Попаданка за штурвалом - Мстислава Черная

наверх, богиня лежит на диване, а Райз стоит в проёме и вглядывается вдаль.

— У тебя есть оружие, — говорит он не оборачиваясь.

Милан отводит руку в сторону, в его ладони возникает шпага, и Милан, перехваив её второй рукой под клинок, подаёт Райзу — приближается на расстояние шага и почтительно опускается на одно колено.

Бог хватает рукоять небрежно, со свистом рассекает воздух и морщится, словно ожидал большего и теперь разочарован в клинке.

— Отойди, — приказывает он.

Милан подчиняется.

Я мысленно ворчу, что божественный предок мог бы быть капельку вежливее, но именно что про себя. Тем более по уму надо не фыркать, а быть признательной, что Райз предупредил об опасности.

Клинок в его руке наливается багрянцем.

Милан поспешно отступает ко мне, а я на рефлексах раскидываю крылья, ставлю над нами защитным куполом.

— Аля…

Договорить он не успевает.

Райз с горловым криком чистой ярости вонзает шпагу в землю, разлетаются искры, и окружающий мир тонет в багряном свечении. По ушам бьёт вой, поднимается ураганный ветер. Стены руин не выглядят достаточно надёжным укрытием. Может быть, стоит спуститься вниз? Но Райз вполне осознанно оставил любимую супругу на диване. Наверное, правильно не прятаться и гадать, как будем выбираться, если нас завалит, а присмотреть за Кио.

Воздух закручивается в гигантский пылевой смерч. Воронка поднимается настолько высоко, что я пугаюсь за острова — вдруг затянет?! К счастью, острова где-то далеко, в небе ни одного осколка не видно. Зато видно, как уззкое основание воронки крутится у самой земли, мечется зигзагами и, как бешеное веретено, наматывает на себя серость.

Смерч начинает двигаться прямиком на нас, и даже Райз пятится. Впрочем он не столько отступает, сколько уступает место беснующейся магии, его магии. И смерч, добравшись до пролома стены, будто щупальце празумного гиганта обхватывает рукоять и выдёргивает шпагу. По всем законам физики, как мне кажется, шпагу должно закрутить, но ничего подобного не происходит. Смерч ложится параллельно земле и, собирая за собой шлейф дыхания Бездны, уходит в сторону океана, туда, где и есть провал в эту самую Бездну.

— Это реально? — шёпотом спрашиваю я.

Полнейшее нарушение законов природы, помноженное на сверхъестественные спецэффекты создаёт ощущение, что я смотрю кино с погружением.

— Да, — также шёпотом отвечает Милан, — реально.

Шторм меняется, обретает направление, Кажется, что где-то в океане открылся гигантский пылесос. Сравнение приходит мне на ум раньше, чем осознание, что я угадала. Я не знаю, что сделал Райз и почему у него получилось настолько легко, словно бог вообще не приложил усилий. Почему не получилось в прошлый раз? Кто помешал? Точно не Сиян, она протв Райза что котёнок против матёрого льва.

Бездна стремительно затягивает свои эманации обратно. Долгий выдох, затянувшийся на пару сотен лет, сменяется глубоким вдохом.

В океан устремляется не только серый туман. Вдали над лесом поднимаются несколько десятков роёв демонов и все они с визгом и воем в панической истерике ломятся с ветром к океану.

Не такие уж они и неразумные? Чуют, что без серой дымки им не жить.

Сиян появляется во всём своём уродстве.

Обычно я равнодушна к внешности — мы не выбираем, какими родиться. Но вид Сиян будет во мне злорадство. Кривой силуэт из подтаивающего дыма — прямо сейчас Сиян капля за каплей теряет силы, слабеет — похож на грязную половую тряпку. Но это не та внешность, которую Сиян получила от рождения. Это то, что она проделывала с собой сама.

Самое уродство не в дыме, налипшим будто грязь. У Сиян не осталось лица. Контуры головы самые чёткие, есть даже намёк на волосы, больше похожие на слипшиеся щупальца медузы. Или же немытые сосульки.

Там где должно быть лицо нет ничего, буро-серая плоскость. Если слепить статуэтку из глины, а потом взять лопату и срезать переднюю часть головы, оставив тело и причёску неповреждёнными, вид будет похожий,

— Однажды я вернусь, — обещает она.

— Спорим, ты раньше развеешься? — ляпаю я. Мне бы промолчать, но удержаться почти невозможно, потому что я бесконечно зла на неё за то, что она сделала с Дженсен, с Реном, со мной, с Миланом.

Если бы не она, нашей с Миланом встречи тоже бы не было…

— Спорим, ты умрёшь раньше, Аля? — огрызается она.

Я напрягаюсь в ожидании удара, Милан напрягается вместе со мной и укрывает нас щитом, но Сиян слишком занята собой, ей не до нас.

Она лишь на миг поворачивается тем местом, где у неё должны быть глаза, к Кио, будто прощальный взгляд бросает.

Райз не пытается убить Сиян. Я удивляюсь его равнодушию, но объяснение нахожу быстро — Райз всё ещё контролирует гигантский пылесос, который запустил, и при всём желании не может отвлечься. К тому же Сиян предусмотрительно опасается приближаться к бывшему пленнику. Она взлетает и быстро теряется в серых клубах.

Вслед за ней взлетают переродившиеся демонами культисты,

Жаль, тех, кто не переродился, а всё ещё на островах сохраняет человеческий облик, следом не выпнуть. Пусть бы летели своей Тёмной… Увы, несбыточно.

Я не знаю, сколько длится чистка. Часа три? Четыре? Ожидание кажется долгим, но если вспомнить, что от эманаций Бездны избавляется целый мир, целый планетарный шарик, то понимаешь, что всё происходит поразительно быстро.

Вихрь ещё кружится, но уже светлеет. Веет победой.

Внезапно из воронки как из туннеля со шпагой в руках появляется безумно красивая женщина.

Глава 44

Воплощённое совершенство — это всё, что я могу про неё сказать. Я не могу рассмотреть высокая женщина или низкая, блондинка или брюнетка, с формами или худая. Я не вижу цвет её глаз или остроту скул. Но ничего этого и не нужно, чтобы с уверенностью сказать, что женщина ослепительна. Да, пожалуй так и есть, я ослеплена её.

Ревниво покосившись на Милана, я обнаруживаю, что он смотрит на женщину как на картину, но без грамма мужского интереса. Приятно…

— Ты до чего довёл Киоту?! — женщина направляет остриё шпаги на Райза.

— Ещё лет тридцать и сам бы был овощ овощем, — кривится он. — Мальчик! Забери у неё своё оружие!

Не похоже, что женщина угрожает всерьёз. Она препирается, но внимание её сосредоточено на богини рек.

Милан отводит руку в сторону, и шпага исчезает у женщины, возникает в его ладони.

— Какой шустрый племянничек, — фыркает она. — Иди сюда, Райз.