Семь мармеладных поцелуев - Рацлава Зарецкая

— Это хобби, — пояснил Алек, вытерев тыльной стороной ладони пот со лба. — Мой дедушка по папе держал автомастерскую. Я с детства с ним капался в машинах.

Я осмотрела гараж и, увидев потрепанные кресла в углу, осторожно села в одно из них.

— О чем ты хотел поговорить? — спросила я.

Алек снял перчатки и кинул их на капот машины.

— Ну, изначально я хотел обсудить план нашей дальнейшей работы вместе, но это лучше сделать на работе, наверно… — он неловко улыбнулся, сожалея, наверно, что вытащил меня из дома в выходной день.

— Какие-то кардинальные изменения в нашей работе последуют? — поинтересовалась я.

— Да нет, — ответил Алек. — Сокращать никого я не собираюсь, урезать зарплату тоже. Кстати, Аня, я нашел у Ларского в столе приказ о твоем переводе в отдел дизайна, который должен произойти после твоего испытательного срока.

Я напряглась. Алек сказал это так, будто не одобрял моего перевода. Однако Саша говорил, что бумаги подписаны и вступят в силу с первого июня.

— В общем, я против этого перевода. Ты останешься на месте секретаря, но будешь старшим, а Оксана — младшим.

— Но приказ уже подписан! — воскликнула я.

— И что? Я генеральный директор, ты забыла? — ухмыльнулся Алек. — И я считаю, что твое место рядом со мной.

— Но… — хотела было возразить я, но продолжать не стала. Что я ему скажу? Что хорошо рисую? Что Саша увидел мой потенциал и решил дать мне работу, которая лучше мне подходит? Мне кажется, Алек сейчас будет делать все, что пойдет наперекор решениям Ларского.

— С понедельника ты будешь повышена, — объявил Демидов, хлопнув в ладоши.

— Получается, у нас теперь будет три старших секретаря?

— Почему три?

— Я, Жанна и Никита, — загнула три пальца я.

Алек помотал головой.

— Два. Подольский не считается.

— Как это не считается? — удивилась я.

— Он на больничном, как и Ларский. Выбыл из игры до неопределенного срока.

Я сжала губы и сузила глаза. Как быстро он начал избавляться от людей Саши.

— Ты сказал, что сокращений не будет, — напомнила я.

— Не будет, — согласился Демидов. — Подольский и Ларский на больничном. Я никого не увольняю.

Алек взял перчатки, натянул их на руки и достал из ящика с инструментами плоскогубцы.

— Если немного подождешь меня, то можем потом вместе выпить холодного кофе, — предложил он.

— Хорошо, — согласилась я только из-за того, чтобы расспросить его о Демидовой.

Или, может, начать уже сейчас?..

— Алек, — обратилась к парню я.

— Ммм?

— А как твоя мама узнала о…

Я не успела договорить, потому что на улице раздался протяжный автомобильный сигнал.

Алек закатил глаза и с недовольством произнес:

— Черт, вот что ей надо, а?

— Ей? — спросила я.

— Моей матери, — пояснил Демидов.

***

При мысли, что сейчас сюда придет Галина Юрьевна, у меня сразу же разболелась голова. Встав с кресла, я пробормотала:

— Что ж, тогда я пойду…

— Здравствуй, Аня, — радушно произнесла вошедшая в гараж Демидова.

Не успела…

— Здравствуйте.

— Мам, зачем ты приехала? — раздраженно спросил Алек.

— Ты не отвечал на мои звонки, — нахмурилась Галина Юрьевна. — Нам через час надо ехать на званный обед к Романовым, ты помнишь?

Алек неохотно кивнул и снял перчатки. Галина Юрьевна окинула взглядом грязную одежду своего сына и сморщилась.

— Тебе нужен душ, — заключила она. — Быстро езжай домой и приводи себя в порядок.

— Хорошо, только Аню подвезу до дома.

— Я сама подвезу ее, — сказала Демидова.

Я нервно сглотнула.

Алек согласно кивнул и, улыбнувшись мне, вышел из гаража.

— Не надо меня подвозить, я сама доеду, — холодно произнесла я.

— Нам надо поговорить, — сказала Демидова. — Насчет твоего контракта.

Дождавшись, пока Алек уедет, она махнула мне рукой, веля следовать за ней. Я послушно поплелась за Демидовой и села в ее машину.

— Можешь забыть о долге, — заведя мотор, сказала она.

— Откуда вдруг такая щедрость? — с сомнением спросила я.

— Я уже получила от этой сделки все, что хотела. Больше мне от тебя ничего не нужно.

Ага, конечно, так я и поверила. Наверняка сейчас предложит еще какую-нибудь гадость. Однако Демидова молчала. Мы уже миновали гаражи и выехали на трехполосную дорогу, а она все молчала.

— Вы правда прощаете мне долг? — осторожно уточнила я.

— Правда прощаю, — кивнула Галина Юрьевна.

— И я вам больше ничего не должна? Ни денег, ни фото ни чего-либо еще?

— Абсолютно верно.

— Хм, спасибо, — больше из вежливости сказала я.

Если честно, то благодарности я вообще не чувствовала, и облегчения тоже. Наоборот, стало даже тяжелее.

— Если ты мне благодарна, то выполни одну просьбу.

Я чуть не закатила глаза. Начинается. Правильно я подумала, что просто так Демидова ничего не делает.

— Кого на сей раз надо поцеловать? — вздохнула я.

Галина Юрьевна ухмыльнулась и ответила:

— Моего сына.

Я удивленно уставилась на ее.

— Мне кажется, я с ума схожу, прося тебя о таком, но… — Она замолчала ненадолго, пожевала нижнюю губу и продолжила: — Он влюблен в тебя и ни о ком другом больше не думает. Разумеется, я против ваших отношений, но видеть, как мой сын сходит с ума от безответных чувств, я тоже не в силах. Поэтому, пожалуйста, прояви к нему интерес. Не оставляй моего сына несчастным.

Было видно, как тяжело Демидовой дались эти слова. Ради сына она переступала через себя, что такой женщине как она вообще не свойственно.

— Та девушка, Оксана, она уже давно влюблена в моего сына, но он видит только тебя. Она дочь богатых родителей, деловых партнеров моего мужа. Чтобы Алек ее заметил, я сделала ее его секретарем, но, увы. Чувствам не прикажешь.

— Так о болезни Саши вам сказала Оксана. — Моя догадка подтвердилась.

Богатая девушка Оксана Морозкина так хотела заполучить Алексея Демидова, что даже стала его секретаршей. Ее устройству на работу помогла мать Алека и, само собой разумеющееся, что Оксана будет плясать на стороне своего благотворителя. Мы спокойно работали и обсуждали коммерческие и не только тайны, даже не подозревая, что в нашем маленьком и теплом кругу все это время был шпион.

— Да, это была она, — не стала отрицать Демидова. — Признаться, я не ожидала подобного. Сразу же начала проверять факты, достала медкарту и ужаснулась. Мой бедный племянник страдает от ПТСР и продолжает так усердно трудиться, усугубляя свое здоровье.

— Вот только не начинайте, — скривилась я. — Вы уже продемонстрировали свои актерские таланты перед советом директоров.

— Какая же ты нахалка, Аня Соловей, — ядовито, но с ухмылкой на губах сказала Демидова.

— Какая есть, — буркнула я.

— Мой племянник тоже нахал. В этом вы похожи, — с презрением сказала Демидова,