ДВУХЭТАЖНАЯ ЯПОНИЯ: Две тысячи дней на Японских островах - Юрий Тавровский

Затененная гигантскими кедрами, усыпанная острыми камнями извилистая горная дорога ведет из Оку-Ягэн к известной каждому японцу горе Осорэдзан, «горе Ужас». Здесь, по старинным поверьям, находится вход в преисподнюю. Здесь же и выход из нее, которым четыре дня в году пользуются души умерших, желающие пообщаться с родственниками. Эти четыре дня в июле месяце становятся самыми доходными для подвизающихся там 20 слепых колдуний, выполняющих роль переводчиц с языка мертвых.

Свою репутацию «гора Ужас» приобрела не зря. Приверженцы любой религии согласятся, что здесь если не сама «адская баня», то уж наверняка ее «предбанник». Сильный запах серы. Клокочущие то кроваво-красным, то пунцово-желтым кипятком провалы в скалистой пустоши. Мертвенно-спокойное озеро Осори, над которым поднимается пар от впадающих горячих источников. Впечатление от необычной природы усиливают рукотворные добавления. Это грубо отесанные каменные фигуры «дзидзо», чья специальность среди прочих буддийских божеств — оберегать детей, в том числе души умерших, а с недавних времен еще и неродившихся в результате хирургического вмешательства…

У подножия полуметровых статуй всегда навалены горки лакомств, монеток, игрушек, среди которых чаще всего видишь непрестанно вертящиеся ветряки. «Дзидзо» почти всегда укутаны в заботливо связанные матерями шерстяные красные накидки, их головы повязаны такого же цвета чепчиками. А рядом с подношениями часто лежат соломенные лапти. Дело в том, что в обязанности «дзидзо» входит еще ночное патрулирование скалистых берегов озера Осори, «ничейной земли» между миром живых и царством мертвых. Добрые «дзидзо» снашивают много обуви, отгоняя злых демонов, которые так и норовят разрушить каменные пирамиды, призванные ускорять переселение душ умерших в рай. Паломники на Осорэдзан стараются помочь своим покойным. Они складывают из камней высокие пирамиды, заменяющие традиционные у буддистов «ступы». Пропитанные серой желтоватые камни пирамид усиливают беспокойство, которое поневоле испытываешь, пробираясь мимо неожиданно вскипающих «ароматной» водой горячих ключей, мимо безлюдных склонов «горы Ужас».

Если гора Осорэдзан считается дверью в преисподнюю больше тысячи лет, то Мисава стала пользоваться такой репутацией совсем недавно. Мисава — это город на тихоокеанском побережье Аомори примерно в двух часах езды от «горы Ужас». В старину он был одним из многих безвестных городков Тохоку, где окрестные крестьяне торговали рисом, рыбой да еще знаменитыми конями. В нынешнем веке Мисава прославилась поначалу как место, откуда 4 октября 1931 г. стартовал первый беспосадочный перелет через Тихий океан американских пилотов Клайда Пангборна и Хью Херндона. Название Мисава и сейчас без труда находишь в авиационных справочниках, здесь расположена одна из крупнейших баз военно-воздушных сил США в Японии. Она активно использовалась во время войн в Корее и Вьетнаме. А с середины 80-х годов эта база заняла видное место в американской глобальной ядерной стратегии. На ней размещено 50 истребителей-бомбардировщиков «Р-16», предназначенных для доставки ядерных бомб.

Японская печать откровенно признала провокационность создания очередной ядерной базы вблизи советских рубежей. Газета «Токио симбун» писала, что действия «Р-16» с японской территории носят вызывающий характер и свидетельствуют о ширящемся использовании японо-американского «договора безопасности» в интересах глобальной ядерной стратегии США, о наполнении этого договора «агрессивным и ядерным содержанием».

…«Не побывать в Аидзу-Вакамацу — это значит не прикоснуться к душе всего района Тохоку», — убеждал меня знакомый журналист. Тихий и уютный городок со 100-тысячным населением никак не похож на столицу. А между тем он не так давно был стольным градом для влиятельного самурайского клана Аидзу и центром экономической, культурной жизни обширного района Тохоку. О прошлом Аидзу-Вакамацу лучше всего думается в пустынных залах замка «Цуруга» («Журавлиный замок»), уставленных витринами с самурайскими мечами, доспехами, документами, изделиями ремесленников клана. «Журавлиный замок» был активнейшим участником, а потом и жертвой бурных событий гражданской войны между сторонниками реставрации власти императора и теми, кто оставался верным военному диктатору — «сегуну».

Самураи Аидзу возглавлялись одним из близких родственников «сегуна». Они не раз участвовали в карательных экспедициях против бунтовщиков. А когда бунтовщики сами стали правительственными войсками и осадили город, самураи Аидзу оказали ожесточенное сопротивление. За все это они дорого заплатили. Три четверти уцелевших воинов были высланы в дальние земли — на самый север Хонсю и на Хоккайдо. Им позволили взять с собой только то, что можно было унести в руках. Чаще всего это были алтари и иные реликвии гордых самураев. В местах ссылки они были так бедны и обездолены, что местные крестьяне дразнили их «самураи-голуби», намекая на готовность вечно голодных поселенцев поедать даже малосъедобные дикие злаки. Расправа ждала и замок «Цуруга» — его сровняли с землей в 1874 г. Только 90 лет спустя на старом месте построили бетонный двойник «Журавлиного замка» и разместили в нем музей.

Конечно, история здешних краев — это не только самураи, их мечи и замки, победы и поражения. Свои традиции есть и у простого люда. В этом убеждаешься в деревне гончаров Хонго, что начинается рядом с окраинами города Аидзу-Вакамацу. Гончарное ремесло в Хонго родилось четыре века назад, когда при очередной перестройке «Журавлиного замка» потребовалась черепица с гербом нового владельца. С тех пор с гончарных кругов мастеров Хонго непрерывным потоком сходит домашняя и парадная посуда, вазы, утварь для чайной церемонии. Особой известностью пользуются облитые темно-красной глазурью прямоугольные селедочницы мастеров династии Мунаката. Попасть в мастерскую Мунаката-сэнсэя не удалось из-за затора на дороге, рассосавшегося только поздно вечером. Но свет еще горел в окне соседней мастерской. Над необожженными глиняными заготовками склонились пожилые мужчина и женщина. Тусклая лампочка показалась единственным признаком XX в. Освещенная фотовспышкой мастерская оказалась маленькой комнатой с полом, уставленным подносами подготовленных к обжигу заготовок, и стенами, улепленными полками с выставленной на продажу готовой продукцией. Тяжелое впечатление произвели и сами усталые мастера, односложно отвечавшие на вопросы, попивая невесть откуда взявшийся зеленый чай: «Работы много. Цены низкие. Дети уехали в город. Будем работать, пока хватит сил».

…Несколько веков назад в Японии существовал страшный обычай — «зажившихся», ставших обузой стариков относили в горы умирать. Особенно часто так поступали в гористых, малоплодородных землях Тохоку.

Память о тех временах еще жива. Известный кинорежиссер Сёхэй Имамура снял фильм «Баллада о Нарайяме», который получил в 1983 г. Большой приз Каннского кинофестиваля. Объясняя успех своего фильма в Японии, Имамура во время беседы с журналистами обратил внимание на быстрое обострение проблем «седеющей Японии», то есть тех, кому за 55.

Японцы ждут приближения 55-летия со страхом. Именно в этом возрасте заканчиваются гарантии «системы пожизненного найма», укоренившейся в послевоенные годы в крупных, а также части средних и мелких фирм. Рассчитанная на воспитание преданности работодателям, система эта подразумевает не только сохранение рабочего места, но и ежегодное увеличение зарплаты, продвижение по службе. Ее недаром сравнивают с движущимся эскалатором — на верхних ступенях не должны образовываться заторы. Обеспечивают движение «эскалатора» именно принудительные проводы на пенсию. Впрочем, говорить о пенсии можно только с оговорками.

Прежде всего пенсионный фонд, в который как работник, так и наниматель обязаны ежемесячно вносить каждый чуть больше 5 % оклада работника, начинает выплату денег только с 60 лет. Увольняемому обычно вручается единовременное пособие, равное его последнему окладу, помноженному на число лет, отданных фирме. После этого компания полностью снимает с себя ответственность за бывшего сотрудника. Лишь в редких случаях «система пожизненного найма» более или менее соответствует своему названию: особо ценным рабочим и служащим позволяют продолжать работу, но переводят на низкооплачиваемые должности. В мелких же и средних фирмах, где занята основная масса трудящихся, эта система, как и многие другие привилегии рабочих крупных компаний, зачастую отсутствует. Людей нанимают и увольняют в зависимости от загрузки фирмы заказами.

Что касается размеров пенсии, то они сильно варьируются в зависимости от того, к какой из восьми систем пенсионного обеспечения принадлежит получатель, сколько лет он делал взносы. Например, охватывающая бывших государственных служащих система обеспечивает им после ухода на отдых примерно две пятых прежнего среднемесячного дохода. Прожить на пенсию трудно, а чаще всего невозможно. Хорошо зная об этом, многие начинают копить деньги на старость еще в расцвете сил. Этим, в частности, объясняется высокий уровень личных накоплений в Японии, на «черный день» откладывается примерно шестая часть дохода средней семьи.