Современный российский детектив - Анна Майская

ночному путнику какого-либо своего отношения, тем не менее — также не произнося ни единого слова — взял протянутую ему банку алкогольного энергетика и отошел с дороги чуть в сторону, давая возможность полупьяному мужчине следовать дальше; прохожий воспринял этот знак, как абсолютное согласие с его предложением, и, обойдя этого огромного верзилу чуть стороной, полу-шаткой походкой двинулся к своему подъезду, при этом пустившись в беспечные рассуждения:

— Так бы и раньше, а то стоит на пути загулявшихся горожан, и только пугает; был бы я более трусливым десятком, я бы, наверное, от одного его вида в «штанчишки» наделал, — в этом месте своего монолога Санек непринужденно хихикнул и, сохраняя на своей физиономии довольное выражение, продолжил цепь своих нескончаемых рассуждений, — действительно, пойдет вот так одинокая бабка, а на ее пути вырастит такой неприглядный «хмырь» — да ее тут же «Кондратий» обхватит!..

Встреча Мерева с незнакомцем произошла в пяти метрах от подъезда дома, где он имел честь обладать собственной «двушкой», поэтому этот путь он, даже невзирая на свое изрядно охмелевшее состояние, проделал меньше чем за минуту и, роясь в карманах, остановился, по понятным причинам сменив и тему своего пространного монолога:

— «Блин», где же эти ключи, вечно они куда-то теряются? Вроде бы кладу их в один карман, а они потом каким-то чудеснейшим образом всегда оказываются в другом… что за напасть-то такая?

В подтверждение своих слов он какое-то время копошился в «ответвлениях» брюк, затем перешел к пиджаку и, наконец, извлек их из места, где они никак не должны были быть; таким хранилищем оказался грудной карман, имевшийся в самом верхнем предмете его основной одежды. Незнакомец все это время стоял несколько сзади и, казалось, не выказывал к этим манипуляциям какого-нибудь интереса, молча наблюдая за неловкими действиями своего пьяного спутника. Тот же, обрадованный тем, что ничего не потерял, и все, что ему теперь нужно, находится у него в руках, радостным голосом заключил:

— Вот так удача, а то я уже начал думать, что домой сегодня… не попаду.

С третьего или четвертого раза он приложил электронную отмычку к нужному месту, и магнитный замок весело запиликал, подтверждая, что дальнейший проход наконец-то свободен. Как оказалось, Мерев жил на самом первом этаже пятиэтажного дома и, не задерживаясь на входе в подъезд, направился прямиком к расположенной прямо по ходу квартире; однако, прежде чем сунуть ключи в замочную скважину, он интуитивно обернулся и тут же с ужасом успел разглядеть, как его новый «знакомый» рукой, одетой в непроницаемую кожаную перчатку, отводит с лица некое подобие непрозрачной вуали, обнажая на своей физиономии отвратительных, копошащихся, просто мерзких опарышей.

Отъявленный забулдыга от представившегося ему ужасного зрелища вмиг сделался полностью трезвым и, ослабев от сковавшего его страха, уронил ключи на бетонное перекрытие пола — здесь было от чего лишиться дарованной Господом речи! Вид находившегося перед ним подобия человека, действительно, был просто кошмарен: мощное, атлетически развитое, тело почти полностью скрывалось за обтягивающим его костюмом, изготовленным из змеиной кожи черного, гадючьего, цвета; с правого бока на голове болтался кусок тонкой материи, по-видимому, изготовленный из плотно переплетенной нейлоновой ткани (он и выступал минуту назад прикрытием той ужасной физиономии, какая теперь предстала перед наполненным леденящим страхом мужчиной, где многочисленные мерзопакостные опарыши покрывали всю ее площадь и, незатейливо извиваясь, скрывали собой и лицевую поверхность, и отличительные черты). Мерев открыл было рот, чтобы поинтересоваться у этого некого подобия человека, в чем же, интересно знать, состоят его прегрешения, раз он вызвал к себе интерес такого ужасного, нечеловеческого чудовища, но сказать ничего не успел, так как тычковый удар кулаком, произведенный ему в переносицу, легко выбил сознание из этого хлипкого человека, и так не отличающегося хоть какой-то физической силой.

В последующем все происходило как по написанному сценарию: незнакомец подобрал с пола ключи, отпер незамысловатую деревянную дверь, схватил валявшееся тело за волосы и без особых затруднений занес его внутрь квартиры; там, найдя на кухне нож с наиболее удлиненным лезвием (при себе у человека-монстра никакого оружия не было), он вернулся в прихожую, где до этого оставил бездыханное тело; уже привычным захватом незнакомец переместил свою жертву в ванную, где поместил бесчувственного хозяина в помывочную емкость и занялся ужасным и отвратительным делом — медленными и привычными движениями маньяк отпилил своей жертве голову. Вырывавшаяся из поврежденных артерий наружу кровавая жидкость забрызгала все вокруг и обильно смочила гладкое одеяние безжалостного убийцы; однако тот не обращал на это абсолютно никакого внимания, продолжая методично отделять от тела необходимые ему части. Как только череп был отсоединен от своего основания, незнакомец, произведя мощнейший удар, вонзил острие кухонного ножа в грудную клетку, выбрав место проникновения — чуть повыше сердечной мышцы; далее, водя ножом словно по загустевшему маслу, он выпилил переднюю часть ребер и оголил еще трепещущееся сердце в основном уже умерщвленной жертвы; отсоединив не задетые в ходе кошмарной операции соединительные сосуды, он извлек наружу еще продолжавший пульсировать орган и поднял его над своей головой, как бы подтверждая таким образом торжество одержанной им «победы», непередаваемой словами и полностью кроважадной… кровь уже не брызгала фонтаном, как делала это из шейных артерий, а разливалась вокруг густым потоком, все больше наполняя собой ванную емкость.

Ужасный же человеко-монстр будто бы и не замечал этих неприемлемых для обычного человека вещей; все свои действия он совершал в полном молчании, ни словом, ни взглядом, ни жестом не передавая каких-либо своих переживаний, вследствие чего у любого стороннего наблюдателя — окажись он случайно поблизости — сложилось бы вполне определенное впечатление, что либо это чудовище изготовлено из стали и является роботом, либо же это абсолютнейший психопат, не подверженный никаким естественным волнениям, человеческому восприятию и любым нормальным эмоциям. Между тем кошмар, бывший в человечьем обличии, положил голову вместе с сердцем возле только что умерщвленного туловища и спокойной, незамысловатой походкой направился в коридор, ведущий на кухню. Там он нашел какое-то, к слову сказать, чистое полотенце и, применяя еще и сырую, добытую из-под крана воду, принялся методично оттирать свои обильно политые кровью одежды; они оказались настолько гладкими и не склонными впитывать в себя никакую жидкость, что закончить это мероприятие оказалось совсем нетрудно, и через пять минут незнакомец уже стоял в одеянии, полностью освобожденном от неприятной, обычно плотно прилипающей жидкости.

Маньяк не стал возвращаться в ванную, — очевидно, его в этот момент занимали совсем другие помыслы — а проследовал сразу прочь из квартиры, не забыв, однако, запереть ее плотно на