На пути к сверхобществу (Части 4-7) - Александр Зиновьев

ИСТОЧНИКИ ЗАПАДНИСТСКОГО СВЕРХГОСУДАРСТВА

Западнистское сверхгосударство вырастает отчасти на основе демократии и как ее развитие, отчасти на основе недемократической части государственности и как отрицание демократии, отчасти из негосударственных источников и как явление негосударственное, причем по всем упомянутым линиям в самых разнообразных формах. Его явления не выражены явно, не локализованы достаточно четко, никак не узаконены и структурно не организованы. Они еще не изучены на научном уровне. Более того, познание ИХ есть одно из табу западного общества. Но все же отдельные материалы, свидетельствующие о них, время от времени появляются в средствах массовой информации, в художественной и специальной литературе, в фильмах. Эти материалы убедительно говорят о том, что в системе власти и управления современным западным обществом существует феномен, выходящий за рамки государственности и фактически управляющий ею. Но этот феномен рассматривается как уклонение от неких хороших принципов демократии, а не как закономерное следствие развития западнистской системы власти и управления в современных условиях жизни человечества. Рассмотрим основные, на мой взгляд, линии формирования сверхгосударства. Это прежде всего разрастание самого государства сверх всякой меры. Как я уже отмечал, в сфере государственности занято от 15 до 20 процентов работающих членов западного общества. Это - больше, чем общее число людей, занятых физическим трудом в сельском хозяйстве и в промышленности. Любопытно, что бы сейчас сказал Маркс, суливший пролетариату как растущему классу великое историческое будущее?! Стал бы он сулить такое будущее растущему классу людей, занятых в системе власти и управления?! И как он обошелся бы с идеей отмирания государства?! Разрастание государственности происходит главным образом по той причине, что происходит увеличение и усложнение обществ, увеличение подлежащих управлению объектов, усложнение условий управления, обогащение общества, увеличение материальных средств государства и другие перемены. Следует упомянуть также самовозрастание сферы государственности в силу законов коммунальности. К рассмотренным выше внутренним факторам эволюции западнизма следует добавить еще два фактора внешнего порядка. Первый из них заключается в том, что борьба против коммунистического лагеря во время "холодной войны" привела к необычайному усилению активности политической власти западных стран, к созданию мощных вооруженных сил, к развитию исследований в военных целях и военной промышленности, к разрастанию и усилению секретных служб и пропагандистского аппарата. Победа в "холодной войне" не означала, что борьба закончилась и что можно свертывать и даже уничтожать созданное. Хотя было сказано много слов в этом духе и были предприняты какие-то практические шаги в этом направлении, все это имело более пропагандистский, чем фактический характер. Скоро даже перестали скрывать намерения сохранить и усовершенствовать орудия войны. Победа в "холодной войне" означала начало нового периода, в котором средства войны стали не менее необходимы, чем ранее. Надо было удержать завоеванные позиции, а для этого надо было демонстрировать преимущества западного образа жизни. Преимущества эти скоро окажутся сомнительными, а западнизация не даст тех результатов, на какие рассчитывали в бывших коммунистических странах. Аппарат "холодной войны" должен сохраниться как постоянно действующий фактор последующей истории. А это означает усиление коммунального аспекта западнизма. Вторым из упомянутых двух внешних для западнизма, как такового, факторов его эволюции является процесс интеграции западных стран в более сложные социальные объединения, а также процесс глобализации основных аспектов их жизнедеятельности, породивший сильную тенденцию к образованию "глобального человейника". Этот процесс выдвигает на первый план государство как орган, регулирующий взаимоотношения своей страны с другими в новом, чрезвычайно сложном и полном конфликтов объединении, а также порождает новые социальные структуры, в которых законы коммунальности приобретают доминирующую силу. Надежды идеологов и футурологов на то, что система власти будет сокращена за счет современной интеллектуально-информационной технологии, достойны смеха. Занятые в системе власти люди добровольно не отдадут источники своего существования. При таком сокращении возрастет число людей, обслуживающих упомянутую технологию и осуществляющих контакт ее с оставшимися в системе власти людьми. Сокращение коснется не той категории людей, из-за которой разрастается власть. Сокращение может произойти в государственности, но ценой увеличения сверхгосударственности. Возьмите справочники, в которых дается скупая и бесстрастная информация о системе власти западных стран. Вы увидите, каким числом различных учреждений, организаций, комитетов, комиссий, министерств, департаментов и т.п. обросла только высшая (центральная) представительная часть власти страны. Все они не являются узаконенными на уровне фундаментального права. Они введены, можно сказать, явочным или "рабочим" порядком. Во всех них занято огромное число профессиональных и высокопрофессиональных работников. Они не избираются снизу, а отбираются сверху. Они работают и делают карьеру по тем же принципам, что и в административно-бюрократическом аппарате государства. И кто бы ни избирался на выборные должности, какая бы политическая линия ни проводилась, эти упомянутые выше явления уже играют более важную роль во власти, чем преходящие фигуры "избранников народа". Военная сфера, секретные службы, внешнеполитическая сфера приобрели такие размеры и влияние, что сами конкурируют с центральной властью в борьбе за реальную власть. Все эти мощные и в значительной мере автономные сферы нуждаются в координации. Непомерно разросшаяся государственность сама нуждается в управлении, можно сказать - в своей внутренней власти. Последняя не конституируется формально, т.е. как официально признанный орган государственной власти. Она складывается из людей самого различного рода представителей администрации, сотрудников личных канцелярий, сотрудников секретных служб, родственников представителей высшей власти, советников и т.п. Сюда входит совокупность секретных учреждений официальной власти и вообще всех тех, кто организует и осуществляет скрытый аспект деятельности государственной власти. Каковы масштабы этого аспекта и какими средствами здесь оперируют, невозможно узнать. Публичная власть не делает важных шагов без его учета. Сюда входит также множество людей, состоящее из представителей частных интересов, лоббистов, мафиозных групп, личных друзей. Это - "кухня власти". Она является постоянно действующим элементом власти, стоящим над государством и отнимающим у него часть суверенитета. Наряду с "кухней власти" сложилась среда из активных и влиятельных личностей, занимающих высокое положение на иерархической лестнице социальных позиций. По своему положению, по подлежащим их контролю ресурсам, по их статусу, по богатству, по известности, по популярности и т.п. эти личности являются наиболее влиятельными в обществе. В их число входят ведущие бизнесмены, банкиры, крупные землевладельцы, хозяева газет, издатели, профсоюзные лидеры, кинопродуценты, хозяева спортивных команд, знаменитые актеры, священники, адвокаты, университетские профессора, ученые, инженеры, хозяева и менеджеры масс-медиа, высокопоставленные чиновники, политики и т.д. Эта среда (слой) получила название правящей элиты. В западной социологии ей придается особое значение. Сложилась целая отрасль социологии - теория элиты. Имеются десятки определений элиты. Это объясняется не столько сложностью и изменчивостью самого объекта (какой социальный объект не сложен и не изменчив?!), сколько характером способа мышления теоретиков. Они выделяют отдельные черты объекта, смешивают его с другими объектами, стремятся в определение втиснуть все то, что им удается узнать об объекте. Многие теоретики вообще исходят не из реальности объекта, а из уже имеющихся определений и ищут в них сумму признаков для лучшего (с их точки зрения) определения. В результате получается не научное определение эмпирически существующего объекта, а манипуляция с наличными идеологическими представлениями о нем. Обычно элита рассматривается как структурный компонент всякого общества и даже всякого человейника. Считается, будто она извечно и навечно присуща человечеству. Меняются якобы лишь ее формы. В результате элита как специфическое явление современного западного общества теряется в множестве разнородных социальных явлений. Основную функцию элиты социологи усматривают в управлении обществом. При этом управление понимается крайне абстрактно и неопределенно. Вместе с тем элита рассматривается как власть немногих. Но реальное управление обществом есть сфера, в которой заняты миллионы людей, до двадцати процентов работающих граждан общества. И подавляющее большинство из них ни в какую элиту не входит. В элиту включается лишь некая правящая верхушка. Причем в нее включают такого рода граждан общества, многие из которых вообще никакого отношения к управлению обществом не имеют и не оказывают на управление никакого влияния (например, официально признанные деятели науки, писатели, художники, артисты и т.п.). В том, что элите приписывается функция управления обществом, в идеологически извращенной форме отражается тот факт, что над государством, которому в принципе должна принадлежать суверенная власть над обществом, возникла сверхвласть, подчиняющая себе государство. Обычно считается, что в элиту входят лучшие члены общества, самые умные, талантливые, образованные и т.д. В реальности элита (даже в том ее понимании, о котором идет речь) комплектуется совсем не по принципам отбора самых умных, талантливых и т.п. граждан страны, а по принципам социального отбора. В нее попадают те, кто на то имеет наилучшие возможности, кто способен использовать свой социальный статус, способности, образование, связи и другие обстоятельства для карьеры, успеха, обогащения, славы. Если бы было дозволено измерить интеллектуальный и творческий уровень представителей элиты, то результат был бы весьма разочаровывающий. И даже в тех публикациях, которые делаются под строгим контролем средств массовой информации, создается образ элиты, мало общего имеющий с суждениями социологов. Не лучше обстоит дело с описаниями других явлений формирующегося сверхобщества. С точки зрения принципов государственной демократии задача государства в отношении экономики - законодательство, принуждение участников экономической сферы к соблюдению этих законов и охрана должного порядка в этой сфере. Государство должно получать все средства для своего функционирования из сферы экономики в виде налогов. Но в реальности этот идеал не соблюдается буквально. В реальности государство само становится феноменом в сфере экономики. Это выражается в том, что государство удерживает за собою эмиссию денег и вообще контроль за денежной системой, которая сама по себе есть важнейший фактор экономики. Государство может предоставить это право какому-либо банку, но все равно при этом оно сохраняет контроль за ним. Огромные суммы денег, поступающие государству в виде налогов, суть капитал со всеми атрибутами капитала, а не просто пачки ассигнаций. Государство является крупнейшим банкиром страны. В отличие от обычных банкиров оно использует деньги не столько как капитал, сколько тратит их. Причем тратит, как правило, больше, чем получает дохода, отсюда рост государственного долга. Тем не менее оно в качестве банкира предоставляет кредиты частным фирмам. Второе обстоятельство, вынуждающее государство на экономическую роль, образует набор общественных нужд, которые не в состоянии удовлетворить частный сектор (рынок). Для этого складывается так называемый общественный сектор, в который попадают предприятия, отрасли промышленности и мероприятия, которые имеют значение для страны, но не по силам отдельным частным фирмам. Это - энергетика, транспорт, связь, защита от эпидемий и стихийных бедствий, дороги, почта, образование, информационная служба, безопасность, социальное страхование, забота о стариках и инвалидах и многое другое. Это происходит в силу объективной необходимости, а не просто в силу стремления государства ко всевластию. Происходит это в рамках демократии, но результат выходит за эти рамки. Время от времени усиливающаяся тенденция приватизации государственных предприятий не снимает с государства обязанности контроля за приватизированными предприятиями, поскольку последние по самой своей деловой функции охватывают интересы всего общества. Приватизация осуществляется не по принципу "Покупай кто хочет и делай с покупкой что хочешь". Продается далеко не всякому. И с покупкой разрешается делать далеко не все. Речь идет о таких предприятиях, которые жизненно важны для общества. Они и дальше должны действовать, как раньше, в смысле удовлетворения привычных потребностей потребителей. Приватизация осуществляется с надеждой поднять рентабельность предприятии или как махинация с целью повысить цены и уволить массу работников. Достаточно перечислить явления огромного масштаба, ставшие обычными в современном западном мире и в мире вообще вследствие активности Запада, чтобы отбросить всякие сомнения насчет ограниченности традиционных средств власти. Махинации гигантских предприятий в сфере экономики, укрывательство от налогов, порча природной среды и продуктов питания, организованная преступность, научно-технические проекты неслыханных ранее масштабов, грандиозные стройки, военные операции, международные финансовые проблемы, демографические проблемы, миграция миллионов людей, безработица и т д. и т.п. Список таких явлений, требующих усилий власти в больших масштабах и постоянно, можно продолжать и продолжать. Теперь очевидно для всех, что власти западных стран уже занимаются со всем этим как со своим повседневным делом. Вследствие разрастания и усложнения человейников, усложнения их взаимоотношений, усложнения задач, которые должна решать власть, разрастания и усложнения самой сферы власти и других перемен произошло разделение задач и деятельности власти на обычные и стратегические. Возник стратегический уровень - уровень задач, ресурсов и действий власти, превосходящий обычные по масштабам, значимости и продолжительности. Возникли задачи и операции власти, рассчитанные на многие годы, стоящие колоссальных затрат средств, вовлекающие огромные массы людей, использующие новейшие научные открытия и технические изобретения, использующие всю интеллектуальную мощь общества и блоков обществ. Такими были, например, пятилетние планы в Советском Союзе, мероприятия гитлеровской Германии в подготовке к войне и ее проведении, операции антигитлеровской западной коалиции во Второй мировой войне, план Маршалла, "холодная война" со стороны Запада. Такими являются действия западных властей в манипулировании огромными суммами денег, космические программы, война США против Ирака, операция по дезинтеграции Югославии и Советского Союза. Короче говоря, возникли задачи и операции властей, качественно, а не только количественно отличные от традиционных задач и операций власти государственной. Причем это стало регулярным и повседневным в жизнедеятельности власти, а не редким исключением, как это бывало в прошлом (например, большие войны). Сейчас перед западными странами встали проблемы, на решение которых нужны десятки лет (если не века), ресурсы астрономических масштабов, высочайший интеллектуальный потенциал многих тысяч специальных учреждений и миллионов квалифицированных сотрудников. Уже сейчас эта сфера в значительной мере обособилась от привычной сферы государственности и становится доминирующей над ней. Выработалась и тактика решения стратегических задач. Сложился особый аппарат для этого. Тут мы видим совсем иное измерение власти сравнительно с тем, в котором произошло разделение функций законодательной и исполнительной власти. Пока аспект стратегической власти еще спутан с аспектом обычной государственности. Но уже сейчас можно заметить в правительствах и в политике западных стран две тенденции. Стратегическая постепенно берет верх. Наиболее сильные фигуры во власти (в США и Франции - президент, в Англии - премьер-министр, в Германии - канцлер), как правило, выражают стратегическую тенденцию власти, а парламенты традиционную. Другим источником западнистского сверхгосударства является сверхвласть, вырастающая в сфере экономики. Она не афиширует себя. Но дает о себе знать настолько ощутимо, что некоторые теоретики считают ее главной властью западного общества, а государство ее марионеткой. Но суть дела тут серьезнее: в западных странах складывается новый уровень власти, который уже не есть ни государство, ни экономика, а качественно новое явление, поглощающее то и другое. Следующая линия формирования сверхгосударства связана с взаимоотношениями западных стран между собою, с взаимоотношениями западного мира с другими частями человечества, с проблемами мирового масштаба. По этой линии в период "холодной войны" (а она длилась почти полвека!) сложились бесчисленные учреждения и организации, которые даже формально возвышаются над государствами отдельных стран. Сферой их деятельности являются блоки и союзы западных стран, весь западный мир и даже вся планета. В их деятельность вовлечены сотни тысяч людей. Они распоряжаются колоссальными материальными, интеллектуальными, идеологическими, пропагандистскими, культурными, психологическими и военными ресурсами. Сфера сверхгосударственности не содержит в себе ни крупицы демократической власти. Тут нет никаких политических партий, нет никакого разделения властей, публичность сведена к минимуму или исключена совсем, преобладает принцип секретности, кастовости, личных контактов и сговоров. Тут вырабатывается особая "культура управления", которая со временем обещает стать самой деспотичной властью в истории человечества. По объективным законам управления огромными человеческими объединениями и даже всем человечеством, на что претендует западный мир во главе с США, демократия в том виде, как ее изображает западная идеология и пропаганда, абсолютно непригодна. Надстроечные явления сверхгосударственности не обладают законодательными функциями. Последние были и остаются функциями государственности. Если надстроечной части требуется что-то в отношении законодательства, она для этой цели имеет в своем распоряжении государственность, которая при этом фактически утрачивает статус суверенности. Надстроечная часть обладает негосударственными средствами принуждать государственность поступать так, как это требуется сверхгосударственности Эти средства, например, суть личные связи, проведение своих людей на ответственные должности. лобби, манипулирование финансами и средствами массовой информации, манипулирование партиями и массами, подкуп и т.п. Они все хорошо известны из скандальной информации, литературы, кино.