Непотопляемая Грета Джеймс - Дженнифер Смит
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Это не веселая, бойкая версия песни, которую так любят дети. Она поет медленнее и мягче, как нечто совершенно новое, нечто придумываемое ею прямо сейчас, и есть что-то западающее в душу в том, как мелодия и слова улетают с ветром.
«Плывет на свободе в диком краю…»
Грета закрывает глаза.
«Над ней небеса, а внизу – вода…»
Бен, наклонив голову, слушает ее.
«И белый китенок вперед держит путь».
Закончив петь, она снова открывает глаза, и Бен подается вперед, поставив локти на ограждение. Под ними раскачивается лодка.
– Я иногда пою эту песню моим девочкам, – говорит он.
Она кивает:
– Мне пела ее мама.
– Это прекрасно, – говорит он, – то, как спела ее ты.
До берега еще далеко. Все вокруг кажется нетронутым и первозданным, чистым и бесхитростным. Она поворачивается к нему, ее сердце бьется все быстрее.
– Папа попросил меня приехать. Прямо перед смертью мамы.
Он смотрит на нее, но молчит.
– У нее начались головные боли, и он беспокоился за нее. Я находилась в Германии и должна была участвовать в концерте, о котором долго мечтала. – Она закрывает глаза. – Мы всегда стремились причинить боль друг другу, притворялись, что нам безразлично, что думает другой. И я решила, он пытается вызвать во мне чувство вины из-за того, что я так далеко.
Бен кажется ошеломленным ее словами:
– Ты не могла предвидеть того, что произошло.
– Может, и нет. Но я могла быть с ними.
– Это ничего не изменило бы.
– Не изменило бы. – На сердце у нее тяжело. – Но, по крайней мере, я попрощалась бы с ней.
Его взгляд полон сочувствия:
– Я уверен, она понимала, как ты себя чувствовала.
Грета думает о последних сообщениях, которыми она обменялась с мамой и которые, конечно же, были совершенно обычными. На работе Хелен встретила учительницу музыки, разразившуюся потоком хвалебных слов в адрес Греты.
«Я сказала ей, что ты можешь прийти на зимний концерт учеников, – написала Хелен, и Грета так ясно представила выражение ее лица, оно становилось радостным и слегка озорным, когда она поддразнивала дочь. – Только ты и пара дюжин первоклашек. Я подумала, тебе это понравится».
«Звучит заманчиво, – ответила Грета, – надеюсь, что смогу».
Хелен написала сразу же: «Уверена в этом». Следующее сообщение Грета напечатала не думая. В Берлине наступила ночь, Люк уже спал рядом с ней, и она должна на следующий день встать рано, чтобы успеть на саунд-чек. «Спасибо за то, что думаешь обо мне», – написала она и выключила телефон. Ответ она получила только утром, когда снова включила его: «Я всегда думаю о тебе».
Несколько часов спустя, когда Грета выступала перед тысячами фанатов, что-то порвалось в мамином мозгу и она впала в кому. Такие дела. Так закончился единственный разговор, который был по-настоящему важен.
Теперь, стоя на лодке, они с Беном долго молчат, не отрывая глаз от серо-голубой воды.
– Я никому об этом не рассказывала, – наконец говорит она, и он кладет руку ей на плечи.
– Спасибо, что рассказала мне.
Она кивает:
– Я могу доверить тебе такие важные для меня вещи.
Глава 29
Они еще не успели доплыть до берега, когда телефон Греты снова ожил. Она достает его из кармана куртки и просматривает сообщения. Прошло всего часа два, но их уже накопилось немало, в основном о Люке: шквал просьб об интервью и послания от друзей. Но ей сейчас, посреди воды, все это кажется таким далеким, глупым и неважным.
Она смотрит на Бена, который с непонятным выражением лица листает сообщения, пришедшие ему.
– Я пропустил пять звонков Эмили.
– Кого?
– Жены, – корчит гримасу он. – Моей бывшей жены. Я просто хочу…
– Конечно, – говорит Грета, и он подносит телефон к уху. Его челюсть напрягается, а выражение лица становится деловым. Но через секунду он качает головой:
– Не ловит сигнал.
– Хочешь, возьми мой телефон.
– Нет, все о’кей. – Он смотрит на прибрежную косу, на скопление красных построек, к которым они быстро приближаются, а лодка тем временем то поднимается, то опускается на небольших волнах. – Я попробую еще через несколько минут.
– Эй, – говорит она, поворачиваясь к нему, когда становится видна пристань и лодка замедляет ход, – я передумала.
– Ты о чем?
– О Губернаторском бале.
Он хмурится:
– Ты не будешь там играть?
– Нет, – делает она глубокий вдох, – буду. Я определенно сыграю.
– Хорошо, – слабо улыбается он.
– И я хочу, чтобы ты пришел.
Он выглядит удивленным:
– Да?
– Да.
– А я думал, что нервирую тебя.
Она смеется:
– Так оно и есть.
– Но?
– Ты меня еще и успокаиваешь, – отвечает она, и он притягивает ее к себе. А потом какая-то часть ее не может поверить в то, что она все ему скажет. – Ты делаешь меня…
– Какой? – улыбается он, словно знает, что сейчас услышит.
– Счастливой.
Он целует ее, и губы у него соленые.
– Ты собираешься исполнить ту песню?
– Какую, про малютку-белуху?
Он смеется:
– Нет, ту, с видео.
– «Астрономию»? – И одно это слово отзывается в ней беспокойством и тоской. – Сомневаюсь. От меня хотят, чтобы я сосредоточилась на новом альбоме. Это беспроигрышный вариант.
Бен поднимает брови:
– Ты не кажешься мне человеком, предпочитающим беспроигрышные варианты, – говорит он, и Грете хочется так же верить в это, как и он.
На палубе желающие стоят в очереди на следующую экскурсию. На берегу играют дети, они бросают в воду камешки и радостно визжат, когда те высоко подпрыгивают над водой, их смех уносит ветер.
Лодка с глухим стуком тыкается носом в деревянную пристань, и Грета с Беном сходят с верхней палубы, кивают членам команды, проходя через внутреннее помещение, и оказываются на залитом солнцем берегу. Когда они лавируют в толпе, на них вопросительно смотрит маленький мальчик.
– Вы видели их? – взволнованно спрашивает он.
– Видели, – отвечает Грета, – передай им от нас привет.
Он хмуро смотрит на нее:
– Киты не разговаривают.
– Нет, но зато машут хвостами, – с улыбкой говорит ему Грета.
При выходе с пристани расположено длинное красное строение, состоящее из сувенирных магазинов и ресторанчиков. Они входят в него, их глаза привыкают к тусклому свету под высоким деревянным потолком, и Бен снова пытается позвонить. У самой двери имеется маленький консервный музей, и Грета с интересом разглядывает большие железные приспособления, которые, видимо, использовали некогда для того, чтобы резать и чистить рыбу, прежде чем засунуть ее в консервные банки.
Грета оборачивается на Бена, готовая
