работнички удалились из кабинета.

Андрей с сожалением посмотрел на монитор. Возвратиться к трюку с медитацией было уже невозможно. Не абсурд бы получился, а дурость голимая. Тяжело вздохнув, он спросил:

– Ты зачем, Алик, весь этот цирк устроил?

– Это еще надо посмотреть, кто устроил. Не я точно.

– И не я.

– Тогда не повезло нам с тобой. Слушай, а давай найдем эту падлу, кто устроил, и наваляем ей хорошенько?

– Легко найти, нашел я уже.

– И где этот человек нехороший?

– В зеркало на себя посмотри внимательно.

Алик встал, подошел к зеркалу, висящему в углу кабинета, вертеться стал перед ним в разные стороны. Сказал озадаченно:

– И где? И чего? Не вижу.

– А что там видишь?

– А вижу я там, Андрюша, парня облапошенного, которого товарищ хороший кинул. На большие, Андрюша, бабки, на огромные. Вижу я там человека замученного, ночей не спящего, отца семейства с тремя детьми и родителями старыми. Вижу зэка будущего, вижу его жену и деток нищих. Много плохого я в этом зеркале вижу, а все потому, что банкир один шустрый сволочью оказался неразумной. Жадной и неразумной.

– Иди к офтальмологу, проверься.

– Зачем?

– Со зрением у тебя что-то. Искаженное у тебя зрение, однобокое. Плюс двенадцать минимум, и все время в твою сторону плюс и астигматизм на почве жажды наживы. Я вот, например, другое в зеркале вижу.

– Интересно, расскажи.

– Чего рассказывать, и так все ясно. Но если ты настаиваешь… Хорошо, слушай. Вижу я в зеркале психа. Самого обыкновенного шизика, на деньгах подвинувшегося. Отжимает он всех и радуется. Уже и деньги сильно не нужны. Уже от процесса отжима кайф у него основной происходит. При случае и маму родную на две копейки отожмет и счастлив будет. А еще у парня в зеркале самомнение невероятное. Типа самый умный он, самый ловкий, самый-самый, в общем. А еще он истерик. Чуть что не по его пойдет, в припадке биться начинает. Себя и других до белого каления доводит. Ленивый он при этом, как Иван-дурак, а баблос любит, как Абрашка Умница. Вот такой парадокс получается. Как-то так…

В другой раз дал бы Алик в морду за слова обидные. Или такую ответочку бы нашел, такие фразы изощренные, что хуже любого удара. Но сейчас было нельзя. Сейчас он был в партере. Не догадывается даже банкир, до какой степени в партере. Поменялись они с ним местами. Но ничего, и в партере бороться можно. Жаль только, что прав банкир во многом. Особенно насчет психа и шизика. Сам не подозревает, насколько прав. А его, Алика, задача и не дать ему заподозрить. По лезвию ножичка пройтись аккуратненько.

– Допустим, – сказал он как можно более спокойно. – Допустим, ты прав. И я действительно отвратительный жадный тип, который других людей в грош не ставит. Но, Андрюша, оглянись вокруг, это же не исключение. Это правило. Девяносто процентов, а может, и сто. Другие твари в наших джунглях не водятся. Сожрали давно других. И ты, раз живешь здесь, сам из этой породы отчасти. Да и я тоже. И что, вот этот факт, что мы с тобой далеко не ангелы оба, дает тебе право кидать меня?

– Да кто тебя кидает?

– Ты, Андрюша, ты и кидаешь. Пойми, пожалуйста, даже закон джунглей – это закон. Даже в джунглях закон есть, и нарушать его нельзя.

– Ну вот, опять истерить начинаешь. Показалось тебе, что права твои святые, богом лично по блату данные, ущемили. Визжишь, как будто яйца тебе отпиливают. А в сущности ничего не произошло. Никто никого не кидает, маленькая техническая заминка. Попросили нас в ЦБ, чтобы мы для красоты два с половиной миллиарда, на которые капитал увеличиваем, недельку лишнюю у них на счете подержали без движения. Вот и все. А потом они нам увеличение зарегистрируют, и нет проблем, получите вы баблосы сразу.