Рожденная пламенем - Эбби-Линн Норр

– Она милашка. – Он вынул из сумки в багажнике бейсбольную кепку и водрузил ее на мокрую голову. Я скорчила гримаску. Не-е-ет, мне совсем не хотелось, чтобы мой родной брат грезил о моих подругах. – Мне пора, дружище. – Эр Джей стукнул костяшками кулак Джека. – Давай полегче с ней, – он слегка кивнул в мою сторону.

Меня меньше удивило бы, поднимись Эр Джей в воздух прямо на моих глазах. Даже мой непробиваемый старший брат заметил, что Джек ссорится со мной. Я навострила уши, чтобы выслушать, как Джек отреагирует на просьбу. Тот превратился в камень, услышав слова брата.

– Да ладно, Джек, – вздохнул Эр Джей. – Не будь таким букой.

Мама с папой переглянулись.

– Ты понимаешь, что тут происходит? – поинтересовался отец.

Она покачала головой, совершенно сбитая с толку.

– Они разберутся, – сказал Эр Джей. – Спасибо, что пришли на игру. Увидимся позже. – И он умчался к своим товарищам по команде, топтавшимся возле входа на стадион.

– Кто разберется? – переспросил отец.

Джек отказывался смотреть мне в глаза. Мы сели в машину и направились домой. И в этот момент небо стало из ярко-голубого металлически-серым.

По дороге домой мой взгляд задержался на домах района Белла Виста, расположенного вдалеке на холме. Там жила моя подруга Джорджейна. Я достала мобильник и стала печатать.

Я: «Привет, Джорджи. Как самочувствие мамы? Все в порядке?»

Джорджи: «Хей! Спасибо, что спросила. С ней все будет хорошо. Забавно, но ее болезнь нас сблизила».

Я улыбнулась и ответила: «Как говорится, нет худа без добра. Это чудесно, Джорджи».

Джорджи: «Да, это именно так. Мы с ней, конечно, не закадычные подружки, но ситуация улучшается с каждым днем. Напишу тебе, когда все вернутся».

Я: «Жду не дождусь».

* * *

Когда мы зашли в прихожую нашего дома, телефон снова чирикнул. Я выудила его из сумки и с удовольствием прочла сообщение от Рафа: «Буонджорно, белла. Как дела с твоей семьей? Хочешь поговорить?»

Сердце мое растаяло от удовольствия. Мне нужны были сочувствующие уши того, кто знал о моей ситуации. А это только Эльда и Раф. Эльда занята семьей и спасением своего брака. Сообщение Рафа стало настоящим подарком.

Я помчалась наверх, в свою спальню, закрыла дверь и позвонила ему. Сделала пару глотков воды из бутылки, пока слушала в трубке гудки.

– Как быстро, – ответил голос Рафа с сочным итальянским акцентом. – Видимо, ответ «да». Мне повезло. Хорошо долетела? Как дела?

К моему ужасу, нижняя губа моя затряслась. Я глубоко втянула воздух и тихо выпустила, сложив губы бантиком. Сочувствие всегда подымает эмоции на поверхность. Я могла долго притворяться, что все в порядке. Но если ко мне обращались по-настоящему сочувствующим тоном, стоило больших усилий не сломаться. Я села на кровать и поджала ноги.

– Маман уверена, что у меня чума, – со смехом заявила я.

– Из-за твоего голоса?

– Да, она думает, что я больна. Знала, что так и будет. – Я откинулась назад, прислонившись к стене, и вытянула скрещенные ноги перед собой. – Мне пришлось сходить на прием к моему врачу.

– О, дио. Он что-то понял?

– Не-а. Я вся вспотела от страха. Но он лишь сказал, что у меня сужен пищевод сильнее, чем обычно, и небольшая температура. И все.

Раф вздохнул с явным облегчением.

– Есть боль?

– Нет, слава богу, – ответила я. – Дни постоянной агонии, очевидно, в прошлом. – Губы мои сложились в кривую усмешку. – Но я еще не начала ощущать благодарность к Данте. И не собираюсь!

Раф засмеялся.

– Тогда что тебя беспокоит?

Я улыбнулась. Раф был проницателен. По крайней мере, мне не придется прятать от него себя настоящую.

– Кто-то устраивает пожары в Солтфорде, – пояснила я. – И мой младший брат убежден, что это моих рук дело.

Раф помолчал.

– Но он ведь не знает про тебя? Так с чего ему так думать?

– Я попыталась это выяснить, – вздохнула я. – У него нет доказательств, и все же он уверен в моей виновности. Как будто мне есть интерес что-то там поджигать в родном городе. – Лицо мое запылало от негодования.

Раф помолчал еще пару секунд, потом спросил:

– А как он отреагировал на твое возвращение?

– Нехорошо – странно с самого начала. – Я вспомнила непонятную перемену в лице Джека, когда он спустился по лестнице. – Словно он знает: со мной что-то произошло. Но я не понимаю, почему он связывает меня с этими пожарами. Ты не находишь это весьма подозрительным?

Раф задержал дыхание.

– Знаешь, у меня есть тетя. Она очень хорошо чувствует происходящее с людьми. Если я чем-то расстроен, она тут как тут. И видит мои эмоции, даже если я пытаюсь их скрыть. Для этого есть слово, но не знаю, как это будет по-английски.

– Думаешь, Джек… такой же? – я задумалась. – Младший брат всегда был чувствительным, но он не медиум.

– Эмпат, – вспомнил Раф. – Вот как это называется. Может, тебе стоит расспросить его. Узнать, что такое он чувствует, чего не было до твоего отъезда в Италию.

– Я вроде бы так и сделала, но он ничего не ответил. Уж точно не впрямую. – Мне показалось, что я слишком тяну одеяло на себя, и добавила: – Но довольно обо мне. Как у тебя дела?

Раф засмеялся.

– Моя жизнь и вполовину не так интересна, как твоя, Сэксони. Я делаю стеклянные тарелки и миски, тусуюсь с друзьями и сплю. И так каждый день.

– Виделся с Данте?

– Нет, даже мельком. Но я этого не боюсь.

– А Федерика?

– Мы пересекались. Но, похоже, она теперь всего боится. Это весьма печально.

Я нахмурилась. Федерике стоило бы уехать подальше от семейства Барберини. Хотя бы на время. Но это не мое дело.

– Так ты поговоришь с братом? – спросил Раф.

– Попытаюсь, – пообещала я.

– Ты доверяешь родным, Сэксони?

Брови мои подскочили от удивления, когда я услышала такой вопрос.

– Да, разумеется.

– Тогда тебе, возможно, стоит им все рассказать.

Вот оно. Такой вариант я не хотела даже рассматривать. Готова ли я напугать родителей до смерти? Готова ли подвергнуть их опасности? Я не могла сказать, в чем именно эта опасность будет заключаться, но инстинктивно чувствовала: узнай мои родные, кто я теперь такая, это может им навредить. То, что сотворил со мной Данте, пытаясь убедить меня работать на него, было чудовищно. Поведай я родным правду, это многое изменит и обяжет их тоже хранить мой секрет.

– Не думаю, что стоит это делать, – возразила я Рафу. Мои подмышки взмокли, как только я представила выражение лиц родителей. – На записях Никодемо подчеркивал важность сохранения тайны. Большей части