Попаданец со шпагой-1 - Вячеслав Коротин

Нам-то с Тихоном, конечно, приготовят нечто "съедобное", но только если у самих хозяев есть соответствующие продукты – ранняя весна совсем не то время, когда запасы провизии в крестьянском доме очень уж велики. Впрочем, куры тут наверняка имеются и Пост не соблюдают – несутся, так что запас яиц иметься должен. Хе! А может именно поэтому яйца, и являются непременным составляющим пасхального меню? Накопилось за семь недель, а желательно, чтобы не протухли…

Вот зараза! Мне бы молиться за Тихона надо, а тут такая ересь в голову лезет…

Кстати и поесть теперь захотелось – организм берёт своё. Ладно, дождусь хозяина – разберёмся с питанием.

Петряков вернулся с сумерками:

— Так что прощения просим, ваше благородие – когда я приехал, преставился уже ваш раненый. Вона – все четверо уже холодные в санях лежат. Пётр вернётся, так мы их пока в хлев положим.

— Спасибо тебе, Данилыч, — я бы конечно мог предложить и свою помощь в перемещении покойников, но это не та ситуация, когда дворянин может позволить себе не погнушаться совместной работой с представителем "подлого сословия". — А сын-то когда вернуться должен?

— Да я думал, что раньше меня дома будет. Если всё в порядке, то вот-вот должен быть.

— Понятно. Скажи, а мяса у тебя никакого нету? Бульон моему слуге сварить, как очнётся.

— Мяса, вестимо, нету, но ради такого случая курицу зарезать можно. Только…

— Да не беспокойся ты – заплачу. Нá вот пока, — я протянул мельнику рубль.

Напомню, что корова в то время стоила пятёрку.

— Так извиняйте, барин, — потупился мельник, — курица, она же ж столько не стоит…

— Бери. Я ведь чувствую, что придётся Тихона у вас оставить – у меня дело важное и отлагательств не терпящее. Ещё пару дней у тебя задержаться смогу, но не более.

— Так барин, — слегка замялся мужик, — мы бы с полным пониманием, но…

— Ты о деньгах? Не беспокойся – ещё пятёрку оставлю, хватит небось на первое время, а выходишь слугу моего – и поболе получишь, обещаю. Так что?

— Да Господь с вами! — слегка обиделся Петряков. — Нешто я нехристь какой, чтобы человека православного, татями ранетого из дома выгоню? От вас бумага надобна будет, что не беглый это. А то, случись какой важный чин с проверкой, и его заберут, и меня, как укрывателя. Извиняйте на том…

Блин! А ведь он прав на все сто: припрётся какая-нибудь "бдительная" зараза типа фон Дуттена, не к ночи будь помянут, и загремит мой Тихон по полной, если бумаги при нём соответствующей не окажется.

— Не беспокойся, Данилыч – всё оформлю в лучшем виде, но это сейчас не главное. Очень дорог мне Тихон. Всё нужно сделать, чтобы он выжил и выздоровел. Крови много потерял… Сколько у тебя курей имеется?

— Десятка полтора, — недоумевающе посмотрел на меня мельник, — а что?

— А то, что если не помрёт он, то нужно потрохов куриных, да побольше, чтобы силы скорее вернулись. Или добудь печёнку говяжью. Только кто сейчас коров резать будет? Данилыч, заплачу я тебе за кур – втрое больше купить сможешь за эти деньги, но он мне жизнь сегодня спас, так что сам понимать должен…

— Как скажете, ваше благородие, — несколько недоумённо посмотрел на меня хозяин дома. — Чем сами-то снедать будете?

— Да яишню пусть мне твоя хозяйка пожарит. С луком. Пожалуй, хватит пока.

Пока Анфиса жарила мне глазунью, в голову пренастырно лезли мысли о том, как поскорее "насытить" организм Тихона гемоглобином: "Гематогена" в нынешней реальности не имеется, за шоколадом посылать хозяина или его сына – бесполезняк, кормить дрожжами – несерьёзно. В общем, из тех источников железа, что мне известны – только субпродукты. Идиотский миф о том, что железа много в яблоках – для особо безграмотных: яблоки, если кто из читающих не в курсе, замыкают список продуктов по содержанию железа в них. Меньше чем в яблоках, его разве что в дистиллированной воде.

Но реакция полифенолов, содержащихся в плодах, на кислород, так напоминает ржавленье железа, исходя из изменения цвета, что большинство людей и в конце двадцатого века считает этот несомненно полезный фрукт источником столь необходимого микроэлемента, которого он на самом деле практически не содержит.

Но железо – это на перспективу. Сейчас главное – вода и сахар, сахар и вода. И соли немного…

— Слышь, Данилыч, — фиг его знает: может к жене "через голову мужа" обращаться в данное время не положено, — попроси хозяйку свою чаю побольше приготовить, да с мёдом. Мёд найдётся у вас? И рассольчика капустного или огуречного, ладно?

Мельник умудрился молча изобразить: "Ноу проблем" и пошёл отдавать распоряжения жене.

Тут как раз вернулся хозяйский сынок. Ну, я вам доложу! А ещё говорят про акселерацию конца двадцатого века…

Не скажу, что он уделал бы Шварценеггера или Сталлоне одной левой, но то что уделал бы – это точно. Этакая "гора" ввалилась в избу. Причём жира на ней даже под одеждой не угадывалось – сплошные мышцы. По моему скромному разумению, такой детина мог бы вчера "загнать под лавку" всех четверых варнаков не особо напрягаясь, если бы у тех ружья не имелось.

Вместе с ним прибыл некто "полицейскообразный". Суровый такой. И сразу хотел дать понять, что он здесь "король горы". Обломился.

Увидев мой мундир и выслушав о последних событиях, тут же перестал корчить из себя вершителя судеб на отдельно взятой мельнице.

Получив исчерпывающие объяснения о событиях сегодняшнего дня на "большой дороге", посмотрев на закоченевшие тела разбойников, он поспешил по-быстрому смотаться с мельницы, обещав к тому же прислать для Тихона лекаря как можно скорее. И за счёт казны.

Вот и ладненько. Местный доктор не помешает – я всё-таки не врач ни разу. И что делать дальше: разбудить моего "Планше" и напоить уже принесёнными чаем и рассолом или не тревожить и дать набираться сил во сне, не знаю. Но рискну:

— Тихон! — потряс я раненого за здоровое плечо.

— Слушаю, Вадим Фё… — пролепетал он, не открывая глаз.

— Молчи! — оборвал я слугу. — Попей вот немного и спи дальше.

И чай, и рассол в основном проливались мимо, но несколько глотков удалось направить по прямому "месту назначения". И ладно, граммов двести жидкости ввести в организм удалось, а там ещё разбудим…

Слегка оторвался и порубал яичницы с луком и салом, хлопнул из фляжки граммов сто пятьдесят для снятия напряжения и снова пристроился у ложа болящего.

Телевизора рядом нет, книжки тоже – остаётся "развлекаться" мыслями.

И не только о Тихоне.

Может зря я приколол того подонка? Всё человек из моего времени, не исключено, что и договорились бы как-нибудь?

Представил себе ситуацию:

— …Ну всё, гондон штопаный, в последний раз ты из себя со своими кишками единое целое представляешь…

— Ах, ты из наших! — это типа я отвечаю. — Из двадцатого века?

— Ну да, — предположим, что офигевает и останавливается он. — Ты тоже оттуда?

Ладно, а что дальше?

— Тут твои ребята моего слугу серьёзно ранили, давай его побыстрее к людям переправим, чтобы выходили, а?

— А со мной что потом будет?

— Да я помогу, не сомневайся. Так что?

— Ну ладно, чего от меня-то требуется?

— Да помоги лошадь поймать и Тихона перевязать…

— Давай…

И как только расслабляюсь – немедленно получаю саблю в организм. Не смогу я его отмазать. И я это понимаю, и он. К тому же, вспоминая слова Силантия: "…в остроге, там ему и место…" Не самым достойным человеком был мой визави в прошлой жизни…

Почти наверняка кончил бы этот фигурант меня при первой же возможности и пошёл бы дальше "зипуна добывать". Да ещё и форму мою вместе с документами присвоить мог запросто.

Нет уж, как писал Дюма: "Первый порыв самый правильный". Если не под "газом", конечно, происходит. Убить этого человека было необходимо, и хватит разводить это интеллигентское рефлексирование.

Я попросил хозяина организовать для меня лежанку рядом со слугой и через полчасика на двух лавках соорудили относительно приличную… Не кровать, конечно, но нечто её напоминающее.

Посидел ещё до полуночи – вроде всё ничего. Выпил мельничиховой самогонки, закусил огурчиками, которые вряд ли можно назвать "солёными" по нашим меркам – скорее квашеные. Соль-то в те времена "кусалась" и крестьяне за годы выработали рецепт "в плепорцию" – чтобы и огурцы с капустой до лета продержались, и соли поменьше уходило.

Потихоньку уснулось…

Наутро разбудил меня Тихон. Не, нормально, да? Откуда у него здоровья столько? Ведь литра полтора крови потерял. Слаб, конечно, но стал пытаться выполнять свои обязанности. На ногах еле держится, но держится, выясняет, понимаешь, чего мне на завтрак желательно.

При женщинах я обычно не матерюсь, но как только до моего просыпающегося сознания дошли первые биты излагаемой слугой информации, то хозяйки дома не постеснялся… Громко и вычурно – сам не представлял, что так умею. Видели бы и слышали своего педагога сейчас мои ученики из конца двадцатого века – проблемы с дисциплиной на уроках химии одной из смоленских школ не являлись бы актуальными лет несколько.