Русские боги - Дмитрий Казаков

Еще дальше торчали недостроенные стены.

Площадь была запружена солдатами. Часть их стояла в каре между памятником и зданием слева, у здания справа теснилась пехота и конница. Неподалеку от Игоря группа всадников на роскошных скакунах оживленно переговаривалась, виднелись испуганные белые лица.

Войска были и около реки, на мосту, и на уходившей назад улице.

И всюду, со всех сторон за их цепями, за оградой стройки виднелись громадные толпы народа.

В сером зимнем небе висело тусклое, словно размазанное солнце.

– Давай! – воскликнул кто-то из группы всадников, и из-за нее вышли четверо священников.

Двое в высоких шапках и роскошных одеяниях шли впереди, подняв усыпанные драгоценными камнями кресты. Двое, одетых немного попроще, но зато высоченных и мощных, шагали сзади.

Толпы народа за оцеплением заволновались, со всех сторон донеслись крики, со стороны каре долетела команда «Не стрелять!».

Игорь еще раз осмотрелся, узнал в памятнике знаменитого Медного всадника и понял, что он в Санкт-Петербурге, на Сенатской площади. Побывал тут всего однажды, еще с родителями, и тогда пейзаж Северной столицы особого впечатления не произвел. Да и погода в тот день подвела, гулять по Питеру пришлось под дождем.

Выходило, что слева – здание сената, справа – адмиралтейство, а за спиной – стройка Исаакиевского собора.

– Дети мои возлюбленные, – загудел один из священников, остановившись метрах в десяти от каре, – вы есть дети Христовы. Он же заповедал нам повиноваться властям мирским, от Бога поставленным. Отриньте злые мысли о пролитии братской крови и примите присягу государю императору…

– Молчи! – заорали из рядов. – Кто ты такой?! Какой ты митрополит, если на одной неделе двум императорам присягнул?

– Дезертир ты! – могучим басом проревел один из солдат. – Не хотим Николая! Пойди прочь!

Священники в роскошных одеяниях растерянно переглянулись. Из толпы донеслось улюлюканье и смех, в сторону группы всадников на роскошных лошадях полетели камни и поленья.

– Братья мои… – куда менее уверенно проговорил митрополит. – Не поддадимся же на посулы лукаво…

Он осекся, глянул в сторону Невы, откуда послышались разрозненные выстрелы.

Что-то происходило там, на реке, у истока которой Игорь был совсем недавно. И еще крики неслись из-за спин стоявших в каре солдат. Из арки в здании сената выходили вооруженные люди во флотской форме.

– Господи Иисусе! – воскликнул второй митрополит, служители бога переглянулись и дружно потрусили в сторону Игоря.

Среди повстанцев и в толпе загоготали.

Священнослужители пробежали в нескольких шагах от Игоря, он услышал их шумное дыхание, увидел испуг и растерянность в глазах. Ринулись к ограде стройки и исчезли в проломе.

Перед глазами Игоря на мгновение помутилось, а когда картинка вновь стала ясной, то небо значительно потемнело. Его закрыли облака, посыпался мелкий снег. Изменения произошли и на площади – рядом с каре появились две колонны, а около всадников на роскошных лошадях – выстроенные в ряд пушки.

Там наблюдалась какая-то суета, бегали и кричали люди.

Игорь увидел, как старый канонир с зажженным факелом в руках покачал головой и отступил в сторону. Стоявший рядом офицер вырвал у него факел и направился к пушке.

Грохнул выстрел, картечь ударила по верхним этажам здания сената. Зазвенели разбитые стекла, завопил кто-то из людей, что толпились на крыше. Мгновением позже выстрелили другие пушки.

Ряды восставших окутались дымом, началась ружейная канонада.

Второй пушечный залп получился куда более слаженным, чем первый, и в этот раз стреляли уже на поражение. За ним последовал третий, четвертый, и на мостовую начали падать раненые и убитые.

В сером полумраке зимнего вечера Игорь четко видел, как струилась кровь, растопляя снег, и как ее лужицы замерзали и начинали блестеть, словно зеркала из антрацита.

Каре развалилось, и солдаты обратились в бегство, ринулись в сторону Невы.

– Бежим, братцы! – заорал кто-то.

– Сражаться! Держаться! – возразил ему злой, сорванный голос, скорее всего офицерский, но его никто не послушал.

Бегство продолжалось, не смолкали и пушки, и у Игоря начинало понемногу болеть в ушах. Кроме того, он чувствовал самый настоящий холод, но не мог при этом пошевелиться.

Толпа солдат смяла заслоны на берегу, ринулась на лед Невы, к Васильевскому острову. Посреди реки кто-то высокий, в треугольной шляпе постарался остановить панику и выстроить войско заново, и это ему почти удалось. Но в новое каре ударили пушечные ядра, и бегство возобновилось.

Стоял треск и грохот, на беловато-серой поверхности открывались полыньи, точно черные алчные рты. Люди поскальзывались, падали в ледяную воду, захлебывались и шли ко дну.

Толпа, еще недавно стоявшая за оцеплением из солдат, начала расходиться, даже разбегаться…

Игоря толкнули в плечо, он попытался повернуть голову, и видение поплыло, растаяло. Вместо него появились внутренности «Тауруса», спинка сиденья около носа, открытая дверца и улыбавшийся Сергей.

– Доброе утро, – сказал он. – Вставай, скоро поедем.

Было раннее утро, солнце еле поднялось, и над круглым озерцом курился туман. Лягушки молчали, даже ветер куда-то исчез, и тишину нарушало лишь потрескивание пламени.

Около костра сидели Иван и Олег. Первый что-то жевал, а второй, похоже, не изменил позы со вчерашнего вечера.

– Сейчас, – сказал Игорь, разгибая занемевшие ноги. – Знаешь ли, пять минут, и я буду в порядке.

Он вылез из машины, обулся, несколько раз нагнулся, чтобы размять поясницу. Сходил в лес, чтобы освободить заполнившийся мочевой пузырь, и только после этого пошел к костру.

– Вот твой завтрак, – Олег указал на пластиковую тарелку, в которой лежали жаренные на костре сосиски. – Ешь. А потом я хотел бы услышать, что ты решил. От твоего решения зависит наш дальнейший путь.

Игорь опустился на бревнышко, взял в руки тарелку.

Есть не хотелось, желудок еще не проснулся, в отличие от хозяина. Хотелось спать, вот только не так, как в последнее время, с яркими снами, более похожими на реальность, чем сама реальность. А по-настоящему, чтобы часов двенадцать благословенной темноты, несущей отдых…

Жуя сосиски, Игорь думал о том, что ждет его впереди. Представлял, как вернется в квартиру, вытащит из почтового ящика пачку рекламных листков; как позвонит на работу, чтобы узнать, что его давно уволили; как будет суетиться, отыскивая новое место и пытаясь убедить себя, что все произошедшее между шестым и восемнадцатым июня – жуткий сон…

А то, что было до него, – сон приятный.

Вчерашний гнев ушел, пропала злость на Олега, так нахально вторгшегося в его жизнь.

– Ладно, – сказал он, – я думаю… что если я уж ввязался в это дело, то должен досмотреть все до конца… какой смысл уходить с представления на середине?

– Чрево неба, я не буду скрывать, что рад, – проговорил Олег. – И дело даже не в том, что без тебя пришлось бы труднее.

Сергей встряхнул головой.

– Ты ему не верь, – сказал он. – Это такой прагматичный сукин сын, который даже свою смерть сумеет к делу пристроить.

– Молчал бы лучше, безбожник злолукавый, – проворчал Иван. – Он хоть в демонов верит, а ты во что?

– Не тебе меня об этом спрашивать, жаба кровавая! – глаза Сергея сверкнули.

– Замолчали, оба. – Олег встал и показался Игорю очень высоким, макушкой чуть ли не до вершин деревьев.

– Кто дал тебе право командовать, пес? – Иван тоже поднялся. – Власть и сила твоя от диавола! Но ты…

Сергей вскочил, ноздри его раздулись, а руки сжались в кулаки.

– Хватит вам! – неожиданно для себя рявкнул Игорь. – Вы и так таскаете меня с собой, точно щенка на веревочке! Но при этом еще и грызетесь между собой, словно коты на помойке!

Они стояли с трех сторон от него, такие разные и в то же время чем-то неуловимо схожие.

– Тебе выбирать, человек, – сказал Иван серьезно. – Тебе решать, что ждет эту страну, какое будущее. И будет ли оно вообще.

Все поплыло перед глазами Игоря. Он увидел, что за спиной Олега вместо сосен шумит дубрава, а в ее глубине кружком стоят идолы. Позади Ивана разглядел красные зубцы Кремля, его острые башни и собор Василия Блаженного. А за плечами Сергея из серой дымки выступили трубы фабрик.

Видение продержалось миг, а потом исчезло.

– И в самом деле, хватит, – примирительно сказал Олег. – Мы все устали. Эта бесконечная дорога вымотает кого угодно. Но нужно потерпеть несколько дней. Всего лишь несколько дней.

– Несколько дней, а что дальше? – тихо спросил Сергей, махнул рукой и сел на место.

Игорь доел сосиски, запил остатками минеральной воды из бутылки. Замахнулся, чтобы бросить ее в сторону.

– Не стоит этого делать, – сказал Олег.

Весь мусор они аккуратно сложили в мешки. Костер Олег мало того что залил водой из озера, так еще и присыпал землей. Нарубленный лапник и оставшиеся дрова оттащил в лес.