Безутешная плоть - Цици Дангарембга

собственного проекта. Ты наблюдаешь за тем, как она идет в гору, констатируя собственное бессилие придумать хоть что-то, что могло бы дать тебе преимущество или остановить бывшего администратора, которая, поскольку ты тоже менеджер проектов, поднялась и формально уравнялась с тобой.

Понимая, что начальница не будет расширять «Зеленую жакаранду», но нуждаясь в помещении, где она могла бы заниматься новым проектом, Педзи, держась за свою цель зубами, идет на разговор с сестрой Май Гаму. Когда об этом узнают женщины в здании, ползут слухи. Все предсказывают, что твоей коллеге не позже чем через полгода придется убраться восвояси, так как Май Гаму считает, что только она может к чему-то стремиться, как показал конфликт с Королевой Африки. Однако, вопреки всем пророчествам, через несколько недель после того, как Педзи представила Трейси новую программу, политик выделяет «Зеленой жакаранде» еще одну каморку под кабинет. Свет падает в узкое, темное помещение из одного-единственного маленького, высокого окошка, которое смотрит на тусклый санитарный переулок в задней части квартала. Чтобы освободить проход к двери нового кабинета, приходится переставить трехконфорочную плитку и небольшой холодильник. Трейси, Педзи и ты возитесь с этим почти все утро.

Привозят маленький стол, стул, пару полок – все в постколониальном стиле «зимбошик», как и вся контора. Понимая, что выбора у тебя нет, ты обнимаешь Педзи, говоришь, как рада за нее, и предлагаешь любую помощь, какая ей понадобится. Поразмыслив, стоит ли сказать, что у нее в кабинете не повернуться, предпочитаешь промолчать.

Женщинам из других контор есть о чем посудачить, последние события в «Зеленой жакаранде» дают обильную пищу. Поздравив Педзи, в конце дня ты спускаешься вниз и присоединяешься к возмущенному трепу. Главным предметом обсуждения является то, что выделение дополнительного кабинета «Зеленой жакаранде» никак не связано с Педзи, что на самом деле Трейси тайно встречалась с Май Гаму и в ходе встречи выкрикивала лозунги правящей партии, а это лишь доказывает, что белым людям доверять нельзя. Во время одного из таких собраний кто-то начинает дурачиться и трясти кулаками. У кого-то в сумочке оказывается бренди. Женщины потягивают бренди и танцуют. Наконец все заканчивается угрозами подняться на лифте в «Зеленую жакаранду» и втолковать твоей начальнице-европейке, что та никогда не сможет скандировать партийные лозунги лучше, чем они сами, проживи она хоть тысячу лет. Чтобы предотвратить скандал, две женщины с трудом удерживают воинственных танцорок, после чего до тебя доходит, что тебе с такими людьми делать нечего.

Глава 17

Твои племянники навещают тебя в новой квартире раза два в месяц. Они с удовольствием плескаются в бассейне. Ба-Табита показывает Леону, как быстро управляться с насосом, когда у них с Ньяшей будет собственный бассейн. Если они соглашаются остаться на ужин, ты угощаешь кузину и членов ее семьи великолепным барбекю. Такое случается нечасто. А когда все-таки случается, Ба-Табита разводит огонь, а Ма-Табита маринует говядину, курицу, свинину, куду, буйвола или страуса с чили и кориандром с огорода. Двоюродный зять не отказывает себе в дичи, которую ты заказываешь у оптовика с огромной скидкой, – преимущество работы в «Зеленой жакаранде». Леон говорит, что любит заниматься грилем, и все переворачивает куски мяса, поэтому, чтобы подрумяниться, им требуется больше времени, чем обычно. Ньяша говорит, что ей еще нужно собраться. Ты оставляешь ее «собираться» у бассейна или в белых кожаных креслах гостиной, а сама отправляешься к Ма-Табите помочь с соусами и салатами. Когда на кухню, требуя мороженого, прибегают племянники, ты улыбаешься и треплешь их по голове. Анесу с тоской вспоминает, как ты водила их есть мороженое, когда Ньяша готовила еду. Однако внутри тебя зыбкими тенями колышется страх. Недобрые голоса женщин из конторского здания доносятся до тебя во сне. Ужасная атмосфера сдерживаемого насилия опускается на здание «Зеленой жакаранды». Она обволакивает будто аура, поглощает, ты отчетливо ощущаешь ее и все больше цепенеешь от того, что другие тоже должны это чувствовать. Во время работы тебя неотступно преследует мысль, будто вот-вот произойдет что-то невыразимое или ты совершишь что-то отвратительное. Не раз и не два тебе кажется, что ты и есть неописуемое.

Ты все время так возбуждена, что не можешь спать, несмотря на антидепрессанты, выписанные доктором Уинтон. Концентрация слабеет. Ты лепишь ошибки в отчетах и рассылаешь по гостиницам неправильные опросники. Угроза, исходящая от Педзи, растет, и из-за страха перед тем, к чему все может привести, становится только хуже. Не помогает и то, что «Зеленая жакаранда» оплачивает автошколу, поскольку Трейси, возможно, чувствуя твое состояние, решает, что тебе пора выбраться из конторы и осмотреть маршруты на месте. Ты в таком унынии из-за статистики, что несколько раз заваливаешь экзамен по теории. Оценки по вождению ниже плинтуса.

Полностью во власти тревоги и дурных предчувствий, ты, когда нет родственников, проводишь все больше времени, свернувшись калачиком на кожаном диване перед телевизором. А родственники в свою очередь приезжают все реже. Так как на улице тепло, ты часто засыпаешь и просыпаешься рано утром на диване. Встаешь, изо всех сил стараясь вспомнить то, что должна помнить, и забыть о преследующем тебя кошмаре.

Как-то вечером ты допоздна засиживаешься на работе и несколько часов читаешь все подряд о конкурентах, а также азиатские и латиноамериканские сайты в попытке придумать новые развлечения для очередной туристической группы. Ты не в состоянии предложить ничего нового, и убежденность в том, что ты можешь организовывать туры не просто нормально, а отлично (с недавних пор – условие, чтобы не отставать от коллег), покидает тебя. Когда ты заходишь в ворота, смеется гиена. Она снова подкрадывается к тебе вплотную, готовая выдрать последние крохи уверенности, которые ты сохранила на момент слабости.

Хотя это и невозможно, все становится еще хуже, когда ты заходишь на кухню. На столе лежит небольшой мешок. Мешок кукурузной муки, который Кристина привезла в город от матери.

– Его оставила здесь Май Анесу, – говорит Ма-Табита, которая ждет тебя, хотя ты и не велела ей ждать.

Ты молча проклинаешь себя за то, что не спрятала мешок как следует, а когда разделываешься с собой, принимаешься за кузину. Отказываешься от ужина, который предлагает Ма-Табита, и слоняешься из гостиной в спальню, не в силах успокоиться. Когда она наконец уходит, становишься у кухонного