Я – инквизитор - Александр Мазин

Из реплики этой следовало, что вампира-эстета он фантазией не считает.

— Чеснок будем покупать? — улыбнулся Андрей.

— Обойдемся. Прямо сейчас поедем?

— А зачем откладывать? — отозвался Ласковин. — День сегодня хороший. Солнечный. Поехали!

По просьбе отца Егория Сарычев высадил их у Витебского вокзала. До Серпуховской они дошли пешком. Выпавший утром снег посверкивал на солнце.

— Хорошо бы его на улицу выманить, — сказал Ласковин, поглядев на небо. — Пишут, солнечный свет для них смертелен. Сам он, правда, отрицает. Как вы думаете, отец Егорий?

— Много пишут, — неопределенно отозвался Игорь Саввич. — Не боишься?

Похоже, ирония Ласковина до него не доходила.

— В ужасе! — сказал Андрей и засмеялся. Он не испытывал ни малейшего беспокойства. Вчерашнего «мага» стоило опасаться. А вампир — нечто из области фантазии. Вампир, живущий на Серпуховской и дающий интервью в бульварную газетенку? Андрей фыркнул.

— Невероятно, но факт! — сказал он и снова засмеялся. Так громко, что три девушки, шедшие навстречу, с удивлением и интересом посмотрели на него.

— А чесночку бы не помешало прихватить, — произнес Ласковин, поддразнивая своего спутника. — В крайнем случае — с борщом можно съесть. Вот сэнсэй мой говорит: борщ без чеснока — не борщ.

— Помолчи, — попросил отец Егорий, пряча руки в карманы пальто.

Ласковин пожал плечами. Он чувствовал себя слишком хорошо обученным, чтобы опасаться маньяка-психопата, ежели под вампировой маской есть хоть кто-нибудь кровожадный. В теперешней превосходной форме он мог бы упаковать не только одного шизика, но и целый дурдом вместе с санитарами.

Внешность у «вампира» оказалась самая что ни на есть человеческая. Ни намека на клыки, глаза не красные, а карие. Ничего особенного, только волосы знатные: длинные, блестящие и черные, как вороново крыло. Единственное, что отвечало традиционному портрету упыря, — бледность. Но бледной кожей в Петербурге к концу зимы никого не удивишь. В общем, больше всего «вампир» напоминал эстрадную звезду четвертой или пятой величины. Наличествовал в комнате рояль и дорогущий музыкальный центр с колонками в полтора метра высотой, что еще больше углубляло эту ассоциацию.

Двое незнакомых мужчин, похоже, несколько удивили «вампира». Но после короткой паузы хозяин сделал приглашающий жест, так и не задав традиционного вопроса.

Отец Егорий вошел в квартиру первым. Он снял пальто, оставшись в толстом черном свитере и мешковатых брюках. Если не принимать во внимание крест, Игорь Саввич вполне мог бы сойти за спортсмена-гребца в отставке. «Вампир» мельком взглянул на крест, но ни само серебро, ни форма, в которую оно было отлито, его не обеспокоили. Ласковин рядом с могучим иеромонахом смотрелся обыденно, но первая фраза хозяина была обращена именно к нему. То есть с самого начала он дал понять, что считает Ласковина главным в дуэте.

— Проболтался-таки Арик! — укоризненно произнес «вампир». — Вы ведь из-за этой дурацкой статьи меня навестили, верно?

— Из-за нее! — пробасил отец Егорий.

«Вампир» ростом был ему по плечо, уступая даже Андрею сантиметров семь-восемь.

— Что ж, проходите, — сказал хозяин. — Вот сюда, в комнату. Будем нести бремя славы! — И улыбнулся Ласковину. Тут-то Андрей и убедился, что хищных клыков во рту «вампира» не наблюдается.

— Кто такой Арик? — спросил отец Егорий, пока Ласковин не без зависти разглядывал аппаратуру и целый стеллаж дисков слева от зашторенного окна.

— Арик? — Хозяин, слегка наклонив голову, оглядел своего нежданного гостя. — Арнольд Шаповалов. Журналист, подбивший меня на эту авантюру.

— Это не он, — оправдал неведомого Арика Ласковин. — Адрес мы получили у редактора. После определенного нажима.

— Не важно. Так чем я могу вам помочь?

— Давайте немного побеседуем! — предложил Андрей, искоса взглянув на отца Егория, расхаживающего по комнате. Сам хозяин делал вид, что не замечает недружелюбного гостя. Из вежливости?

— Меня зовут Андрей, — представился Ласковин.

— Сигизмунд, — «вампир» слегка поклонился.

— Редкое имя!

— Так звали моего деда, — пояснил хозяин. — Вы любите музыку?

— Пожалуй, да.

— Солнечный сегодня денек, — пробасил отец Егорий, оказываясь между ними. — Хороший!

— Хм, да, неплохой… Позвольте! — Сигизмунд ловко обогнул отца Егория и быстрым движением раздвинул шторы. Солнечный свет упал на его бледное лицо, сделав его еще более бесцветным.

— Так лучше? — спросил он. — Я-то предпочитаю полумрак. — Сигизмунд говорил так, словно извинялся. — От яркого света глаза устают.

Лишь истинный петербуржец мог назвать «ярким» свет мутноватого февральского солнца.

— Так что бы вам хотелось послушать? — Хозяин вновь посмотрел на Андрея. — Я недавно из Швеции очень неплохие диски привез, совершенно новые. Впрочем, сейчас достать новую, действительно новую музыку — совсем не такая проблема, как двадцать лет назад. Ну вы, Андрей, наверное, не помните?

— Почему же? — проговорил Ласковин, скользя взглядом по торцам компактов. — Не двадцать, но помню. Может быть, этот?

— Этот? О! Бьёрк! Превосходно! — сказал Сигизмунд, вкладывая компакт в «полочку» проигрывателя.

Вибрирующий голос Бьёрк заполнил комнату. Лучший звук, какой когда-либо слышал Ласковин. Ощущение полного присутствия.

— Можно это выключить? — раздался требовательный голос отца Егория.

— Выключить? — Сигизмунд удивленно посмотрел на гостя.

— Да!

Хозяин перевел взгляд на Андрея, пожал плечами, словно извиняясь, и коснулся сенсора. Звук исчез. Тишина была голой, как неровно выбеленный потолок.

— Так о чем вы хотели бы побеседовать? — спросил Сигизмунд. — Можем поговорить и о статье, раз уж это она привела вас ко мне. Присаживайтесь, прошу вас! — Он указал на одно из кресел.

— Вы назвали эту статью авантюрой, — сказал Андрей, садясь. — Почему, Сигизмунд?

— Я не люблю привлекать к себе внимание, — ответил хозяин, опускаясь в другое кресло, поставленное под углом градусов в шестьдесят к первому. — То есть, — продолжал он, — как человек искусства я понимаю необходимость рекламы. Но не дурацкой же популярности!

Отец Егорий продолжал расхаживать по комнате, время от времени бросая на Сигизмунда мрачные взгляды. Если последнего это и раздражало, то виду он не подавал.

— Мне потребовалась определенная услуга, — произнес Сигизмунд, — и Арик через спонсоров «Бурделя» оформил мне необходимый документ. А в качестве ответной услуги предложил помочь ему с этим, если можно так выразиться, интервью. Их газета постоянно испытывает потребность в подобной болтовне, а выдумать что-нибудь свежее… — Он улыбнулся.