Научи меня любить (СИ) - Светлая Есения

Янка молчала. Что толку перемалывать из пустого в порожнее. У подруги все хорошо, ей не понять.

— Яна. Мы с тобой восемь лет дружим. Я тебя насквозь вижу. Ты ерунду придумала и как карамельку гоняешь от щеки к щеке, упиваясь горечью. Ты свою кислую мину видела? Или мне на больную мозоль надавить и сказать, что ты совсем охренела и Лешку забросила?

— Я его не бросила. Кормлю, смотрю. Что еще надо?

— Так, уже хлеб. А что еще надо? Тебе-то что надо? Муж идет на поправку, ты наконец-то прошла самый опасный период с беременностью, теперь риски минимальны, выносить осталось. Что не так?

Янка взорвалась:

— Да что же вам всем надо? Почему не оставить меня просто в покое? И тебе, и Игорю, и Сашке? Что мне оттого, что беременна, что Сашка жив? У него вон сын, Вера эта! Друзья, которые деньги нашли и его лечение оплатят! Я-то зачем ему? Никчемная, как зверушка в клетке! Любуйся, корми, выгуливай. Только радуй глаз. Я не понимаю, Наташ, как нам дальше жить?! Вот у вас с Игорем все хорошо, вы все вместе решаете! А я абсолютно, как слепой котенок, ничего не знаю, что происходит. Все время у него один ответ: " Малыш, не переживай, я все решу!", "Любимая, это не твои проблемы, я разберусь."

А я как кукла нарядная улыбаюсь и глазками хлопаю. Лешку привез, так и тут я стерпела. А что она раньше думала, Вера эта? Раньше-то что не объявлялась? И я теперь опять сижу тут, никакого толку от меня. Ни на работу устроиться, ни музыкой заняться. Да я даже к мужу уехать не могу!

— Дура ты!

— Что?!

— Вот как есть дура, говорю тебе. Тысячи баб по психологам бегают, деньжищи на тренинги отваливают, как научиться быть нежной да ласковой и повесить на мужика решение всех проблем. А этой забот не хватает! Муж зарабатывает, все решает, опять не так. Друзья нашли деньги, тебе не пахать, не горбатиться, опять Сашка плохой. Не держит в курсе событий? А что ты хочешь услышать? Сколько раз приходил следователь? И почему его до сих пор не заключили под стражу? Ян ты сама хоть раз его спросила о том, что происходит? Помимо вопросов о самочувствии? Я думаю, что нет. Тебе достаточно того, что сказал тебе мельком этот, как его — Колька, друг с работы. Я вижу, что права. Можешь ничего не говорить. Только я действительно знаю больше. И лишь потому, что мы звоним ему сами, добиваемся того, чтобы поделился своими проблемами, а не держал в себе. Чтобы не сошел с ума от переживаний за все: и за тебя, и за сына, и за сотрудников, которые вылетели с работы и остались без заработка.

Действительно, еще же Вера. Денег он ей отдал, помню. Вместо вашей ежегодной поездки на море. Обидно. Это он конечно маханул. Решил, как всегда, все сам. Так я думаю, что ты с ним и не пыталась поговорить. Не в том состоянии была. А решать нужно было срочно. Наверное… Я его оправдывать не буду. А по поводу этой женщины. Черт ее знает, Янка, о чем мы будем думать, стоя одной ногой в могиле. Уж явно не о том, как отнесешься ты ко всему этому. Я бы плевать на тебя хотела на месте Лешкиной матери. Потому что между детдомом для сына и живым отцом я бы тоже выбрала второе. Можешь меня ненавидеть за мои слова. Но ты обнаглела. Лежишь и себя жалеешь вместо того, чтобы бороться за вашу семью и своего малыша. Ты снова струсила. Можешь врать себе сколько угодно. Я тебе не позволю тут помирать под слоем пыли! Вставай, иди в душ. А я пока сниму постель, застелем свежее. И потом идем вместе пить чай. Вот только потом ты мне, как только остынешь, поплачешь в жилетку. Но это в последний раз я терплю. Следующий будет только после родов — расскажешь, как было больно. Все уяснила?

Янка в ответ демонстративно отвернулась.

— Обиделась? Вот и хорошо, иди сопливый нос свой в душе отмой. Я с тобой нянчиться не собираюсь. Ты взрослый человек, Яна. Хватит уже, взрослеть пора.

Наташка тут же одним рывком скинула с Янки одеяло. Вытолкнула ее, злую и все еще немного сопротивляющуюся из комнаты и резво, выплескивая свое неуемное возбуждение от ссоры, стала снимать грязное постельное белье. Пусть лучше злится! Пусть хоть что думает о своей никчемной подруге! Ха, счастью она позавидовала чужому. Смогла бы она так? Когда муж совершенно не склонен к самостоятельности? Когда каждый его шаг приходиться контролировать, чтоб ничего не натворил. Когда только и делает то, что просчитывает мужа на два хода вперед, чтобы не сошел как хреновый поезд, под откос. Да, дети, семья, взаимная поддержка. Только это ежедневный труд, а не манна, падающая с неба, потому что вдруг встретились две половинки… Янка… Ей бы пример из семьи брать, от родителей… Но не с кого, собственно. Зато сейчас хоть поняла, что любит мужа, раз за Веру уцепилась и бесится. Ревнует, хоть и не понимает. Ну, ничего. Она сильная, справится. Все поймет, все сможет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

84

С Наташкой поплакать не пришлось. Не шло.

Не хотела показывать свою слабость. Не понимала, почему, ведь привыкла изливать ей душу каждый раз, не задумываясь. Теперь не хотелось. Наверное оттого, что впервые подруга была настолько груба, прямолинейна до беспредела. Била по больному, не жалея. Было обидно. И если она хотела, чтоб Яна разозлилась, то да, она разозлилась. Даже больше сказать, была просто в бешенстве. И больше всего захотелось закричать на подругу, когда та заявила, что забирает Лешку погостить… Да какое она имеет право, вообще, распоряжаться ребенком! Да кто ей вообще позволит! Да они вообще даже не знают, какой он, что любит, что ему нужно!

Но Наташка грозно ткнула в сторону Яны пальцем и словно прибила: "Только посмей меня остановить! Хватит! Довольно кидаться и кричать! Мне это не доставляет никакого удовольствия! Я его забираю, отдохнет, с мальчишками порыбачит. А ты оставайся. Хочешь решать проблемы — решай. Но прежде всего о себе подумай, о своем здоровье и о ребенке. Он уже есть, Яна! Чтобы ты там себе не напридумывала… Когда очухаешься, позвони. Может и помиримся! "

Яна стояла и молча наблюдала, как Лешка резво собирается в гости. Да в садик бы он так собирался!

Хотелось потопать ногами, закатить истерику, но сдержалась, просто при ребенке так себя вести чересчур.

Ну и пусть едут, пусть нянчится, командирша нашлась!

Не успела Яна закрыть за Наташкой и Лешиком дверь и попытаться успокоиться, как вдруг раздалась трель дверного звонка.

Что это было? Спектакль? Что она думала, что Янка бросится за ними догонять, отнимать мальчишку?

Ну вот зато сейчас все этой Наташке можно будет высказать!

Яна, практически добежав до двери, рывком ее открыла и застыла в недоумении. Наташки не было.

На пороге стоял Николай, сотрудник Саши.

Уставший, серьезный, нахохрившийся.

— Здравствуйте, Яна. Вы помните меня?

Сделал вид что ничего не заметил?

— Здравствуйте. Простите, не сразу узнала. Проходите. Что-то случилось?

— Случилось. Сашка не может до вас дозвониться. И я не мог. А срочно нужен телефон, ну, тот самый, который в спецовке был. Саня должен был вам объяснить, что я его заберу.

— Да, да, он что-то такое говорил. Подождите, я сейчас принесу.

Зайдя в комнату, Янка мельком взглянула в зеркало, пригладила растрепавшиеся волосы. Ну и вид! Схватила айфон, спрятанный в тумбочке и, не задерживаясь, вернулась к гостю.

— Вот, пожалуйста. Возьмите. Николай, а можно вопрос?

— Да, конечно. Спрашивайте.

— А что вообще происходит? На работе у вас там, и что с этим телефоном не так?

Николай, кажется, поперхнулся, удивленно взглянул на Янку, но ответил очень спокойно, тщательно подбирая слова.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Все сложно, но надеемся исправить ситуацию в лучшую сторону. Но подробности вам лучше спросить у своего мужа. Вы созваниваетесь?

— Да, да, конечно. Просто сегодня разрядился телефон, не сразу нашла, где лежит. Простите, что пришлось беспокоиться. У вас все?

— Да, спасибо. До свидания.

Николай ушел, а Яну трясло.

Это что опять камень в ее огород?