Рыцарь Шестопер - Федор Соколовский

— Кто тогда ось повредил? Никто к дилижансу ночью не подходил…

— Ведьме без надобности. Села в карету, а когда тронулись в путь, сосредоточилась как следует и ахнула силой по наиболее слабому участку. И ты возле нее тут как тут. Необходимо учитывать, что тот же граф Левадский имеет приказ, за невыполнение которого ему голову снесут. И рядом с ним — чтоб ты знал! — не его приятель-собутыльник, а личный шпион князя Берлюты. И если что случится, первое обвинение последует номинальному главе: «Зачем ты свел знакомство с безродным рыцарем? И почему не убил его сразу, как только узнал об интересе к нему ведьмы?»

Теперь уже скривился в гримасе понимания Грин:

— Так это что, получается, что и пожар могли устроить специально, чтобы помешать нашему общению наедине?

— Ты, оказывается, иногда головой не только ешь! — ехидно восхитился старик.

— Но в любом случае ось сейчас чинят, и дилижанс вот-вот уедет…

— Ой ли? Давай побьемся об заклад на твою одежду, что у русских отыщется еще тысяча причин, чтобы остаться? — И колдун протянул свою сухонькую ручку.

Поспорить они не успели, да и рыцарь не спешил отвечать согласием. Вернулся бегавший в кузницу Петри, доложил:

— Господин, мастер Павлентий передал, что нужное железо до сих пор не доставили. Ждет с часу на час.

И ретировался, отогнанный жестом волхва. Райкалин, при всем своем страстном желании увидеться с Зареславой, озадачился не на шутку:

— И что мне делать?

— Лучше всего спрятаться. Еще лучше — у меня в башне, и не выходить, пока эта компания не уедет. Повод я подыщу… Кстати, ты мне так и не рассказал, как сработала «Месть».

— Да там и рассказывать нечего, — думая о другом, отмахнулся Грин. — Никому не отомстил, хоть и увидел, опознал главного убийцу…

— Странно! Неужели настолько переусердствовал с самоуспокоением и всепрощением?

— Да нет, просто поначалу решил отложить месть на следующий раз. Подумал, что для меня важнее отыскать нечто дающее мне финансовую свободу здесь.

— Хм! Решение не юноши, но мужа, уважаю! — закивал старец. — И что, уже собираешь средства на второй кувшин киселя?

— Вряд ли… слишком жуткое возвращение сюда.

По глазам колдуна было хорошо видно, что он и сам это пережил и прекрасно знает, о чем речь.

— Вы тоже отправлялись кому-то мстить?

— Да нет, своей прежней жизни я не помню, — с грустью признался Гонта, — но каждый человек может побывать где-то там, возле остывающего тела, вместилища его души… Вот и я побывал… Иначе что за интерес — самому уметь создавать чудо, а на себе его не испытать?

На эту тему можно было еще долго говорить, но они привлекли к себе слишком много внимания. Великий волхв слишком крупная фигура, чтобы молодой воин, пусть и рыцарского сословия, так долго о чем-то с ним шептался. Следовало либо убраться с глаз долой, либо разойтись.

— Сразу после обеда ко мне в башню на осмотр! — распорядился старец и величаво зашагал к своему жилищу.

С опаской поглядывая на колдуна, к рыцарю с разных сторон приблизились оруженосцы.

— Грин, еще есть время выйти в город и присмотреть жилье, — сказал Петри. — Мне на рынке один приятель подсказал имя и адрес особы, которая досконально знает, где что продается или сдается в аренду. Тут недалеко.

— В самом деле, можем и прогуляться, — согласился Шестопер.

Тем более что ему и обдумать многое следовало, и узнать кое-что у оруженосцев, да и свои разведданные проверить и соотнести с местностью. Надежды, конечно, мало, но надо проверить и самые невзрачные идеи.

Легендарные сокровища князя Балоша Скорого манили к себе.

Глава двадцать первая

ПУСТИТЕ ПОГРЕТЬСЯ, А ТО ПЕРЕНОЧЕВАТЬ НЕГДЕ…

Импозантная и подвижная тетушка Кэйтрайона была родом из Шотландии. Когда-то ее родители приехали в Вищин, сопровождая рыцарей-бриттов, да так и осталась. И ни разу не пожалели. Их дочь, выросшая здесь, считала королевство своей истинной родиной. Но от местных дам, которым за пятьдесят, она отличалась крайней изысканностью, знанием трех языков и римским носом с горбинкой.

Болтая без умолку, Кэйтрайона с ходу оценила клиентов и назвала свой обычный процент за посредничество. Узнав, что им надо, стала предлагать различные варианты. Причем начала с приличных апартаментов и с отдельных домов средней стоимости. Иначе говоря, с таких, которые стоили от пяти золотых в месяц.

Петри, правда, пытался влезть со своим: «Извините, а за четыре ничего нет?», но был проигнорирован. А больше в его сторону полная высокомерия шотландка даже не взглянула. Но дома на выбранном как бы наугад участке показала все, раскрывая их достоинства и мизерные недостатки.

Шестопер слушал, присматривался и наконец, когда они оказались на заранее выбранном месте, указал на облюбованное здание:

— А здесь что интересного? И сдается ли?

Кэйтрайона взглянула на него с сомнением, но дом похвалила:

— Прекрасный дом, тем более отдельно стоящий и примыкающий к стене! Четыре комнаты, кухня, подвал и несколько кладовок. Есть свой палисадник, пусть и небольшой, но цветы в нем — истинная прелесть. Да и чердак громадный, на нем удобно сушить белье, грибы, фрукты. Видите, крыша на южную сторону склоном обращена? А с его большого окна поверх города открывается великолепный вид на Днепр. В доме сейчас проживает семейная пара стариков, некогда служивших в княжеском тереме. Но они давно предупреждали, что, если найдутся желающие снять их дом за десять золотых, они съедут жить к детям.

— Ого! — вырвалось у Ольгерда. — За такие деньги можно полквартала снять!

С этого самого момента и его тетушка Кэйтрайона стала презрительно игнорировать. На пижонистого, разодетого рыцаря она тоже глянула насмешливо, когда тот повернулся, чтобы уйти прочь. Но он неожиданно остановился и спросил:

— А старики сейчас дома? Можно с ними переговорить?

— Конечно! Сейчас попробую к ним достучаться! — обрадовалась посредница и метнулась к калитке. Стучала долго, видимо, старики были туговаты на ухо. В конце концов, ее усилия увенчались успехом, и, быстро переговорив с вышедшей из дома пожилой женщиной, Кэйтрайона приглашающе махнула рукой Шестоперу: — Входите, доблестный рыцарь! — И довольно жестко остановила оруженосцев: — Хозяева опасаются впускать в дом посторонних мужчин в большом количестве, так что подождите здесь!

Петри чуть не плакал, шепча в спину рыцарю:

— Грин! Не вздумай! Это чрезмерно дорого!

Ну еще бы ему не плакать! То в нищете жили, а то вдруг деньгами швыряться! Въевшуюся скупость так быстро не искоренишь. Да и о глобальных задумках рыцаря он даже не догадывался.