Вернуться из смерти - Павел Буркин

  - Да что ты шебуршишь-то? - усмехнулся второй, уже не с заряженным джезайлом, а с прозаической рогатиной. - Остальные парни Вассетский тракт пасут, алксков и местную сволочь теребят, а мы тут прохлаждаемся.

  - Ага, прохлаждаемся, изысканными ароматами дышим... Помнишь, как воняли те алки, кого вздёрнули в Фарли? Ну, ещё когда с Моррестом воевали? Так от них, почитай, просто розами пахло по сравнению с этим! А из этой долбанной дыры разит, как из нужника!..

  - Тут и есть нужник. А теперь представь, что по подземельям можно до города добраться, может, даже до дворца? Вот скажи, ты бы упустил шанс добраться до Карда и загнать ему вилы в зад?

  - Я-то? Точно нет! Если б эта скотина не пустила алков, я бы и сейчас хлеб растил и жену любил...

  - Вот видишь! И не беспокойся, мы тут надолго не заляжем. Только посмотрим пару дней, вдруг кто вылезет из этого лаза? И обратно в Фарли, а там скучать не дадут...

  Некоторое время царила тишина, оба дозорных сказали друг другу всё, что хотели. Как по волшебству, в руках обладателя джезайла появилась фляжка со слабенькой бражкой. Увы, десятник лично обыскал дозорных на предмет пойла, оставив им "для сугреву" только эту водичку. Дозорные, конечно, предпочли бы что покрепче - но умом понимали, что предстоит не пьянка на полянке, а боевое дежурство. Хороши они будут, если с пьяных глаз проглядят врага, и сами не заметят, как погибнут!

  - Э, Беофиран, заснул ты, что ли? Смотри, там что-то есть!

  Обладатель джезайла вгляделся в темноту лаза. Он был совсем невелик, не пригибаясь, внутрь смог бы пройти разве что десятилетний ребёнок. Боец торопливо сорвал джезайл с плеча, но штык примыкать не стал. Ему не зря сам Гестан доверил один из имевшихся в отряде трёх джезайлов - их отковал бежавший из столицы кузнец по образцу подобранного на поле боя испорченного алкского оружия. Оригинал был с погнутым в рукопашной стволом, расщеплённым прикладом, а самое главное, без единого патрона в обойме. Кузнец клялся и божился, что сделает такой же, потом долго думал, что и как сделать.

  В итоге получилось существенно хуже, чем у алков - гораздо тяжелее, ствол с прикладом лишь немногим меньше человеческого роста, а со штыком, переделанным из острия косы, и длиннее. Сделать в канале ствола нарезы он не додумался, а если б и понял, не смог, не сообразил он и зачем нужны гильзы и обойма.

  Получившееся оружие состояло лишь из ствола, приклада и сошки: стрелять с рук из него оказалось невозможно. Засыпать порох и забивать пулю приходилось со ствола, а затем, взведя боёк с закреплёнными в железных щипцах кусочком пирита, высекать искру, ударяя в затравочное отверстие. Да и порох оказался не как у алков, он отчаянно чадил, после десятка выстрелов ствол почти забивало копотью. Только большой калибр позволял получившемуся монстру сравниться в мощи с алкскими "винтоуками". А продолговатая пуля чуть ли не в полфунта весом гарантированно прошибала любой доспех с трёхсот шагов.

  Помнится, осознав разницу, Гестан рвал и метал. Только то, что ничего подобного джезайлам у повстанцев не было, и заставило его пощадить кузнеца. На радостях тот выковал второй, а потом третий джезайл - такие же гладкоствольные и громоздкие, но чуточку полегче. Все три самодельных джезайла командир доверил трём лучшим стрелкам, одного из которых звали Беофиран.

  Мысленно матерясь на неповоротливое оружие, Беофиран аккуратно воткнул сошку в размокшую землю, стараясь не шуметь, положил джезайл в держатель. Свою ручную пушку он зарядил заблаговременно, отведя боёк назад. Теперь широкий, в какой можно просунуть большой палец, ствол целился в тёмный провал, готовый изрыгнуть огонь и свинец. Вдавливая приклад в плечо, Беофиран целился во тьму.

  Первое время ничего не происходило. Беофиран уже хотел отругать напарника покрепче, чтобы не дёргал понапрасну. Но тут во мраке пещеры раздалось шлёпанье, потом зашуршало и запыхтело что-то большое, чёрное и нестерпимо зловонное, волна смрада сразу же забила остальные запахи. Миг - и чудище, будто принюхиваясь, замерло на пороге. Наверное, готовилось одним прыжком достичь кустов, и уж тогда...

  - Стреляй, Ирлифов выкидыш! - отчаянно заорал копьеносец, нацеливая своё оружие в сторону пещеры. - Мать твою, стреляй же!!!

  Ужас накрыл Беофирана мутной, давящей волной. Не как обычно, судорожно и неуклюже он дёрнул курок - и только ударивший по ушам грохот выстрела, да жёсткий удар приклада в плечо привели его в чувство. Ствол выбросил длинный язык пламени, в его свете он рассмотрел валящееся существо.Это был человек - с ног до головы облепленный зловонной чёрно-бурой грязью, и оттого почти не заметный во мраке. Тяжёлая пуля опрокинула его навзничь, бросив на склизкий пол, алебарда, которую человек держал в руке, повалилась следом, лезвие жалобно зазвенело о камни...

  В первый миг Моррест осознал лишь, что всё ещё жив. Признак тот же, что и при прошлом возвращении к жизни: у мертвеца не могут так болеть отбитые, да наверняка и сломанные рёбра, у него не может всё плыть перед глазами после удара головы о выступ стены, и уж точно ангелы, или кто там встречает умерших в загробном мире, неспособны так материться.

  - Ирлифова задница, ну и воняет от парня!

  - Ага, Бео, будто в нужник с пьяных глаз провалился. У меня кум как-то на свадьбе браги налакался - так и ухнул вниз головой. Справедливым клянусь - еле вытащили... Надо к Гестану тащить, пусть разбирается, кого ты привалил...

  - Не свисти, чучело огородное! Нам же не трупак тухлый нужен, а язык! Закопаем, чтоб не вонял, а как смена придёт, пойдём мыться.

  - Гля, Бео, да он дышит!

  Голоса звучали пусто и гулко, заполняя голову, но лишь едва задевали сознание. Ещё недавно Моррест мог идти в доспехах, смог бы, наверное, и драться с врагом. Теперь будто всё пережитое разом навалилось, и оказалось, что невероятно трудно даже моргнуть. Страх быть заживо погребённым придал сил.

  - Я... я живой... я свой... Воды... дайте...

  - Ты точно попал, придурок? - тут же обратился к стрелку счастливый обладатель рогатины. Странная смесь иронии и одновременно гнева звучала в его голосе.

  Стрелок виноватым себя не чувствовал. Он уже перезарядил свой монструозный джезайл, и, нацелив на чёрный смрадный провал дуло, снова занял пост. Пленника он оставил на напарника. Наконец-то обладатель рогатины, отложив оружие в сторону, прислонил к губам Морреста флягу с водой. Холодная, чистая, прекраснее райского нектара родниковая вода потекла в рот.

  - Да так близко я с закрытыми глазами башку снесу! - буркнул Беофиран обиженно. - Сам видел, как он отлетел, как шавка от пинка...