Вокзал Виктория - Анна Берсенева

Влад вскрикнул, коротко ругнулся и отпустил ее руку. Сумку у него уже не отнимешь, это понятно. Зато непонятно, куда теперь деваться: ворота закрыты, двор обнесен решеткой с пиками, и перелезть через нее самостоятельно, да еще быстро, конечно, не удастся.

Вика развернулась и побежала обратно к зданию. Сначала она хотела обогнуть его, но уже на ходу догадалась, что позади наверняка такая же решетка. Она взлетела на крыльцо, вбежала в школу и помчалась по лестнице на второй этаж. Оглушительно захлопнулась входная дверь – то ли за нею, то ли за Владом; Вика не видела, побежал ли он следом.

Глава 10

Расположение коридоров и лестниц было не совсем привычным, но все-таки Вика понимала, где здесь можно спрятаться. В дальнем углу второго этажа обнаружилась дверь. То есть она не обнаружилась бы, потому что была завешена полотном, но на полотне этом были нарисованы очаг и котелок, и трудно было не догадаться, что дверь за таким рисунком найдется обязательно.

Дверная ручка, сделанная в виде полена, была почти не заметна среди нарисованных дров, но Вика ее все-таки разглядела и, потянув за нее, оказалась на пороге каморки. Она думала, что увидит ведра и швабры, но, в точности как в «Приключениях Буратино», в каморке стояли театральные декорации. Правда, они были не расставлены для представления, а просто придвинуты к стенам.

Вика зашла в каморку, довольно, кстати, просторную, и закрыла за собой дверь на шпингалет. Окон здесь не было, и она сразу же погрузилась в полную темноту, но выключатель искать не стала: может, дверь закрывается не плотно и из коридора будет заметно, что в каморке кто-то есть.

Да и не нужен ей был сейчас выключатель – свет сам собою засиял в ее сознании, и так ярко, что захотелось зажмуриться.

И в этом неожиданном свете она увидела, как ранним утром ползет на четвереньках по узкому гребню скалы Хамелеон, за нею ползет Витька, за ним остальные мальчишки и одна повизгивающая от страха девчонка, тропинка перед ними становится все тоньше, делается совсем узенькой, но это не страшно, а весело, и она встает во весь рост, видит море по обе стороны скалы, и солнце, восходящее над морем, и тяжелую, прекрасную, как простонародное лицо Волошина, гору Кара-Даг справа, и его дом на коктебельской набережной – и ей становится так хорошо и легко, как будто все, из чего состоит этот берег, эти горы и это море, все видимое и невидимое, из чего они состоят, влилось в нее разом и наполнило ее такой силой, таким счастливым духом, какого она никогда не знала прежде. И в этом сияющем утреннем свете, в этой неожиданной силе все, что должно казаться сложным и пугающим, делается понятным и преодолимым, а почему это так, она объяснить не может, но радость ее безмерна и смелость безмерна, и она смеется, и берет за руку Витьку, бледного от страха – очень же узкая тропинка, и высоко же очень! – и кричит во весь голос: «Смотрите! Это все – мы с вами, смотрите!»…

Виденье было таким отчетливым, что Вика вздрогнула в темноте каморки. Хотя почему ему не быть отчетливым? В прошлом году все это было. В прошлом году обошли пешком почти весь Крым, только в Херсонес не успели и в поезде по дороге обратно решили, что в следующем году доберутся туда обязательно…

Вика сжала ладонями голову.

«Надо успокоиться, – сказала она себе. – Много чего больше нет, а теперь и Крыма не будет. Снявши голову, по волосам не плачут. Я должна успокоиться. Я не хочу сойти с ума».

До сих пор эти слова, которые она сама для себя изобрела, всегда ей помогали, но сейчас не помогли нисколько. В них не было смысла, вот в чем дело. Жить на свете только для того, чтобы не сойти с ума… Какой в этом смысл?

Неизвестно, какие еще мысли атаковали бы ее смятенное сознание, но тут за дверью послышались шаги, и Вика насторожилась. Правда, она сразу же поняла, что это не Влад: шаги были неторопливые, и шел не один человек, а двое.

– Вы все правильно понимаете, Анна Алексеевна, – произнес мужской голос. – Входите в попечительский совет и начинайте действовать.

– Спасибо, Дмитрий Павлович, – ответил голос женский. – Я понимаю, почему вы говорите так осторожно. И стены имеют уши. Теперь уже в прямом смысле слова. Но бояться нам, по-моему, нечего. Я мать, мне не все равно, как учат моего ребенка, и я желаю помочь школе. Не деньгами, заметьте, деньги я плачу и так, а добрым словом.

– Доброе слово и кошке приятно, – согласился мужчина. – А бояться в самом деле не стоит. Смелым Бог владеет.

– Как-как? – засмеялась женщина. – Это что за пословица?

– Обыкновенная пословица. Из Даля. В общем, если вы нас от этого бреда прикроете, мы будем очень рады.

– От этого прикрою. А от какого-нибудь другого – как получится.

Голос у нее был властный, и по интонациям понятно было, что она преодолевает в себе привычную надменность.

– До свидания, – сказала она. – Так победим.

Застучали ее каблуки по коридору. Мужчина за ней не пошел – остался стоять прямо у двери, прикрытой холстом, на котором были нарисованы очаг и котелок. Вика затаила дыхание, прислушиваясь: что он будет делать? И, наверное, именно от того, что она так старалась не дышать, в носу у нее защипало, засвербило, и она чихнула, от неожиданности даже не сумев сделать это потише.

– Кто здесь? – раздалось за дверью.

Таиться дальше было глупо. Судя по случайно подслушанному разговору, это директор школы. Еще подумает, что сюда террористы проникли.

Вика отодвинула шпингалет и вышла из каморки.

– Вот так явление Ренессанса! – удивленно сказал он. – Здравствуйте, Виктория.

– Здравствуйте… – пробормотала Вика.

Вот это да! Меньше всего она могла ожидать, что незнакомый человек назовет ее по имени, да еще в таком глупом положении.

– Нас с вами Влад Развеев однажды знакомил, – сказал директор, заметив, конечно, ее оторопь.

А!.. Точно, знакомил. Вика вспомнила день, когда Влад ожидал ее у Дома со львами и в его машине сидел вот этот человек. Как его зовут, она тоже теперь вспомнила – Дмитрий Павлович Зимин. Все-таки и у нее память неплохая, хотя и не такая стремительная, как у него. А в тот день Влад повез ее к себе, и она поняла, что ей с ним совсем не плохо, и решила, что этого достаточно… Дура набитая!

– А что вы здесь делаете, Виктория, позвольте спросить?

Голос Зимина отвлек от неприятных воспоминаний. Вика посмотрела на него почти с благодарностью.

– А я здесь от вашего Влада как раз и скрываюсь, – призналась она.

– Да?

Он не удивился или не подал виду, что удивлен, и не стал выспрашивать подробности. Умеет держать себя в руках. В узде – вспомнила она Витькины слова.

«Прямо как англичанин!» – подумала Вика.