Современный российский детектив - Анна Майская

зубов, прокусивших одновременно и белоснежную блузку и кружевной черный бюстгальтер; далее, такие прокусы стали повторяться с непрекращающейся периодичностью, каждый раз замирая в таком положении на несколько секунд, пока маньяк делал сосательное движение своими сильными челюстями, втягивая в себя через образованную рану кровь, вытекающую из безмерно страдающей жертвы; очевидно, чудовище специально доводило свою жертву до панического, почти суеверного, ужаса, поступая так по той простой причине, чтобы кровь получила побольше адреналина, а он в свою очередь смог бы придать ей какой-нибудь особенный привкус, понятный и различимый лишь только ему одному.

Когда мученица была на грани бессознательного состояния и своим исстрадавшимся телом практически не воспринимала уже болевых ощущений, безжалостный человеко-монстр порвал на ней сетчатые колготки и, вероятнее всего упиваясь своим беспрекословным превосходством, совершил над чуть живой проституткой половое насилие; к его окончанию девушка уже ничего не чувствовала — она умерла!

Глава XVI

Жестокая расправа в Китово и направление в Шую

Получив необходимые сведения и оставив престарелую женщину самой додумывать, чем же она на старости лет заслужила к себе такое жестокое обращение, глава ивановского преступного «братства», неизменно сопровождаемый верным огромным бандитом, выходил из подъезда на улицу, бормоча себе под нос еле слышно: «Пусть скажет спасибо, что осталась живой», и уверенной походкой направляясь к своему внедорожнику; очевиднее всего, таким образом он пытался успокоить свою преступную совесть, которая у этого жестокого и безжалостного бандита, как после этого изречения могло показаться, была если и потеряна, то еще не совсем. Копылин послушно плелся несколько сзади, никак не выражая своего отношения к только что совершенному отвратительному поступку; он давно уже привык к так называемым чудачествам своего бездушного главаря и приспособился всегда воспринимать их, как нечто вполне естественное и абсолютно правильное, стараясь подолгу не удерживать ничего в своих размышлениях.

Преступники попрыгали в машину, каждый следуя на ранее занимаемое им место, после чего Иван запустил двигатель внедорожника и вывел его на проезжую часть.

— Слышал, куда нужно ехать? — поинтересовался Валерий, изображая на лице подозрительную ухмылку.

Он бы нисколько не удивился, если бы вдруг его неразумный друг, стоявший рядом с допрашиваемой бабкой, не сделал себе надлежащих выводов и сейчас не представлял направления их маршрута; однако в этом случае бандит в своих преждевременных выводах явно ошибся, о чем свидетельствовал следующий ответ огромного человека:

— Кажется, Босс, она что-то говорила про Китово… только вот точный пункт нашего дальнейшего путешествия мне не известен. Как в этом случае все-таки будем действовать?

— Еще не знаю, — грубо буркнул главарь, всем своим видом выказывая давнему соратнику искреннее пренебрежение, — да и потом — чего это ты всегда, Буйвол, надеешься на меня? — пора бы уже и самому включаться в работу и выдвинуть хоть какое-то рациональное предложение, а то только и умеешь, что крутить баранку да ждать от меня указаний.

Каким бы «бандитствующий» громила не считался «твердолобым» и не восприимчивым к критике своего «атаманствующего» товарища, в последнее время он стал замечать, что неприятное поведение его давнего друга начинает его основательно раздражать, от чего в его сердце все глубже укоренялась какая-то еще непонятная неприязнь, заставляющая все больше отторгаться от этого бездушного человека. Тем не менее Иван никак не выразил те, клокотавшие от негодования, чувства, что нестерпимо жгли его объемное и верное сердце, лишь только легкая тень слегка омрачила его внешне невозмутимую, но притом звероподобную, крайне злобную рожу. Обычно в подобных случаях, когда его главенствующий спутник проявлял к нему негативное отношение, Копылин предпочитал просто отмалчиваться, стараясь ничем не выдавать душивших его эмоций; не явился исключением и этот, ничем не выдающийся, случай, вызвавший, как то не покажется странным, у Вацека лишь приступ омерзительного, злобного хохота.

— Ты чего, Буйвол, обиделся, что ли? — сказал предводитель ивановского преступного синдиката, едва только смог просмеяться. — Да пошутил я, пошутил. Шуток что ли не понимаешь? Как же я тебе — такому тупому! — смогу поручить разрабатывать дальнейшую операцию? Ты же не просто все дело испортишь — ты верной дорогой приведешь нас на тюремные нары. Так что уж лучше крути свою баранку и ни о чем больше не заморачивайся.

Совет был воспринят водителем как вполне разумный, и весь дальнейший путь у преступников проходил в молчании: Ивану не больно-то хотелось выслушивать в свой адрес оскорбительные и неприятные вещи, а Валерию необходимо было обдумать их последующий план действия. Их дорога не затянулась, поскольку Китово располагается от Иваново на удалении чуть более двадцати километров.

Двигаясь до села по несильно загруженной трассе, Копылин гнал насколько позволяли мощность двигателя и загруженность проезжей части, но, оказавшись на окраине, значительно сбавил количество оборотов, не решаясь самостоятельно выбрать дальнейшее направление; так он и катил по центральной улице, не превышая пятнадцати километров и не сворачивая ни в один из проулков, и, только оказавшись на самой окраине, водитель посчитал возможным, что может съехать к обочине, где и остановился, не заглушая при этом работающую автомашину и ожидая последующей команды.

— Ты чего встал? — грубо осведомился тщедушный, небольшой человечишка, грозно стреляя исподлобья злобными глазками. — Ехать, что ли, не знаешь куда?

— Вроде того? — недвусмысленно пожал плечами огромный бандит, прилагая все свои силы, чтобы внешне оставаться спокойным. — Здесь поселок довольно большой, и смотри вон: весь утыкан пятиэтажками, а где тут отыскать «соломинку в стогу сена» — я совершеннейшим образом даже «слыхом» не ведаю.

Вацек хотел было еще больше унизить своего давнего друга и было даже открыл для этого рот, но в этот момент его внимание привлек одиноко идущий навстречу и припрыгивающий мальчишка; на вид ему было не больше двенадцати лет, а его щуплое, но в меру жилистое телосложение выдавало обычного пацаненка, вполне нормального, развивающегося соответственно возрасту.

— Тебя как зовут, братец? — высунувшись через приспущенное стекло и старясь быть добродушным, проговорил Валерий, когда мальчуган поравнялся с машиной.

— Виталик, — беззаботно настроенным тоном проговорил ребенок, останавливаясь возле автомобиля с непонимающим видом, явно передававшим его внутренние сомнения: «И зачем я понадобился этим двум незнакомым дядькам?»

— Меня, дядя Валера, зовут, — не посчитал необходимым скрывать своего настоящего имени Вацек, продолжая смотреть на собеседника с игривой улыбкой, — так получилось, что я давно не виделся со своей теткой, — решил он сразу же перейти к сути дела и выведать у ничего не подозревающего подростка всю интересующую его информацию, — а она сейчас обосновалась где-то в этом селении, но где точно — мне неизвестно. Ты ведь поможешь мне свидеться с моей горячо любимой родственницей?

— Конечно, —