Лесной гамбит - Ерофей Трофимов

нарисовано, каторжники и варнаки. Так что по два десятка нагаек им только на пользу.

– Это на какую же? – иронично усмехнулся граф, уже заметно успокоившись.

– А чтоб сразу понимали, с кем дело имеют, – хищно усмехнулся Руслан.

– И что ты с ними делать собираешься? – насторожился Рязанов, едва заметив эту усмешку.

– Хочешь посмотреть? – удивился Руслан.

– Хотелось бы.

– Ладно. Но с уговором. Что бы я ни делал, ты не влезаешь. Сидишь, слушаешь и молчишь. Хочешь что-то спросить, пиши на бумаге, я сам спрошу, – поставил Руслан условие.

– Зачем это? – не понял Рязанов.

– Потом объясню. Пошли, – скомандовал Шатун, легко взмывая из кресла.

Прихватив с собой казаков, Руслан тихо проинструктировал их по дороге в подвал и решительно направился к камере, где сидели телохранители ростовщика. Дежурный унтер, едва завидев Руслана, схватил со стола лампу и, гремя ключами, поспешил к дверям. Открыв дверь камеры со скрипом, от которого даже зубы заныли, он первым шагнул в камеру и, подняв лампу повыше, осветил арестованных.

Согнувшись, Руслан переступил порог и, выпрямившись, принялся в упор рассматривать крепких, жилистых мужиков, ответивших ему угрюмыми взглядами.

– Законы нарушаешь, сударь. Думаешь, с тебя спросить некому? – не удержавшись, мрачно произнес телохранитель со шрамом на шее.

Вместо ответа Руслан стремительно метнулся вперед и, не произнося ни слова, от всей души приложил его кулаком в челюсть.

– Этого, – указал он на выпавшего в осадок мужика.

Казаки ловко связали все еще пребывавшего в нирване телохранителя и, вздернув его на ноги, выволокли из камеры. Второй мужик от такого обращения даже возмутиться забыл. Снова тяжко заскрипела дверь, и унтер запер камеру, с интересом поглядывая вслед странной процессии. Связанного затащили в допросную и без лишних церемоний бросили на пол. Вошедший последним Рязанов присел к столу и не спеша раскрыл принесенную с собой папку. Бросив в нее взгляд, Руслан только хмыкнул про себя. Несколько чистых листов бумаги и свинцовый карандаш. Майор явно подготовился.

Жестом отодвинув казаков от арестованного, Руслан шагнул вперед и, не задавая никаких вопросов, с силой всадил мысок сапога ему в живот. Бил Шатун так, чтобы не нанести тяжких увечий, но было очень больно. Хрипя и задыхаясь, мужик пытался сначала закрываться, но очень скоро начал просто тихо подвывать, охая после каждого удара.

– На дыбу его, – скомандовал Руслан, закончив предварительную подготовку.

– За что тиранишь, ваше благородие?! – плаксиво взвыл мужик.

«Ага, уже благородие», – отметил про себя Руслан, даже не делая попытки ответить.

Казаки подтянули руки арестованного к балке пыточного устройства и начали не спеша подтягивать веревку.

– Да ты скажи, какая вина на мне, ваше благородие?! – снова завопил мужик. – Я ж как приехал, никого пальцем не тронул. С тобой хозяин говорил, я ж по твоему приказу на улице стоял. За что?!

– Было бы за что, я бы тебя уже горским псам заживо скормил, – фыркнул Руслан в ответ. – Не слыхал про псов местных? Волкодавы. Им человека сожрать – за удачу. Они когда стада охраняют, их горцы даже не кормят. Сами охотятся. Бывает иной раз и вора заедят. А горцы и не отгоняют. Хочешь увидеть такого?

Словно специально, в дверь камеры постучали, и казак, распахнув ее, впустил Васятку с громадной лохматой собакой на поводке. Подобранный когда-то щенок вымахал в громадного пса, с мощным костяком, широченной как у быка грудью и клыками размером с мизинец самого Васятки. Увидев Руслана, пес радостно завилял пушистым хвостом и, не обращая внимания на вцепившегося в поводок мальчишку, решительно направился к нему. Стоявший в полный рост Шатун положил ладонь на широкую башку собаки и, повернувшись к подвешенному телохранителю, спросил:

– Нравится?

– На волка смахивает, – растерянно прохрипел мужик. – Ваше сиятельство, ты скажи, в чем вина моя. Ты ж бить начал, даже вопроса не задав.

«Созрел, – про себя отметил Руслан. – Уже сиятельством называет. Значит, точно знали, к кому ехали».

– Васятка, подожди пока с ним за дверью. Понадобишься, позову, – скомандовал он и сам повел пса к дверям.

Выросший пес признавал за хозяев только двоих. Васятку, отбившего его у мальчишек, и самого Руслана, который лечил его раны. К тому же именно на старых вещах Руслана щенок и жил, пока его лечили. В общем, двоим он подчинялся, а остальных воспринимал только как членов стаи вожака, не ставя их при этом ни в грош. Вместо цепи он сидел обычно в вольере, по ночам гуляя по всему двору. И горе было любому воришке, попытавшемуся перелезть через забор. На него даже жалобу однажды пытались подать. Порвал пьяного дурака, спутавшего подворья.

– Рассказывай, – приказал Руслан мужику, вернувшись в камеру.

– А чего рассказывать-то? – растерялся тот.

– Все рассказывай. С самого начала. Зачем приехали? Откуда узнали, что я здесь служу? Кто хозяину твоему эти сведения передал? Все рассказывай. По порядку.

Сообразив, что от него требуется, мужик принялся рассказывать. Но, как оказалось, знал он не много. Ростовщик старался не посвящать их в подробности.

Знали только, что требуется выбить долг по векселям из какой-то титулованной особы, служившей на Кавказе. Кто передал эти сведения, он и понятия не имел. Знал только, что человек этот служил где-то при дворе. Чиновник не высокой должности и звания. Что-то вроде письмоводителя. Но самое главное, чиновник этот был каким-то родственником ростовщику.

Услышав это, Руслан обернулся и выразительно посмотрел на майора. Чуть кивнув в ответ, тот показал парню два пальца. Прикрыв глаза в знак того, что понял, Руслан задумчиво похлопал нагайкой по ладони и, вздохнув, приказал:

– Снимайте и второго тащите. А ты запомни. Выясню, что посмел мне соврать, псу своему скормлю. Ты его уже видел. Так что познакомишься поближе.

– Вот те крест, ваше сиятельство. Все как есть сказал, – истово заверил мужик. – Прикажи руки развязать и крест принесть. На кресте поклянусь.

– Ладно. Живи пока, – хмыкнул Руслан, жестом отправляя мужика в камеру. – Все слышал? – присаживаясь к столу, поинтересовался он у Рязанова.

– Все. И как это ни смешно звучит, ты снова оказался прав, – вздохнул граф. – Но вся беда в том, что дело это вне наших с тобой возможностей. Никто не позволит нам в столицу уехать.

– И не надо. Перекинем через генерала коллегам, пусть сами там пошустрят. Глядишь, чего интересного из того письмоводителя и выпадет. И им хорошо, и нам зачтется.

– Ну, если только так, – задумчиво кивнул Рязанов.

Казаки втащили второго телохранителя, и тот, не успел еще Руслан встать, бухнулся на колени, едва только казаки отпустили его руки.

– Ваше сиятельство, не губи! – взвыл мужик пароходной сиреной. – Не губи, все как