Двойня для Цербера - Джулс Пленти

Упираюсь изо всех сил. Пальцы ноют, а ногти отстают от мяса. От боли темнеет в глазах, но Церберу не важно, что чувствует кукла. Он стаскивает меня с кровати и ставит перед собой. Я скриплю зубами и вновь вцепляюсь ногтями в его руку, боясь, что он просто оторвет мне голову.

— Что ты, блядь, творишь, херова принцесса? — ревет этот монстр, бешено вращая глазами. — Не слишком ли много о себе возомнила?

Как в замедленной съемке наблюдаю, как его пальцы сжимаются в кулак. Мне не страшно, что сейчас Цербер меня убьет и все кончится. Я решила, что буду храброй. Но я все еще очень боюсь физической боли. Боюсь, что он покалечит меня или изуродует. Боюсь, что буду долго мучиться перед смертью.

В голове что-то перещелкивается. Я спасаю свою шкуру. Я ничтожество.

—Олег, просто ты был с ней, — бормочу я, внутренне сжимаясь в комок. — Я думала, между нами что-то особенное.

Особенное. Господи, до чего я докатилась. Он спятивший садист, а я — просто случайная жертва, которая пытается выжить. Сейчас единственный мой шанс спастись от его пьяной жестокости — это заставить Цербера поверить, что я влюблена и страшно его ревную.

На мгновение на его потном, лоснящемся лице застывает отупевшее выражение. В засыпанном «снежком» мозгу Цербера запустился больной процесс сверки моих слов с реальностью. Я инстинктивно вжимаю голову в плечи и задерживаю дыхание.

Наконец, он разжимает пальцы, прекратив выдирать мне волосы. Губы со следами розовой помады Алекс искажает довольная улыбка. Снисходительная и маньячная. Она пугает даже больше крепко сжатых кулаков. Я с трудом сглатываю, проталкивая комок, который парализует грудь.

— Ревнуешь меня, да, моя ванильная принцесса? — хрипло проговаривает он.

Отпускает мою руку, хватает меня за талию и прижимает к себе. Моя тонкая футболка моментально пропитывается его липким, мерзким потом, но я изо всех сил продолжаю играть отведенную роль.

— Да, — киваю и кладу руку ему на плечо. — Разве она лучше меня?

— Она-то? — хриплый смешок и очередная сальная улыбочка. — У меня на неё еле встал. И не из-за побитой морды.

Разворачивает меня спиной к себе и вновь вжимается в меня, потираясь всеми местами. Я чувствую бедром его твердеющий член, и закусываю внутреннюю сторону щеки, чтобы не дернуться. Цербер сжимает мою шею душащим кольцом из собственных пальцев.

— Почему? — хриплю я, хватая воздух мелкими глоточками.

— Только тебя хочу, — начинает шептать больные бредни Цербер, запустив мне руку под футболку и поглаживая по спине. — Столько баб у меня было, а ты всем прикурить дала. Может, это любовь, а, Агния?

— Я не знаю, — выдавливаю я. — Зачем ты был с ней?

— Чтобы на твою реакцию посмотреть. Я как дешевой шлюхе отслюнявил ей бабла за трах. Так что это не считается. Как высморкаться или отлить.

Он трется носом о мою шею, а потом оттягивает ворот футболки и закусывает кожу на плече. Тело пронзает дрожью, которую я никак не могу унять.

«Терпи, терпи, Агния, — уговариваю я себя, — нужно выиграть время. Нужно приручить его. Держись».

— Не считается, — повторяю механически.

— Она правду сказала, что это ты ее отделала как бог черепаху? — своим излюбленным, пытливым тоном тянет из меня признание Цербер.

— Правда, — помедлив отвечаю я.

— Из-за меня, да? — жжет висок очередной издевательский вопрос.

Разговор явно доставляет этой сволочи садистский кайф.

— Да, Олег, она хотела тебя, и меня это взбесило, — подыгрываю ему, а у самой все внутри дрожит и бьется тонким стеклом.

Его больное возбужденное воодушевление я чувствую всем телом. Даже смотреть в безумные глаза не надо, чтобы понять, что я сейчас приумножаю приход от «снежка».

— Хочешь меня только себе, маленькая сучка? — вновь разворачивает меня лицом к себе и хватает за скулы, до боли вдавив кончики пальцев в мякоть щек.

Его пальцы пахнут ею. Меня мутит, и я крепко сжимаю зубы, чтобы не вытошнить на Цербера съеденную шоколадку.

— Да, — киваю я, касаясь его лба своим.

— Твоя подружка приперлась, едва подлечив разбитую морду. Соблазняла меня. Можно сказать, сама насадилась на мой ствол. Наговорила про тебя всякого дерьма. Что ты фригидная. Холодная. Бревно, — шепчет он мне в губы. — Хочешь я притащу эту суку за волосы, кину перед тобой на колени и заставлю просить прощения?

— Нет, — мотаю головой. — Ей уже и так хорошо досталось.

—Это точно. Ну же, докажи мне, что ты не бревно, — повышает голос и сжимает мою грудь сквозь бюстгальтер. — Поцелуй меня, раз так любишь.

Внутри все лопается кровавыми пузырями. Касаться его противно, но я спасаю свою жизнь. Я не хочу, чтобы Цербер превратил меня в фарш, а потом все равно изнасиловал. Сегодня он не получит сопротивления, которое обожает.

Тыкаюсь в его губы своими, пытаясь отделаться малой кровью. Он хватает меня за шею и, сильно нажав на зубы, заставляет открыть рот. Засовывает туда свой язык и пытается покалеченной рукой расстегнуть молнию на моих джинсах.

— Олег, прошу тебя не сейчас, — умоляю я севшим голосом. — Пожалуйста, не сейчас.

— Не ломайся, принцесса. Сейчас покажу тебе небо в алмазах, раз ты так по мне течешь, — нажима в голосе все больше, и я впадаю в коматозный ступор.

Мышцы каменные, и я просто не могу пошевелиться. Он выдирает клепку с корнем, и молния расходится сама.

Цербер, следуя своему излюбленному ритуалу, хватает мои руки и заламывает их за спину. Рывком стаскивает с меня джинсы вместе с трусиками и толкает на кровать.

— Нет, не надо, — кричу я. И вдруг вижу спасительный глазок камеры. — Помогите, — шепчу я, глядя туда.

— Никто не поможет, — рычит Цербер над