Весна Гелликонии - Брайан Олдисс

У мади не существовало жестких родственных границ. Особенности их существования были таковы, что у них отсутствовало табу на кровосмешение. Сейчас они лежали, тесно прижавшись друг к другу, чтобы сохранить тепло. Их рогатые животные лежали вокруг них, чтобы защитить своих хозяев от обжигающего холода. Только часовой находился снаружи круга, но и он спал, положив голову на ляжку одного из арангов. У мади не существовало оружия. Единственным их способом защиты было бегство.

Они надеялись на туман, который укроет их от врагов. Но зоркие глаза фагоров обнаружили их. Отряд Йохл-Гхарр Вирриджка отделился от главных сил Хрр-Брахл Йпрта из-за непогоды и трудных условий похода. Воины изголодались, устали.

И вот теперь они подняли копья и дубинки. Хруст снега под их ногами заглушался храпом и стонами спящих мади. Еще несколько шагов. Часовой проснулся и привстал, полный ужаса. Сквозь густой туман одна за другой, как призраки, появлялись грозные фигуры. Он вскрикнул. Его товарищи зашевелились. Слишком поздно. С дикими криками фагоры накинулись на них, нанося удары без пощады.

В доли секунд все было кончено. И сами мади, и их животные лежали мертвыми. Они стали пищей для воинов молодого кзаххна. Йохл-Гхар Вирриджк приблизился, отдавая приказы, как распределить пищу.

Сквозь туман Беталикс — тусклый красный шар — смотрел на пустынный каменистый каньон.

Это был год 361-й после Малого Апофеоза Великого Года 5 634 000 После Катастрофы. Поход длился уже восемь лет. Еще пять лет, и легионы прибудут к городу Сынов Фреира, куда они стремились. А пока никто не смог обнаружить никакой связи между судьбой Олдорандо и той катастрофой, что разыгралась в горном каньоне.

Глава VII

Фагоры предпочитают холод

— Лорд он, или нет, но он придет ко мне, — гордо сказала Шей Тал Ври, когда они не могли уснуть светлой ночью.

Но лорд Эмбруддока имел свою гордость, и он не приходил.

Его правление было не лучше и не хуже предыдущих. У него были прохладные отношения с Советом по одной причине и со своими помощниками по другой.

Совет и лорд сходились по некоторым вопросам только для того, чтобы сохранить мирную жизнь в городе, но в одном вопросе они были единодушны: вопросе об академии. Она должна быть уничтожена в зародыше. Так как женщины работали сообща, то запрещение им собираться вместе и беседовать было бы бессмысленным. Но отношение к обучению было враждебным и со стороны лорда, и со стороны Совета.

Шей Тал и Ври встретились с Даткой и Лейнталом Эй.

— Ты же понимаешь, что мы хотим делать, — говорила Шей Тал. — Вы должны убедить этого упрямца изменить свое решение. Вы же ближе к нему, чем я.

Но результатом этой встречи было лишь то, что Датка положил глаз на тоненькую Ври, а Шей Тал стала еще более величественной и надменной.

Однажды Лейнтал Эй вернулся из одной из своих экспедиций и вызвал Шей Тал. Весь испачканный грязью, он сидел на корточках возле женской башни, пока не появилась Шей Тал.

С нею было два раба, которые несли корзины с хлебом. Между рабами смирно шла Ври. Она сопровождала рабов, которые разносили готовый хлеб по домам Олдорандо. Шей Тал взяла один хлеб и с улыбкой дала его Лейнталу Эй. Тряхнув головой, она отбросила назад свои густые волосы.

Лейнтал Эй поднялся, благодарно улыбнулся и стал есть, топая ногами, чтобы согреть их.

Нынешняя погода по характеру походила на нового лорда. Хотя и начинало теплеть, но этот прогресс происходил в ужасных конвульсиях. Сейчас снова наступили морозы, и даже на ресницах Шей Тал появился иней. Вокруг стояла белая замерзшая тишина. Река еще несла свои темные воды, но берега уже были скованы ледяным припаем.

— Как дела, мой юный помощник? Я тебя так редко теперь вижу.

— Охота была трудной. Пришлось ходить очень далеко. Правда, теперь стало холодно, и олени приблизятся к жилищам людей.

Он стоял и с беспокойством смотрел на нее, закутанную в плохо выделанные меха. В ее холодном спокойствии было нечто, что заставляло людей восхищаться ею, но и держаться от нее подальше. Прежде чем она заговорила, Лейнтал Эй понял, что она ощущает его состояние.

— Я часто думаю о тебе, Лейнтал Эй, как думала о твоей матери. Помнишь ее мудрость? Не забывай ее и не выступай против академии, как это делают некоторые твои друзья.

— Я знаю, что Аоз Рун восхищается тобой.

— Я знаю, как он это демонстрирует, — вырвалось у нее.

Увидев его беспокойство, Шей Тал взяла его за руку и пошла с ним, расспрашивая, где он был. Он снова и снова смотрел на ее точеный профиль, когда рассказывал о разрушенной деревне, на которую наткнулся в дикой пустыне. Она полузасыпана камнями, ее пустые улицы похожи на русла пересохших рек, по берегам которых стоят дома без крыш. Все деревянные части сгнили или растащены. Каменные лестницы ведут в дома, где уже давно нет полов, пустые глазницы смотрят на окружающие камни. Очаги засыпаны снегом, в домах гнездятся птицы.

— Это последствия катастрофы, — сказала Шей Тал.

— Так случилось, — сказал он и продолжал говорить о небольшой группе фагоров, на которых он наткнулся. Это были не воины, поэтому они испугались его, впрочем, как и он их.

— Ты так рискуешь собою.

— Мне нужно… мне нужно иногда уходить.

— Я никогда не покидала Олдорандо. И мне тоже нужно путешествовать. Но я живу как в тюрьме. Мы все здесь узники.

— Мне так не кажется, Шей Тал.

— Потом ты поймешь. Сначала наша судьба сформировала наши характеры, а теперь характеры определяют судьбу. Впрочем, хватит, ты еще молод для этого.

— Но я достаточно взрослый, чтобы помочь тебе. Ты знаешь, почему боятся академии. Она может нарушить привычное течение жизни. Но ты объясни, что знания только послужат благу, увеличат достаток. Разве это не так?

Он смотрел на нее, наполовину улыбаясь, наполовину издеваясь, и она, посмотрев ему в глаза, подумала: «Да, я теперь понимаю, почему Ойра так тянется к нему». Она тряхнула головой и улыбнулась в ответ.

— Тебе нужно доказать свою правоту.

Шей Тал подняла красивую бровь и не сказала ничего. Он поднял руку с грязными пальцами к самому ее лицу. На ладони лежали ростки двух трав, в одной семена были расположены в виде миниатюрных колокольчиков, а другая напоминала метелку.

— Ну, что наша ученая скажет относительно этих трав? Как они называются?

После минутного замешательства она сказала:

— Это овес и рожь. Когда-то наши предки выращивали их.

— Я сорвал их там, возле покинутой деревни. Вероятно, там были раньше целые поля… до катастрофы. Там есть и другие странные растения. Из этих зерен можно делать хороший хлеб. Олени больше любят овес и обходят рожь.