Воин Бездны - Алексей Головлев

– А ещё тимьяном и вереском. Горная смесь. Привет из дома. Пей!

Эрван поднёс чашку к губам… И застыл. Между лопатками пробежала дрожь, руки захолодели: он понял, что боится. Не доктора, не боли – себя. Боится того, что кроется в глубинах сознания и грозит вырваться наружу.

В безумной надежде если не избежать неминуемого, то хотя бы отсрочить – он ляпнул первое, что пришло в голову:

– А вы, доктор? Вы – не боитесь?

Лоэ посмотрел на него с лёгким удивлением:

– Чего?

Эрван попробовал улыбнуться:

– Ну-у… К примеру, вдруг я на ваших глазах превращусь в чудовище – похоже, ребята всерьёз этого опасаются.

Доктор встал. Улыбнулся в ответ – еле-еле, одними губами.

– Пусть это тебя не беспокоит: если подобное вдруг произойдёт, и я решу, что судну угрожает опасность, – я тебя просто убью. Обещаю сделать это быстро и без боли. Пей!

Чудаковатый доктор исчез. Странное это было зрелище, завораживающее и пугающее одновременно: знакомые черты задрожали и расплылись, новое лицо проступило из глубин; тонкий нос с горбинкой заострился, будто клюв хищной птицы; впалые щеки покрылись мраморными пятнами; глаза угрожающе засверкали в тёмных впадинах глазниц. Над Эрваном возвышался незнакомец – холодный, сильный и безжалостный. Оружия при нём не было, но Эрван не испытал и тени сомнения: если будет нужно, с ним справятся и так.

Неожиданно для себя Эрван расхохотался: радостно, громко, искренне… Так он не смеялся уже давно – быть может, с тех пор, как мальчишкой носился по горным склонам. На душе разом стало просто и легко: тяжесть ответственности, метания и сомнения – всё исчезло разом. Не нужно было опасаться будущего – оно от него больше не зависело. Лоэ взял его ношу на себя… Снова.

– Доктор, вы не оставили мне выбора. И знаете что? Я чертовски рад этому! Ваше здоровье!

Он залпом осушил лекарство. Покорно лёг на койку. Не переставая счастливо улыбаться, закрыл глаза.

Бледный свет из иллюминатора стал как будто ярче. Эрван повернулся на правый бок, освободил затёкшую руку.

Лоэ сидел за столом, перелистывая толстенный фолиант: Эрван вспомнил, что видел эту книгу в прошлый раз, но не смог разобрать надпись на корешке – буквы мало чем напоминали привычную латиницу. Он с удивлением заметил на переносице доктора громоздкие очки. Глаза за выпуклыми стёклами казались большими, круглыми и подслеповатыми, как у филина.

– Аристокл, – пояснил доктор, не отрываясь от книги. – Слышали о таком?

Эрван покачал головой, ощущая себя полным невеждой.

– Не вините себя, – сказал доктор, водя узким пальцем по строчкам. – Вряд ли в горах принято на досуге изучать древних философов. Да и в Морском Ключе… Жаль, жаль – это бывает весьма любопытно. Вот послушайте: «Человек – это двуногое бескрылое существо, отличающееся от прочих восприимчивостью к знанию, основанному на рассуждениях». Понимаете?

Эрван нерешительно пожал плечами:

– Вроде да…

– Ну вот! – Доктор улыбнулся уголком рта. Устремил на Эрвана проницательный взгляд. – Если верить Аристоклу, вы абсолютно точно человек, а не монстр. Видите, и от философии бывает польза… Но довольно об этом.

Он решительно захлопнул книгу.

– Раньше вопросы задавал я, и, хоть вы не пошли мне навстречу, я готов об этом забыть. Ваша очередь – спрашивайте.

Эрван встал, преодолевая лёгкую тошноту. Нерешительно переступил с ноги на ногу, поскрёб затылок: ничего умного в голову не приходило.

«Вот тебе и „восприимчивость к знанию, основанному на рассуждениях!“ Интересно, это я тупой или зелье так действует? Хм, об этом лучше не стоит… Лови момент, дурень, спрашивай хоть что-нибудь – Лоэ ждать не станет!»

– Ммм… Сколько я спал? – выдавил он с горем пополам.

Доктор поморщился.

– Больше часа. Но не это важно. Попробуйте ещё.

Эрван честно попытался собрать мысли в кучу: получилось не очень – мешало неприятное чувство, что он проходит какой-то неведомый экзамен, и судьба его, Эрвана, – до сих пор не определена.

– Да что со мной? – До крайности раздосадованный, он не сразу понял, что произнёс эти слова вслух.

Лоэ с неодобрением покачал головой. Откинулся на спинку стула – та жалобно скрипнула.

– Ну вы и вопросы задаёте! Или такие, на которые и отвечать не стоит, или вроде этого – не сразу поймёшь как ответить! – В тоне доктора смешались удивление и недовольство.

Он отвернулся. Забарабанил пальцами по столу.

– Тело у вас в полном порядке. А что до остальных ммм… проблем…

Он встал, аккуратно отодвинув стул. Заложил руки за спину, опустил голову. Принялся мерить каюту шагами – четыре туда, четыре обратно. Забормотал под нос, словно забыв о собеседнике:

– Сильные потрясения меняют людей, иначе не выжить. Это нормально. Люди же стремятся к стабильности, спокойствию… Не хотят меняться – и это нормально. А вот когда две нормальности сталкиваются, открывая дверь безумию… цитатами из Аристокла не отделаешься.

Доктор остановился. Посмотрел на Эрвана – внимательно и сочувственно:

– Это и произошло: ты изменился, Эрван Гвент. Резко и сильно. К тому же не по своей воле. Твой разум не хочет мириться с этим – протестует, мечется, наивно желает, чтобы всё было как раньше… Отсюда и кошмары.

Доктор сделал паузу. Покачался на каблуках. Глубоко вздохнул – словно разговор оказался для него тяжёлой и неприятной обязанностью. Негромко произнёс:

– Я заглянул в твои сны, Эрван Гвент, увидел твои страхи… И честно говоря, не многое понял: наверное, чтобы осознать это по-настоящему, надо самому заглянуть спруту в глаза.

– Вряд ли, – пробурчал Эрван. – Я всё равно ничего не понимаю: отчего? Почему? Зачем? И главное – за что?

Внезапно доктор рассмеялся. На глазах его выступили слезы, потекли по щекам: он попытался было вытереть их – помешали очки. Это только добавило доктору веселья.

Эрван мрачно ожидал продолжения.

– Ты хотел спросить – за что тебе так повезло? – Смех прекратился разом, доктор смотрел на Эрвана проницательно и жёстко. – Да-да, не удивляйся: именно повезло. Помнишь, я говорил о Кромме?

Эрван кивнул: разве такое забудешь? Доктор откашлялся и продолжил:

– Так вот. Кромм любит подбираться к людям через сны – подсказывать, нашёптывать… сначала направлять, потом – управлять. Понимаешь? И я опасался, что встреча со спрутом заставила тебя пережить такой эмоциональный шок, так опустошила, что ты оказался для Кромма лёгкой добычей. И стал одержимым.

Эрван похолодел. Снова – второй раз за день! – вспомнился мёртвый фомор, возглас «Кромм!» и цепкие пальцы на горле. Кромм… Как там Лоэ говорил? «Может быть, мы балансируем на краю пропасти, и любое неверное движение станет для нас роковым. А быть может, мы уже падаем в бездну, но пока не подозреваем об этом…»

Что же это получается? Глубина и бездна, где властвует Кром, – одно и то же? И то, что он, Эрван, принимал за призыв моря – ловушка? И тогда… Что?

Кулаки Эрвана сжались. Он скрипнул зубами.

«И надо бы злиться – вот только не знаю, на кого. Да и не получается толком».

Он угрюмо опустил голову.

– Страх и гнев – плохие советчики, Эрван Гвент. Не надо.

Голос Лоэ был тих и мягок – так врачи разговаривают с тяжёлыми пациентами.

– Ты сейчас раздражён, чувствуешь себя потерянным, обделённым, клянёшь судьбу на чём свет стоит… А меж тем её стоит благодарить!

Доктор перехватил удивлённый взгляд.

– Да-да. Тебе по-настоящему повезло, Эрван Гвент. Я проник тебе в душу – так далеко, как мог себе позволить.

Эрван вздрогнул. Вытянулся во весь рост, чувствуя, как пульсируют жилки на висках и предательски краснеют щеки. Хотел было протестовать, требовать объяснений… но не проронил и слова.

Доктор успокаивающе махнул рукой.

– Я врач. Прежде всего. И обещаю тебе: то, что мне открылось – плохое и хорошее, злое и доброе, порядочное и не очень, – останется здесь.

Он приложил палец ко лбу. Посмотрел на Эрвана – долго, пристально, не мигая. Затем вздохнул и продолжил:

– Я заговорил об этом не для того, чтобы унизить тебя или оскорбить. Я хочу, чтобы ты знал: отметины Кромма на тебе больше нет.

– Вы хотите сказать…

Лоэ сухо кивнул:

– Я уже сказал. Да. Я не знаю, как это произошло, но она исчезла. Уничтожена. Стёрта. Вот так.

Эрван ошалело затряс головой: он незаметно для себя перешагнул порог восприятия – слова Лоэ не укладывалось в голове, хотелось присесть, а ещё лучше лечь, причесать обрывки мыслей, обдумать как следует… Да возможности не было – доктор явно сказал не всё.

Меж тем Лоэ отвернулся. Сложил руки на груди, сумрачно глядя в серое пятно иллюминатора. На лбу проступили глубокие складки морщин. Таким Эрван его не видел никогда: измождённым, старым… и печальным.

– Конечно, догадки есть, – Лоэ тяжело вздохнул. Опустил голову. – Но только догадки. Увы, есть вещи, которые мне не дано понять и эта – одна из них.