Невинная страсть - Бренда Хайетт

Нельзя же сказать ему чистую правду, что она просто хотела его. Что она хочет его даже в данный момент. Это лишь подтвердило бы лишний раз, что она распутница. И в то же время Ровена не хотела рассердить его, как сделала это вчера.

Поэтому она попыталась найти нечто среднее между благородными соображениями, которыми якобы руководствовалась прошлой ночью, и настоящими побудительными мотивами, которые осознала лишь сегодня.

— Я, кажется, не вполне отчетливо мыслила вчера ночью. (Что, правда, то, правда!) Я думала, что смогу и следовать своим склонностям, и попытаться заставить вас отклониться от курса, противницей которого, как вам известно, являюсь.

— Понятно. — Хотя Ноуэл по-прежнему крепко сжимал ее руку, в его глазах появилась некая отчужденность. — Скажите мне, о чем вы некоторое время назад разговаривали с Ричардсом?

Совершенно не ожидавшая такого вопроса, Ровена сбилась с такта и больно наступила партнеру на ногу.

— Ох! Прошу прощения.

Не говоря ни слова, он помог ей снова попасть в такт музыки.

— Мое внимание не так-то просто отвлечь. Вы не ответили на вопрос.

— Я наступила вам на ногу нечаянно, — возразила она для того, чтобы выиграть время, а также потому, что это была чистая правда.

Ноуэл, несомненно, рассердится, если сказать, что она предостерегла Ричардса. Он сочтет это предательством. Она и сама признавала, что это было предательством, хотя и оправданным, учитывая все хорошее, что делал Святой для лондонских бедняков.

Он не стал оспаривать ее оправдания, а просто ждал. Ровена с усилием оторвала от него взгляд.

— Я… я пыталась проверить одно предположение относительно мистера Ричардса, — весьма уклончиво ответила она.

— Что он является Святым из Севен-Дайалса, — сказал он, причем это звучало не как вопрос, а как утверждение.

Девушка сразу же снова взглянула на Ноуэла и увидела, что он смотрит на нее изучающим взглядом.

— Я знала, что вы его подозреваете, — призналась она.

— И теперь Ричардсу это тоже известно? — в его тоне слышался упрек.

К сожалению, Ровена не могла отрицать этого, хотя ей очень хотелось бы. Она просто была не в состоянии лгать этому человеку. Видимо, все-таки не получилось бы из нее хорошего политика.

— Да, — прошептала она, избегая глядеть в глаза Пакстону.

— Видимо, вы уже решили, на чьей стороне, хотя, возможно, скоро поймете, что ошиблись. Вы вмешались в дела, в которых ничего не понимаете, Ровена.

— Откуда вам знать, в чем я разбираюсь, а в чем нет? — Его слова задели ее гордость, и она вздернула подбородок. — Я много читала, — она чуть было не добавила «и писала», но вовремя спохватилась, — в частности о Святом. Полагаю, что понимаю его так же хорошо, как вы.

— Сомневаюсь.

— Кажется, у вас столь же низкое мнение об умственных способностях женщины, как у мистера Ричардса, — разозлившись, резко заявила Ровена. — Похоже, что у меня сложилось неправильное мнение о вас.

Пакстон улыбнулся, но улыбка эта была безжалостная.

— Каждый может составить ошибочное мнение при отсутствии достаточной информации. Я, например, ошибался, и не раз.

О чем он говорит? Что в нем существуют невидимые глазу глубины? Или он имеет в виду мистера Ричардса? Или ее? Правда, это не важно.

— Приходится принимать решения на основе имеющейся информации, не так ли? — задиристо спросила Ровена.

— Но следует стараться при этом не игнорировать факты, видя только то, что желательно видеть.

Танец закончился, и Ноуэл сразу же отпустил Ровену, хотя продолжал смотреть ей в глаза. Наверняка он думал, что она приписывает Ричардсу дополнительные добродетели из-за того, что давно восхищалась этим человеком, хотя это было нелепо. Оба мужчины почти открытым текстом говорили, что Ричардс и есть Святой. Ведь она не придумала это. Это не какие-то глупые фантазии.

— Я горжусь своей объективностью, — сказала она. — Я всегда рассматривала все варианты, прежде чем сделать ход, в чем вы могли убедиться, играя со мной в шахматы.

— Всегда? — Пакстон скептически поднял бровь.

Прошлой ночью она не следовала этому принципу — по правде говоря, все было совсем наоборот. Ровена понимала, что Ноуэл напоминает ей об этом, и почувствовала, что краснеет.

— Почти всегда, — исправилась она, на сей раз не опуская взгляда.

Его лицо озарилось первой за сегодняшний день настоящей улыбкой.

— Я всегда говорил, что восхищаюсь вашей честностью. Если у вас все еще свободен следующий танец, то мы могли бы продолжить разговор за ужином.

Не успела она ответить, как кто-то тихо откашлялся рядом.

— Мисс Риверстоун? — Это пришел юный лорд Роланд, которому она обещала следующий танец.

Девушка улыбнулась юноше и снова повернулась к Ноуэлу.

— Встретимся за ужином, — сказала она, подумав, что, соглашаясь, делает, возможно, еще одну ошибку. Он поклонился, а она взяла лорда Роланда под руку.

Ноуэл видел, как Ровена заняла свое место на танцплощадке, потом отвернулся, нахмурив лоб. Он ожидал, что она при первой же возможности предупредит Ричардса, но больше всего его интересовало, что именно она сказала, и что тот ей ответил. Решит ли он, что ее предупреждение относится только к Святому, или догадается, что Ноуэл подозревает его в чем-то более серьезном?

В первом случае предположение Ровены, несомненно, сильно его позабавило. Но во втором — Ричардс может решиться на отчаянные поступки. В любом случае Ровена может оказаться в опасности. Но как Ноуэлу убедить ее быть осторожнее, если не рассказать всю правду не только о Ричардсе, но и о Святом?

Ноуэл напомнил себе, что все еще не имеет неопровержимых доказательств того, что Ричардс — тот человек, которого он ищет, хотя и надеялся получить их в самое ближайшее время. Впервые с того момента, как он заподозрил Ричардса, Ноуэл надеялся, что ошибся, хотя интуиция говорила обратное. До тех пор пока он не будет абсолютно уверен, ему придется каким-то образом защищать Ровену — либо с ее согласия, либо без оного.

Четко сформулировав цель, Пакстон в течение последних двух часов, танцуя с другими дамами, исподтишка наблюдал за ней. Ричардс дважды приближался к Ровене, но она всякий раз с улыбкой уходила танцевать с партнером, которому был обещан следующий танец. С довольно большого расстояния было трудно заметить все нюансы выражения ее лица, но Ноуэл был почти уверен, что она старалась избегать Ричардса.

Похоже, что его слова не пропали даром.

Глава 17

Ровена с нетерпением ждала, когда, наконец, завершится этот нескончаемый вечер. Она чувствовала себя как выжатый лимон и больше не знала, чему верить, потому что все, чему она верила до сих пор, было поставлено под сомнение.