Первые уроки (СИ) - Горбачева Вероника Вячеславовна

– Родственный, – меланхолично кивает сэр Ким. – А учитывая сходство в аурических спектрах, можно предположить, что родство между Хорхе и Даниэлой Иглесиас отнюдь не сводное, а самое что ни на есть кровное. Не исключено, что у них один отец.

– Что не помешало им стать любовниками, по последним сведениям.

Дон Теймур откидывается на спинку кресла.

– Корни этой интриги уходят гораздо глубже, чем казалось поначалу. Было у меня подозрение, что этой своенравной девицей руководит кто-то другой, более опытный и практичный: у неё самой не хватило бы сообразительности организовать покушение на мою невестку так безупречно. Практически безупречно. Да, тут есть над чем подумать…

И куда меня опять занесло? Во что я вляпалась?

Но сонное благодушие не отпускает. Махнув рукой на очередные тайны мадридского двора, я смыкаю веки. Отдыхать. Ещё хотя бы полчасика. Будь я магически истощена серьёзно, меня устроили бы в палате, обвешав браслетами-накопителями и окружив сиделками; а раз уж я здесь, как просто слегка утомившаяся гостья – значит, со мной всё в порядке, нужно просто полежать, расслабиться. Подробности разговора, который я слышу уже как бы издалека, Мага расскажет после. Он давно расстался с иллюзией, что незнание «во благо» делает меня спокойнее и покладистее, и предпочитает честно держать в курсе событий. Во всяком случае, тех, что касаются семьи.

Ещё полчасика…

Но какая-то мыслишка не даёт мне покоя.

А-а, вот оно. Нашла. Увязала.

Аркаша, здоровающийся с моими детьми. «Привет, крестники!»

Его намёки: «Считай, что ты – просто носитель…»

Спящий Дар Глории, никем не выявленный и проснувшийся только сегодня. Целая команда поддержки, окружающая её в ожидании первого оборота…

Выверты моей непостижимой логики приводят к странным выводам, которые мешают уснуть. А ведь Аркадий здесь, тоже сидит у камина, со стаканом, похоже, сока – спиртного он не признаёт. Спросить у него и успокоиться? Мысленно тянусь к нему. Причём, мысленно-шёпотом, опасаясь, как бы не переборщить и невольно не поделиться опасениями со всей компанией.

«Аркаша… слышишь меня? Я не слишком ору?»

Улавливаю смешок.

«Нормально. Тише не надо. Маскируешься?»

«Ага. Вы же всё равно пока заняты, а мне ещё поспать хочется…»

«Вот и спи. Персиваль с Гальяро так и сказали: ты в порядке, пять-шесть часов полноценного сна – и можно спокойно ехать домой. Только пока без всяких порталов. Чего тебе неймётся?»

«Аркаша, я вот тут маюсь… Если Глория взяла да превратилась… не может статься, что твоя кровь тоже вот так сработает когда-нибудь, на пике эмоций, и я… »

«Может. Ничего страшного. Ваня, моей крови в тебе не так уж и много, ни монстром, ни громадиной ты не станешь. Потянешь на какую-нибудь белочку или лисичку, попрыгаешь да и перекинешься назад, в человека. Не переживай, справимся».

«Как это – не переживай? А если никого из вас рядом не будет?»

Он выразительно вздыхает.

«Ты головку-то не перегружай. Вспомни, что живёшь в мире, где вокруг одни маги толкутся. Кто-нибудь из своих обязательно окажется рядом. К тому же, я почувствую, если моя кровь будет готова к обороту. Всё, выкинь все страхи и спи себе. Отбой».

Ну и ладно. Белочка или лисичка – это ещё ничего. Но только вот…

Спросить, а что в тот момент бывает с детьми, и не грозит ли им мамин оборот неприятностями, не успеваю. Словно мягкая мохнатая лапа гладит по голове и настойчиво прижимает её к подушке. Всё-всё, поняла. Сплю.

***

И что вы думаете? Даже дома, под любимым одеялом, в объятьях любимого мужчины меня не оставляла мысль: не опасен ли оборот для беременных? Просто навязчивая идея какая-то. Привязалась эта страшилка как раз на грани очередного засыпания, временно блокировав логику, а вот тревогу разожгла по максимуму, пока вдруг я не вспомнила, что видела в Межмирье Глорию с сынишкой живыми и здоровыми. Лишь после этого вздохнула с облегчением и позволила себе отключиться. Наконец-то меня накрыло чистейшим сном без сновидений. А то последние, сказать откровенно, всякие там пророческие и вещие, порядком в последнее время притомили.

…А проснулась от радостных воплей:

– Бабушка приехала! Ур-ра!..

И даже с неудовольствием поморщилась. Вроде бы звукоизоляция в доме идеальная, криков-шумов не слышно, даже когда девчонки в своих комнатах устраивают веселье с шумными играми и с музыкой. Получается, опять в мой сон вторглось что-то из реальности?

И тут до меня доходит смысл услышанного.

Бабушка?

Что, сама Мирабель?

Сюда, к нам? Прямо с утра?

Именно что с утра, потому что часы на камине мелодично дилинькают шесть раз. И не вечера, поскольку к перезвону присоединяется нечто вроде звяканья, заменяющего традиционную трель будильника. В прошлой жизни я привыкла вставать рано, поэтому и здесь просыпаюсь в привычное время. Да и будильник так называемый – тоже дань привычки... Но, стоп, что у нас там с бабушкой? И, главное, где моя группа поддержки? Мужа рядом нет, значит, уже сорвался, встречает…

– Дорогуша! – отчаянно шиплю в пространство, путаясь в подоле ночной рубашки и сползая с супружеского ложа. – Что, у нас с утра уже катастрофа? Может, мне не высовываться, а? В каком она настроении?

Отсидеться не получится: надо проводить девочек в гимназию. Опять ведь вырядятся не по сезону, теплокровные мои. Да и Мага… пусть потом не скажет ничего, не попрекнёт, но огорчится, если проигнорирую визит его матушки. Ладно, чего уж там… Ныряю в недра шкафа за парадно-гостевым халатом.

– Хозяйка, это не катастрофа! Это донна Софья Мария Иоанна дель Торрес пожаловали, сами! – улыбаясь во весь рот, объявляет наш домовой, проявляясь возле туалетного столика. – Просят передать извинения за ранний визит и не беспокоиться: дескать, они всего лишь на минуту, посмотреть на правнучек. Просят не беспокоиться! – повторяет он со значением, но добрые глаза его смеются. Прекрасно знает, шельмец, что после этаких слов я на месте не усижу. И не стану отсыпаться, и уж тем более прятаться в своей норе.

На моём лице тоже разъезжается улыбка. Так это бабушка Софи!

Ну, разумеется! Даже если бы с какого-то перепугу незабвенной свекровушке приспичило навестить сына, подавив неприязнь к его «убогой халупе», она бы заявилась не раньше вечера, потратив время до обеда на сон, после обеда – на приведение себя в порядок, сборы, парочку попутных визитов… Во всяком случае, в Эль Торресе она крайне редко удостаивала домашних своего общества за завтраком, предпочитая совмещать его с послеобеденной трапезой. А вот наша неугомонная София Мария Иоанна – ту с утра уже невозможно было застать по противоположной причине. Чуть свет – и она на ногах… Кстати, каким ветром её занесло в Тардисбург вообще, не только к нам?

– Как это – не беспокоиться? – бурчу возмущённо, отбрасывая халат и влезая в удобные домашние джинсы, свободные в талии, специально для беременных. – Ничего себе! Какие такие минуточки? Это что за новости? Дорогуша, бегом туда, скажи, что завтрак сейчас будет, и что комната для неё готова! Мы же только вчера проверяли гостевые!

– Лечу! Да, хозяюшка, а госпожу Элли будить?

– Ни-ни! Она сама скоро проснётся, успеют ещё наговориться. Не отпустим мы донну Софью никуда, пусть не надеется!

Довольный брауни исчезает.

А я влезаю в лёгкую домашнюю тунику, наскоро причёсываюсь и спешу вниз, всё ещё улыбаясь. Бабушка Софи! Это ж совсем другое дело!

В нашей огромной кухне-столовой царит обычный утренний тарарам, без скидки на гостью, которая величественно восседает в парадном кресле, оставшемся ещё от бывшего хозяина, и поглядывает на творящееся вокруг со снисходительной улыбкой королевы-матери. Девочки, разумеется, хлопочут, но не вокруг неё и не накрывая на стол – с этим успешно справляется Дорогуша. Под руководством своего папочки наши девицы ваяют завтрак. Да ещё какой! Судя по горке тушёной фасоли с пламенеющими кусочками чили, по разложенным на особых тарелочках яйцам-пашот, посыпанным зеленью, по горке обжаренных в масле грибов процесс ваяния начался не только что, а как минимум с полчаса назад. Дражайшая наша родственница, молодец, появилась ближе к финалу. Вот это чутьё! Мага, колдующий возле дальнего очага, подмигивает мне и переворачивает на решётке домашнюю колбаску, свёрнутую спиралью. Взмахнув ножом, делает на поджаристой корочке несколько насечек. Брызжет сок. Ага, надрезы – это чтобы колбаска не лопнула и не потеряла аппетитного вида… А запах-то, запах! У второго очага Машка снимает с гриля в меру подрумяненные ломти домашнего хлеба, укладывает на поднос, с которым мчится затем к столу её сестрица. В общем, все при деле.