Любовь без права выбора - Елена Малиновская

Я взвизгнула, пребольно ударившись затылком об пол. Но тут же замолчала, круглыми от ужаса глазами уставившись на острие кинжала, занесенное над моей грудью.

– Не торопись, мой мальчик. – Аргас опять фыркнул от с трудом сдерживаемого смеха. – Делай все медленно и осторожно. Я не хочу, чтобы эта девчонка слишком быстро умерла.

– Хеда? – тут же послышался преисполненный страха тонкий голосок Дирка. – Хеда, что происходит?

– Дирк, не смотри! – сдавленно взмолилась я. – Прошу тебя: не смотри! Отвернись, закрой уши, только не смотри!

– Но я…

Раздался тихий хлопок и болезненный стон Дирка, запахло чем-то паленым. И опять Аргас разразился смехом. Я не видела, что произошло. Однако догадывалась, что, должно быть, Дирк попытался пересечь пределы круга и получил удар заклятьем.

– В следующий раз будет больнее, мальчик мой, – давясь от хохота, предупредил Аргас, подтвердив тем самым мои предположения. – Намного больнее. Так что сядь и наслаждайся зрелищем. И не бойся: до тебя тоже очередь дойдет.

Я с отчаянием уставилась в бесстрастное лицо Кеймона. Неужели он не в силах побороть чары отца?

Королевский наместник опустил кинжал и легонько, едва касаясь, прочертил первую тонкую царапину на моей груди, которая тут же вспухла крупными каплями крови. Я прикусила губу, стараясь не сорваться на стон. И в тот же миг на самом дне зрачков Кеймона мелькнуло что-то, больше всего напоминающее глубокое и страшное отчаяние. Будто я посмотрела в глаза дикого зверя, осознавшего, что он обречен остаток жизни провести в клетке на потеху другим.

– Кеймон… – беспомощно прошептала я, видя, как он заносит руку для нового удара.

– О да, умоляй его, плачь, пытайся достучаться до разума! – возбужденно хохотнул Аргас. – Он великолепно тебя слышит, девчонка. И прекрасно осознает, что делает. Но не может остановиться.

Одинокая слезинка сорвалась с ресницы Кеймона. И тотчас же вниз пошел кинжал, наметив на моей коже новую кровавую дорожку. На этот раз рана оказалась глубже, и я все-таки застонала.

– Тиана, вина! – повелительно приказал Аргас. – Хочу сполна насладиться моментом.

Тиана? Получается, после смерти Абальда его хран не исчез, вернувшись в мир духов, а продолжает обитать в этом мире? Интересно, а как собака подаст вино старику? Неужели притащит бутылку в пасти?

Кеймон еще раз взмахнул кинжалом, готовясь нанести новый кровавый мазок на мою кожу. Но мои мысли сейчас были заняты не им и не ожиданием боли.

Я вспомнила Арту, ее обещание принести мне отвар синельника ядовитого в тот миг, когда мое отчаяние станет поистине безграничным. А что, если ей удастся подлить его в вино, предназначенное для королевского наместника? Хотя нет, пожалуй, не стоит даже пытаться. Тиана вряд ли испытывает ко мне добрые чувства, поскольку именно из-за меня погиб ее хозяин. Поэтому хран не будет молчать.

И все-таки в какой-то безумной надежде я потянулась к Арте. Представила ее настолько реально, насколько смогла. Высокая сухощавая женщина средних лет, чьи виски уже посеребрила ранняя седина. Строгая, справедливая, но имеющая свои недостатки. К примеру, она никогда не упускала удобного случая почесать язык со служанками. Неужели она не откликнется на мой зов? Да, это усилие наверняка упокоит ее окончательно. Но, по-моему, именно об этом мечтают все храны. Вырванные из мира вечного безмолвия и спокойствия, они изо всех сил пытаются как можно скорее вернуться обратно. А сейчас на кону стоит жизнь последних представителей рода Артьян!

И мне почудилось, будто Арта отозвалась. Я почти услышала ее глубокий низкий голос, уверяющий, будто все будет хорошо, а мои ноздри пощекотал аромат лаванды – ее любимых духов. Но это мимолетное ощущение сразу же исчезло, как будто его никогда не было.

Все зря. Я прерывисто вздохнула, осознав, что моя последняя надежда бесследно испарилась. Покорно уставилась на острие кинжала, которое медленно опускалось к моей груди.

– Хорошая собачка, – из какого-то невообразимого далека послышался голос Аргаса.

Раздался характерный звук, с которым открывается бутылка вина, и бульканье. Видимо, бывший королевский наместник слишком торопился смочить пересохшее горло, поэтому не стал утруждать себя поисками бокала. А я почувствовала еще одно прикосновение безжалостной стали к коже. Кеймон чуть сильнее нажал, и я торопливо прикусила губу, понимая, что в этот раз не сумею удержаться от крика.

Время словно замерло в ожидании неминуемой боли. Но секунды шли – и ничего не происходило. Кеймон не усиливал нажим, даже более того, он вдруг растерянно заморгал, словно приходя в себя.

– Что за… – удивленно произнес Аргас, наконец-то оторвавшись от бутылки. И вдруг зашелся в тяжелом изнуряющем кашле.

Кеймон нерешительно убрал руку. С таким изумленным видом уставился на кинжал, который все еще держал, словно искренне не понимал, что это за вещь и как у него оказалась. Затем с неожиданной злостью вдруг швырнул его в сторону лестницы. Звякнув, кинжал полетел вниз по ступенькам.

Мне было еще слишком больно, поэтому я не рискнула подняться. Вместо этого я повернула голову и посмотрела на Аргаса.

Бывший королевский наместник Хельона умирал. Тьма, прежде скрывающая его облик, схлынула, и в безжалостном свете магической искры, замершей прямо над ним, я видела, как старик бьется в агонии на полу. Впрочем, человеком это создание можно было назвать с большой натяжкой. Почему-то пришло на ум сравнение с огромным отвратительным слизняком, настолько надутым, что кажется, будто он вот-вот взорвется изнутри.

Я увидела, как Дирк, сидящий на коленях посреди круга и изо всех сил прижимающий к лицу ладони, осмелился бросить один быстрый короткий взгляд на Аргаса. Тут же побледнел и опять закрыл лицо. Умница! Пытается выполнить мой приказ: ничего не видеть, ничего не слышать.

А вот Кеймон, напротив, стоял в полный рост и с каким-то непонятным наслаждением наблюдал за смертью своего, как выяснилось, отца. Он даже не моргал, словно опасался пропустить какую-нибудь деталь. И на его лице застыла настолько жестокая ухмылка, что мне невольно стало не по себе.

Неожиданно около меня засеребрился воздух, принимая очертания высокой сухощавой женщины.

– Арта, – выдохнула я, морщась и прижимая ладонь к изрезанной груди.

– Я выполнила свой долг, – едва слышно проговорила она. По всей видимости, материализация в чужом доме, который находился настолько далеко от нашего родного имения, выпила почти все ее силы. Арта печально улыбнулась и добавила: – Девочка моя, ты звала – и я пришла. Могу ли я теперь быть свободной?

Как же мне не хотелось ее отпускать! Да, я знала, что нет для храна большего счастья, как вновь удалиться в мир вечного безмолвия, особенно если он спас представителя рода, которому служил. Но Арта была моей последней связующей ниточкой с прошлой жизнью, где я была не нищей приживалкой и не содержанкой без права голоса, а дочерью графа с блестящим будущим.

Арта спокойно смотрела на меня, дожидаясь моего решения. И мне невольно стало стыдно за свои мысли. Если я не отпущу ее, то Арта вновь вернется в наш старый опустевший особняк и еще долгие годы будет едва заметным облачком перетекать из комнаты в комнату, оплакивая участь рода Артьян.

– Иди, – негромко приказала я. – Ты славно послужила мне и можешь быть свободна.

Губы Арты тронула едва заметная улыбка. Миг – и призрак растаял легкими струйками белесого тумана.

Однако почти сразу воздух около меня опять принялся густеть на глазах. А это еще что такое? Неужели Арта решила вернуться?

Но, к моему величайшему удивлению, это оказалась не Арта, а Тиана. Миг, другой – и собака-хран окончательно материализовалась рядом со мной.

– Прости, – прошептала я.

Нет, я не чувствовала вины за смерть Абальда. Это чудовище надлежало остановить! Но я прекрасно осознавала, что храну плевать на мои соображения. Она обязана была служить Абальду при любых условиях.

– Я не держу зла, – неожиданно ответила Тиана. – Напротив, иначе не позволила бы твоему храну добавить яда в вино. Абальд… Да, я служила ему. Но у меня не было выбора. Он заставил меня. А я ведь видела, как жестоко он расправился со своим отцом – моим прежним хозяином.

– Мне жаль, – еще тише сказала я. Кашлянула и все-таки не удержалась от вопроса: – Но почему ты не исчезла, когда умер Абальд?

– Потому что в этом мире есть еще один потомок его рода, – загадочно ответила Тиана. – Хельга была не единственной женщиной, с которой он спал. Когда-то очень давно Абальд действительно влюбился. Но достаточно скоро он понял, что это чувство скорее всего приведет к смерти его избранницы, поэтому сделал все, чтобы она покинула Хельон. Правда, он не знал, до самой смерти не знал, что та девушка уехала из города не одна, а с ребенком под сердцем. Он давно родился, но даже не подозревает, кто был его отцом. По всей видимости – и не узнает никогда. Но пока он жив – я не могу уйти сама. Нужен маг, который бы смог упокоить меня.