Призрак из прошлого - Дженни Ниммо

– Ах ты, бедный малютка! – вскричала она, чуть не задушив Генри в объятиях. – Отощал-то как! Бледненький-то какой! Немедленно идем в кухню, я тебя накормлю как следует.

– Нельзя, – охладил ее пыл Чарли. – Бабушка Бон может высунуться в любую минуту.

– Да чихать я на нее хотела! – с обычным жаром возразила закаленная в боях Мейзи. – Пусть попробует только пальцем дотронуться до бедного крошки, я ей задам!

– Мейзи, дорогая, сделайте милость, не шумите! – тихо, но твердо велел дядя Патон. – Если хотите помочь, покормите Генри здесь. Да, кстати, с собой в поездку нам тоже потребуется еда, и еще пледы – я ведь, кажется, об этом уже говорил?

– Да, Патон, я помню, – ответила Мейзи.

– Пойдем, мама, приготовим им корзинку с продуктами, – позвала миссис Бон.

Они спустились в кухню и взялись за дело, а Чарли открыл шкаф, чтобы Генри мог выбрать себе одежду для новой жизни.

– Странно как-то получается, – сказал Генри. – Я ведь всегда был старшим, заботился о Джейми… о Джеймсе. Как же мы теперь будем? Как он ко мне отнесется?

– Мне и самому интересно, – откликнулся Чарли.

Без десяти минут двенадцать Генри с Чарли забрались в автомобиль дяди Патона – синий, как полночное небо. Мама с Мейзи заботливо загрузили в машину целую гору пледов и еды.

– Как проголодаетесь, сразу перекусите, – наставляла мальчиков Мейзи, подтыкая вокруг них пледы.

Дядя Патон уже сидел за рулем и нетерпеливо посматривал на часы. Он привык отправляться в путь к морю в двенадцать и сегодня собирался сделать то же самое.

Когда часы на соборе пробили полночь, он сказал:

– Устраивайтесь поудобнее, мальчики. Можете пока подремать, а завтракать будем уже у моря.

Генри с Чарли как можно тише прикрыли дверцы машины и, провожаемые воздушными поцелуями и приглушенными возгласами, отчалили с Филберт-стрит. Во избежание своих лампочных неприятностей дядя Патон выбирал окольный путь. Мимо промелькнула одна темная улица, другая, и неожиданно быстро путешественники очутились за городом. Над дорогой раскинулась непроглядная ночь без единого фонаря, и лишь изредка где-то за холмом или через поле сонно моргал тусклый огонек в окнах какого-нибудь коттеджа или над воротами коровника.

Чарли уже начал задремывать, но вдруг проснулся: он вспомнил кое-что важное.

– Генри, ты вроде начал говорить моей маме, что миссис Блур о чем-то знает, – потормошил он соседа. – Что она имела в виду?

Генри зевнул и сонно ответил:

– Знает про твоего отца. Перед тем как исчезнуть, она успела мне крикнуть – мол, хотела тебе что-то передать насчет него. Скорее всего, она знает, где он.

Чарли сел как подброшенный и отшвырнул плед:

– И где он? Она не сказала?

– Не успела, – сквозь зевок отозвался Генри. – Не договорила и исчезла.

– Ты можешь повторить, что она сказала – слово в слово? – Чарли едва удержался, чтобы хорошенько не тряхнуть Генри.

Но ответа не последовало: измученный приключениями, Генри крепко спал. Ну не будить же его, в самом деле! Но молчать Чарли не мог и обратился к дяде:

– Вы слышали? Миссис Блур, оказывается, знает… то есть знала, где мой папа… или где он был.

– Да-да, Чарли, я все слышал, – кивнул дядя, не сводя глаз с дороги. – Возможно, это значит, что он где-то совсем рядом. Обещаю тебе, когда-нибудь мы его обязательно отыщем.

Чарли никак не думал, что сможет уснуть после такой потрясающей новости, но сам не заметил, как провалился в сон. Он так и не узнал, наяву то было или во сне, но на пути к морю дядя вдруг повел рассказ об Алом короле. Чарли не помнил, упоминал ли он дяде об осеннем дереве, которое то появлялось в заснеженном саду, то возникало на портрете короля, и все же впоследствии дядин рассказ четко запечатлелся в его памяти.

– Я верю, что Алый король – это дерево, и о том же самом свидетельствуют книги, – убаюкивающим голосом говорил дядя под мерное гудение мотора. – Когда король странствовал по лесным чащам и единственное его общество составляли верные леопарды да окружающие деревья, он и сам превратился в часть леса. Ты спросишь, могут ли деревья передвигаться? Кто знает, мой мальчик… Кто знает, может ли дерево возникнуть в саду на рассвете, а затем явиться в сумерках среди зловещих развалин или под сенью огромного парка? Настанет день, и ты, быть может, сам найдешь ответ на этот вопрос…

Когда Чарли проснулся, глазам его предстала серая поверхность моря. Автомобиль мчался по узкой дороге вдоль скалы, а небо над морем наливалось светом. Чарли потеребил Генри, тот проснулся и протер глаза.

– Смотри, море! – воскликнул Чарли. Генри опустил стекло и высунулся в окно.

– Ой, эти места я знаю! – радостно вскрикнул он. – Мы уже почти дома.

– Осталось несколько миль пути, – сообщил неутомимый дядя Патон. – Предлагаю сделать привал и подкрепиться.

В ответ мальчики восторженно завопили, и вскоре все трое уже уплетали Мейзину снедь. С моря задувал ледяной ветер, поэтому перекусывали прямо в машине, глядя, как пенные буруны с шорохом разбиваются о берег.

Покончив с завтраком, компания вновь пустилась в путь. Дорога так и шла вдоль моря, но зрелище прибоя, скал и далеких туманных островов Чарли не приедалось. Потом машина свернула в бухту, и Генри подпрыгнул:

– Мы дома!

За поворотом, который они миновали, море сердито шумело и пенилось под тяжелыми низкими тучами, а здесь, в бухте, вода была гладкой и спокойной, и, точно приветствуя гостей, сквозь облака пробился луч солнца, освещая сверкающую, как стекло, синеву воды и белый песок пляжа. Можно было подумать, что они очутились совсем в другой стране!

– Что такое? – удивился Чарли. – Все стихло.

– Чудеса какие-то, – поддержал его Генри.

Дядя остановил автомобиль на узкой полоске травы между дорогой и пляжем. По ту сторону дороги, на пологой скале, уютно белел маленький коттедж.

– Это и есть твой дом? – спросил Чарли.

У Генри от волнения перехватило горло, и он только и смог, что кивнуть.

Перейдя дорогу, путники стали подниматься по ступенькам, вырубленным в известняке; дядя Патон шел первым, за ним Чарли, а вот Генри держался в хвосте. Похоже, он боялся войти в свой прежний дом почти сто лет спустя.

Вот и крылечко, вот и дверь, выкрашенная в синий цвет и гостеприимно приоткрытая. Дядя Патон явно знал, куда идет; вслед за ним мальчики миновали еще одну дверь и очутились в залитой солнцем комнате.

Навстречу им поднялся высокий седой старик с серыми глазами. Несмотря на многочисленные морщинки, лицо его было молодым – может быть, оттого, что все эти морщинки, казалось, возникли из-за морского ветра и улыбки.

– Я видел, как вы подъехали, – сказал старик, обнимая дядю Патона. – Так, значит, это и есть Чарли. Наконец-то мы познакомимся!