Смятение чувств - Джорджетт Хейер

Самым интересным из них, по мнению Дженни, должна была стать процессия союзных монархов в Гайд-холле; для нее все прочее уже не имело значения рядом с позолоченной по краям открыткой, приглашавшей лорда и леди Линтон присутствовать на званом вечере в Карлтон-Хаус во вторник, двадцать первого июля, и удостоиться чести увидеться с ее величеством королевой. По ее получении первой мыслью Дженни была мысль о розыгрыше; а второй – сожаление, что Лидия не сможет присутствовать на этом торжестве. И она была в высшей степени изумлена, узнав, что у Лидии нет особого желания присутствовать в Гайдхолле, и шокирована, обнаружив, что регент, на взгляд Лидии, – всего лишь старый, растолстевший, провонявший духами мужчина, к тому же передвигающийся со скрипом. Он приезжал в Фонтли, когда она была еще совсем маленькой девочкой, и ей пришлось стерпеть, когда он ущипнул ее за щеку и назвал дорогушей. «А королева – чванливая старая перечница, – озорно сказала она. – Поэтому глядеть на процессию будет куда более приятным развлечением!»

Помимо четверых Оверсли и Броу, Дженни пригласила мистера и миссис Асселбай поехать с ними взглянуть на это событие. Адам был убежден, что некоторые из гостей не успеют приехать до того, как Стрэнд закроют для экипажей; но он обнаружил, что недооценил организаторские способности Дженни, Она пригласила всех гостей принять участие в раннем завтраке на Гросвенор-стрит, сказав, что недаром годами собирала гостей, чтобы посмотреть на парады лорд-мэра[19] , и умеет устраивать подобные вещи.

– Я убеждена: если ты приглашаешь на парад, нужно собрать всех вместе и отвезти туда, чтобы избежать лишних волнений из-за того, что кто-то из гостей прибудет не вовремя.

Благодаря такой предусмотрительности, все прошло гладко: гости собрались в доме Линтонов к завтраку, а потом отправились на Стрэнд в трех экипажах. Они добрались до места без особых приключений, и, хотя день только начинался, улица быстро заполнялась зеваками. Организовали стойловое содержание; но время, необходимое на то, чтобы после прохождения процессий толпы, собравшиеся на дороге, рассеялись и экипажи могли проехать, стало проблемой, побудившей лорда Оверсли грустно заметить Адаму, что им еще повезет, если они попадут домой к обеду.

Мистер Шоли, со своей обычной щедростью, снял целое здание, чтобы разместить компанию; и, помимо того, что заказал большой и разнообразный полдник у «Гюнтера» с несколькими ящиками лучшего шампанского, послал Баттербанка с двумя подчиненными в ливреях дожидаться компанию. Леди Оверсли была так же ошеломлена, как и миссис Асселбай, тем, что ее встретили два лакея, но, когда ее провели вверх по лестнице на первый этаж и она увидела, что, помимо скамей, установленных у окон, комната была обставлена несколькими удобными креслами, она с легкостью смогла простить эту показную роскошь. Для Адама это оказалось труднее, но он и бровью не повел, не выдав, что эти пышные приготовления сделаны без его ведома или одобрения. Супруги Асселбай, может быть, и обменялись многозначительными взглядами, но Чарльз Оверсли, забыв про безразличие, приличествующее воспитанному молодому человеку, воскликнул, когда его взгляд упал на стол, уставленный пирогами, паштетами, каплунами, глазированной ветчиной, фруктами, кремами и желе, которым не было числа:

– Ей-богу! Это нечто!

Оставалось скоротать несколько часов, пока не станет видна голова процессии, но время пролетело гораздо быстрее, чем ожидали наиболее пессимистично настроенные члены компании. Леди Оверсли наслаждалась приятной беседой с Дженни; лорд Оверсли заснул за «Морнинг пост» ; а остальная компания собралась у двух окон, обсуждая такую животрепещущую тему, как разрыв помолвки принцессы Шарлотты, одновременно забавляясь разглядыванием толпы на улице и заключая пари насчет того, кто из женщин, оказавшихся в их поле зрения, следующей упадет в обморок.

Поскольку Броу посвятил себя Лидии, элементарная вежливость обязывала Адама сесть возле Джулии, и леди Оверсли, не раз опасливо поглядывавшей в их сторону, очень хотелось знать, о чем молодые люди говорят друг с другом. Едва ли она успокоилась бы, сумев подслушать их беседу, потому что случайная встреча привела к обмену воспоминаниями, которые она сочла бы весьма опасными. Вспомнив о визитах в Фонтли, Джулия вздохнула:

– Наверное, там теперь все поменялось.

– Там ничего не поменялось, – ответил Адам.

– Я рада. Твоя мама, случалось, сетовала, что поместье обветшало, но все равно оно было такое красивое! Я любила его и горевала бы, если увидела, что его отремонтировали. – Она подняла глаза на Адама. – Это приятно – быть очень богатым?

– Я не очень богат.

– Нет? Ну, может быть, это Дженни богата, но у тебя роскошная жизнь, ведь так? Приятно, наверное, иметь все, что хочешь.

Он какой-то миг пристально смотрел на нее и в конце концов сказал довольно ровным тоном:

– Полагаю, что да, если бы это было возможно. Джулия снова подняла глаза на Адама, и он увидел в них слезы.

– Все, что можно купить. Говорят, счастье можно купить. Я так не думала, но теперь не знаю… Ты счастлив, Адам?

– Как ты можешь задавать мне такой вопрос? – сказал он. – Ты наверняка знаешь… – Он умолк и отвернулся.

– И все же я хочу знать. Ты выглядишь счастливым. Мне интересно, а что, если… – Она осеклась, чуть наморщив лоб. – Я и сама, может быть, скоро выйду замуж, – внезапно сообщила она. – Как ты к этому отнесешься?

Ему словно ножом по сердцу резанули, но он сдержался и спокойно ответил:

– Мне хотелось бы, чтобы ты была очень счастлива. Нам ничего не остается, как пожелать друг другу добра, не так ли? А кто он… или… я не должен спрашивать?

– Почему? Это, конечно, Рокхилл.

– Рокхилл? – недоверчиво переспросил Адам. – Ты ведь это не всерьез? Мужчина преклонных лет… Да он тебе в отцы годится, более того, тот, который… Нет, ты шутишь!

Она довольно грустно улыбнулась:

– Если ты смог жениться на деньгах, так почему я не могу выйти за солидного человека?

– Это совсем другое дело! Ты знаешь, почему я… – Он заставил замолчать себя.

– О да, я знаю! Но не подумал ли ты, что я влюблена? Мог ты так подумать?

– Не нужно, Джулия! Но… О Господи, я не знаю! Ведь все чувства восстают против…

– Вот как? Все чувства восставали во мне в свое время, но я не говорила тебе этого.

Он ничего не смог ответить ей на это, и она сказала, немного смягчив тон:

– Ну да Бог с ним, с Рокхиллом! Я хочу попробовать быть немножко счастливой. Знаешь, он чудесный, и когда я с ним, то чувствую себя… спокойно! Нет, это не совсем точно – я не могу объяснить! Но он любит меня, а я должна быть любима! Я не могу жить, если меня не любят!