Линейцы - Андрей Олегович Белянин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А поворотись-ка, сынку! — Он развернул скакуна крупом к медленно подкрадывающемуся противнику, сполз с седла и, держа коня под уздцы, встал перед его мордой нос к носу. — Ждём, ждём, ждём. Не бойся, ударить он может только сбоку, у него механика такая. Как начнёт обходить, сразу, в два копыта… низко… по коленям… Да-а!
Умничка буланый, периодически включавший дурака, на этот раз изобразил исключительное понимание ситуации. Пока чёрный абрек угрожающе вертел шашкой, его трёхногий конь получил двойной удар в переднее колено. Надёжная инопланетная техника только хрупнула от сильнейшего пинка, усиленного железными подковами. Робот рухнул наземь вместе с поломанным конём: скакать на двух ногах его не запрограммировали.
— А не такой уж я и гуманитарий! Покатился по звезде, снял его, как гусеницу с танка…
Заур с Татьяной успели лишь обменяться понимающими взглядами, разворачивая своих лошадей хвостом к противнику. Те, как понимаете, тоже были не против лишний раз побрыкаться, особенно кобыла. Сдвоенный удар переломал колени уже второму роботу, а каурая, не удержавшись, подскочила и допинала уже всадника по башке. Яростное скобление шашкой по земле прекратилось с нервным скрипом.
— Ай да офицерик наш! Како-ой молодец, давай выпьем рюмочку-у с тобо-ой наконец! — счастливо пропела красавица-казачка. — От тока теперь уж точно валим отсель!
Три всадника рванули к горной реке и, взлетев вверх по новообразованному склону, покинули Линию. Погони не было, стрельбы вслед тоже. На горы быстро опускалась фиолетовая ночь.
* * *
Двое специалистов из технического отдела глазами одного-единственного уцелевшего «сокола» Ту-ра 87tnt смотрели вслед студентам и девушке, хлопая в ладоши и злорадно хихикая над будущим пробуждением бваны. То, что Верховный накидался «синькой», разумеется, знали все, от капитана до последнего стюарда на корабле.
Есть вещи, которые невозможно утаить, а есть те, которые категорически отказываются утаивать по ряду причин. И поскольку любой подчинённый прекрасно понимает, какой кайф плюнуть на спину сопящему в грязной луже высокому начальству, то команду можно было понять. Даже сам капитан «Нергала», сделав демонстративный выговор своему помощнику за распространение сплетен, тишком пожал ему лапу и благодарно потрепал по плечу, шёпотом обещая представить к награде за расторопность и умение верно оценивать ситуацию.
Остальная часть экипажа вообще бегала взад-вперёд, вверх-вниз по всем отсекам, шумно обсуждая очередную победу неуловимых туземцев над бездушными машинами с острыми железками. Когда и каким образом ануннаки нижнего звена стали такими упоёнными фанатами двух линейцев, неизвестно, но факт оставался фактом.
Ещё бы дождаться, когда они начнут специально подыгрывать нашим, но ладно, это, конечно, вряд ли. Да и нужно ли? Достаточно уже и того, что морально они болели не за свою команду, а за русского с черкесом…
Верховному снились красочные сны. Он видел десятки и сотни планет, которые его эскадра признавала пригодными для колонизации. Там встречались чудесные и странные города с дивными зданиями, каналами, акведуками, построенные то ли местными жителями, то ли такими же залётными гостями со звёзд.
Хотя сам Чёрный Эну предпочитал слово «боги», ему нравилось, когда племена аборигенов встречали его корабль со слезами счастья и покорности. В долгих, рваных, ярких снах жители облагодетельствованных планет спешили принести ему дары — цветы, плоды, иногда даже своих самок или детей. Последнее было особенно кстати, если вспомнить вкус крови обитателей голубой Тиамат.
Вот уж поистине, Земля — это настоящая драгоценность во всей Вселенной! Отсюда можно было вывозить всё — от полезных минералов до животной пищи, от редких металлов до необходимых сортов растений. Эту загадочную планету можно было исследовать тысячелетиями, но каждый раз она была полна тайн. Холодные полюса, где под невероятными толщами льда хранились огромные природные богатства. Пустыни, чей основной товар был песок, но именно в нём нуждалась промышленность Нибиру. Океаны воды, сложный индивидуальный состав каждого из которых был кладезем пищевой соли, от которой сходили с ума все ануннаки…
Другие планеты тоже платили свою посильную дань. Возможно, они были даже более лояльны и выгодны, по крайней мере не находились так далеко, на краю галактики. Добираться до Тиамат было слишком долго и накладно, хотя, конечно, каждая такая экспедиция окупала себя во много раз. Один поход закрывал столетия! Тем более непонятно, с чего вдруг местные туземцы заартачились именно сейчас? Разве «боги со звёзд» не были к ним справедливы и добры? Ах, неважно, всё это неважно…
Владыка сладко облизывал губы. Его окружало влажное тепло, в воздухе разносились ароматы детства, посторонние звуки не тревожили слух. Прозрение наступило как всегда резко и без предупреждения. Чёрный Эну раскрыл глаза, лёжа на полу своей каюты, с болью в висках, обожжённым горлом, резью в желудке, ощущением тошноты, в луже собственной… м-м…
— Я прибью их всех, но завтра, — неприятным писклявым голоском прошептал он. Голова буквально раскалывалась.
* * *
В Мёртвый аул въезжали уже практически наугад, благо кавказские кони знали дорогу и вполне себе неплохо ориентировались в темноте. Тем более что уже на въезде горели огни, покойнички начинали выползать из своих могил, кто-то уже пытался наигрывать на зурне, и ночка ожидалась весёлая. Впрочем, как понимаете, слово «скука» вообще не котировалось у местных жителей.
Настроение было самым приподнятым, душа пела в жажде срочно рассказать всему миру о победах и приключениях трёх всадников. Ну, если и не всему миру, то хотя бы тому же деду Ерошке, на крайняк даже маленький шайтан Ахметка подойдёт, они умеют слушать. Ещё жутко хотелось есть — одни воспоминания о куске сухого хлеба уже вызывали слюну.
Главное для Василия с Заурбеком было то, что вернулись они до двадцати двух, как и обещали, чинно передав внучку деду с рук на руки. Старый казак дожидался их в том же доме, где стараниями кривоногого шайтана был оборудован вполне себе сносный приют на четыре персоны. На глинобитном полу уложены квадратные дагестанские ковры, на них кавказские бурки, три чёрных, одна белая, в углу поставлено деревянное ведёрко с чистой водой.
Маленький столик накрыт куском алого шёлка, а на нём, к вящей радости голодных студентов — половина чурека, лесные орехи, в глиняной миске тают куски дикого мёда в жёлтых сотах, и отдельно, в медном кувшинчике, домашнее абхазское вино. Дед Ерошка важно подтвердил, что всё проверено на вшивость, можно потреблять.
Когда на столе не осталось ни крошки, старик разлил всем по одному стаканчику сухого красного. Больше нельзя, пьянство до добра не доводит, а на
