Четвертый кодекс - Павел Владимирович Виноградов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Наваждение какое-то», — она нашла в себе силы отвернуться.
— Он спит. Какая жалость! — совсем близко раздался насмешливый суховатый голос.
Еще до того, как Илона осознала, что случилось, ее рука дернулась к лежащему рядом револьверу. Вернее, ей показалось, что дернулась. На самом деле, как Илона с ужасом поняла, та не двинулась ни на миллиметр. И вообще девушку охватило оцепенение, похожее на то, которое иной раз возникает в первые секунды после сна, когда сознание уже бодрствует, а тело еще распростерто в параличе.
Состояние было довольно жутким. И стало еще страшнее, когда в поле зрения по-прежнему неподвижной Илоны возникла фигура говорящего. Она узнала его — это был Антонио Дельгадо, местный волонтер российского консульства. На мгновение она почувствовала радость, что их нашли свои, но тут же поняла, что все не так хорошо. А скорее, очень плохо.
Дельгадо широко улыбнулся златозубым ртом.
— Нет, нет, я не из компании тех идиотов, которые на него напали, — он ткнул пальцем в по-прежнему спящего Кромлеха. — Они вообще сломали все наши планы относительно него.
«Какие планы? И кто вы?» — хотела сказать Илона, но по-прежнему не могла произнести ни слова.
Однако Антонио ее понял и тихонько засмеялся. Смех его бы неприятен.
— Знаешь, — сказал он, наклоняясь к Илоне, — терпеть не могу дешевые детективы, в которых злодей держит героя под дулом пистолета и рассказывает ему все тайны. А потом герой вырывается и убегает, уже просвещенный. Ну и читатели, конечно, узнают то, что им надо... Илонсита, я не настолько глупый злодей, — прошептал он прямо в лицо девушки, обдав ее каким-то специфическим запахом изо рта — Илона не могла понять, отвратительным или просто необычным.
Она снова заметила у него этот похотливый взгляд, и ей стало страшно. Он нависал над ней, совершенно беспомощной. Заметив ее испуг, Дельгадо снова рассмеялся.
— Увы, mia gatita blanca, здесь и сейчас ничего у нас не получится. Дело в том, что физически мы находимся в разных точках этого потрясающего мира. А жаль...
Илона не поняла, но облегченно вздохнула, когда он выпрямился и отдалился от нее.
— А вот с ним у тебя вполне все получилось бы, — он снова указал на спящего Евгения.
Почему-то лицо Дельгадо на мгновение исказилось, он каким-то нервным движением потер сзади шею.
— Но ты не решилась, — заключил он вновь глумливо. — И он не решился. Экие вы... зажатые! Впрочем, иного я и не ожидал.
Тут он вдруг заговорил без насмешки, деловито и сухо:
— Я все-таки кое-что тебе расскажу, потому что хочу, чтобы ты знала. Тебя сегодня могли бы прикончить раз десять, не меньше. Но, к сожалению, пришлось этого не делать — это был путь без сердца, а воины такими путями не ходят. Да, — он кивнул на невысказанный вопрос Илоны, словно мог его слышать, — вы имеете дело с воинами, и дела ваши плохи. Этот человек был нам нужен, и мы знали, зачем. Ты — нет. Но оказалось, что ты с ним как-то связана. Мы это принимаем, но не понимаем. Так что тебе придется какое-то время побыть живой и рядом с ним. Пока вы оба не умрете, или случится еще что-нибудь.
Страх Илоны постепенно переходил в злость, которая обостряла восприятие и заставляла искать пути к победе. Она по-прежнему не могла двигаться, но отчаянно пыталась сделать это. Кажется, пришелец заметил ее потуги:
— Можешь не стараться — ты не сновидящая, — пренебрежительно бросил он. — Вот он — да, он может. А ты — только дополнение к нему, ты не в состоянии видеть и действовать.
Сознание того, что, скорее всего, Дельгадо был прав — и не только по отношению к настоящей ситуации — вызвало в девушке взрыв ярости. А ярость, в свою очередь, создала невероятное напряжение, на пике которого Илона поняла, что ее правая рука чуть дрогнула.
Дельгадо замолк и с изумлением посмотрел на нее. А Илона не ослабляла усилия, и постепенно ее рука начала приподниматься. Это было странно, потому что она не ощущала мускульных усилий — лишь ментальные. Рука поднималась словно сама собой, как во сне.
«Это и есть сон», — поняла Илона и посмотрела на свою руку.
Она видела ее очень ясно.
Девушка пошевелила пальцами и смотрела, как они шевелились — слегка замедленно и зыбко. Мысль о действии и само действие по-прежнему никак не были связаны, но это уже было неважно.
Илона встала.
И снова это было не физическое движение, а некая воплощенная мысль — просто разом оказалась на ногах, без предварительной процедуры мышечного усилия. Еще было странно, что Дельгадо стоял неподвижно, никак ей не препятствуя, лишь наблюдая.
Сарай оказался совсем не таким, каким помнила его Илона. Он был гораздо больше, весь устлан соломой, а сама она стояла на каком-то возвышении. И здесь теперь было не темно. Светло, впрочем, тоже не было — просто все хорошо просматривалось из-за проникающего через окошко и щели в дощатой стене лунного света.
В дальнем конце Илона увидела двери — второй вход, который она непостижимым образом не заметила, когда они с Кромлехом сюда пришли.
«Надо бы и там заложить дверь», — мысль была не очень логичной, но Илона не обратила на это внимания. Просто сделала шаг к двери. И еще один. И еще. Ее ноги стали словно резиновыми и невероятно длинными, они гнулись под невозможными углами и ступали необычайно широко.
Во всяком случае, у двери она оказалась удивительно быстро и тут же взялась за засов. Но вместо того, чтобы как-то укрепить его, неожиданно для самой себя открыла двери.
— Нет! — услышала Илона крик Дельгадо, но не обратила на него внимания. Открывшаяся картина парализовала ее.
Там не было, как она ожидала, узкой темной улочки. Там было светло и... все двигалось. Вернее, двигалось за окном. За окном странной комнаты с сидящими друг напротив друга людьми с невероятной скоростью двигался пейзаж. Зимний пейзаж, и он был до боли знаком Илоне.
Тут же она поняла, что это было купе поезда, который ехал по зимней России — где-то в ее степной части. Вернее, несся — Илона никогда в жизни не ездила на такой скорости.
И все это было реально до ужаса, куда более реально,
