Поступь Повелителя - Оксана Панкеева

— Твоя самоотверженность достойна восхищения, брат! — торжественно объявил Харган и на этом счел выражение своей благосклонности достаточным. — Ты! — Он ткнул пальцем в ближайшего служителя. — Дай мастеру свою одежду. Мы вернемся через десять минут — чтобы все было готово к его отбытию домой. Следующие два дня мастера не тревожить, он будет отдыхать.

— Благодарю, господин наместник, — слабо улыбнулся мастер Ступеней. — Я живу здесь, в храме.

— Кто так решил?.. А, неважно. Я прикажу найти тебе более подходящее жилье. А сейчас подойди ко мне.

На ходу натягивая протянутую мантию, мастер молча, с абсолютно бесстрастным взглядом, не выражающим ни радости, ни малейшего недовольства, шагнул в серый туман.

— Садись, брат. — Харган придвинул поближе к указанному дивану высокий жесткий стул и уселся верхом, чтобы не помять крылья. — Я не задержу тебя долго. Скажи, сегодняшняя церемония действительно прошла успешно, как предполагает брат Джареф?

— Да. Все прошло как положено. Завтра наш новый брат будет готов приступить к своим обязанностям.

— Почему это оказалось так трудно?

Жрец устало потер виски.

— Я сам виноват. Сначала опоздал, потом поторопился… Этот человек… Вы знали его раньше?

— Да.

— Тогда вы сами, наверное, знаете, что он силен, упрям и устойчив к воздействиям на разум. Мне следовало бы заняться им прямо там, в подвале, когда он был уязвим. Но пока меня вызвали, он успел опомниться и восстановить контроль. Мне бы не торопиться, подождать, пока он не сломается окончательно, но я, похоже, неверно оценил ситуацию… Я решил, что он готов, тогда как на самом деле он был еще способен сопротивляться.

— Ты сам неверно оценил, или тебе так доложили? — уточнил Харган.

— Наверное, все-таки сам… Если желаете, можно уточнить, что имел в виду палач, докладывая, что кандидат ведет себя не совсем адекватно, беседует с крысами в камере и отказывается от общения с людьми. Не мог же он просто пошутить. Из-за этого я заторопился — испугался, что он сходит с ума. Чтобы воздействовать на рассудок, надо хотя бы иметь его в наличии, с безумцами работать бесполезно. Оказалось, все совсем не так. Вот мне и пришлось напрячь все свои силы, чтобы преодолеть сопротивление. Уже просто любопытно, что же там с этими крысами… Кто кого не так понял…

— Я сам его спрошу, — пообещал наместник, которому тоже вдруг стало интересно — о чем Шеллар мог беседовать с крысами? — А ты скажи мне, брат, действительно ли посвящение третьей ступени ощущается как смерть?

— Не совсем. Так ощущается только окончательное разделение. И происходит это только с теми, кого ломают. Кто пытается обмануть братьев, таит злые помыслы. Закономерная плата за двуличие. Те, кто проходит посвящение действительно добровольно и подобающе подготовившись, ничего подобного не ощущают.

— Значит, посвященный третьей ступени и выше всегда чист в своих помыслах и абсолютно предан ордену?

— Да.

— А какая ступень у брата Джарефа?

— Ах, вы об этом… — Мастер Ступеней качнул головой, опустив ресницы так низко, что невозможно было взглянуть в глаза. — Видите ли, господин наместник… Как я уже сказал, тех, кто приходит на путь добровольно, не ломают при посвящении. Они сохраняют личность практически неизменной. Преданность их не вызывает сомнений, но вот все, что выходит за ее пределы… Вы меня понимаете?

— Нет, — уверенно отчеканил Харган, давая понять, что требует внятного и недвусмысленного объяснения.

Жрец открыл глаза и, как показалось демону, демонстративно покосился сначала на дверь, затем на окно.

— Сохранив личность, адепты сохраняют и все ее пороки, если таковые имелись. Зависть, жадность, честолюбие могут быть свойственны посвященным на любой ступени. Братья смиряют свои низменные страсти, когда дело касается блага ордена, когда же об этом речь не идет — весьма заметно их проявляют. Более того, тщеславным честолюбцам ничего не стоит убедить себя, что именно их возвышение будет наиболее полезно для блага ордена. Теперь вы меня понимаете?

«Теперь я понимаю, что ты боишься первосвященника больше, чем меня!» — хотел сказать Харган, но сдержался.

— Более или менее, — уклончиво ответил он. — Значит, те, кто восходит на третью ступень с чистой душой, сохраняют свои мелкие пороки, а те, кого приходится ломать, — становятся абсолютно чисты?

— Зависит от того, какими пороками они страдали прежде и насколько сильно. Например, мне известны случаи, когда алкоголики после посвящения навсегда бросали пить, и примерно столько же случаев, когда ритуал не оказал никакого воздействия на эту пагубную привычку. То же с наркотиками. Такие пороки, как жадность и властолюбие, искореняются всегда, а вот склонность к блуду — напротив, практически никогда. Можете сами проверить на примере брата Шеллара. Вы ведь знали его прежде? Вот и сравните, каким он был и каким станет после посвящения.

— Неудачный пример… — Наместник попытался вспомнить список пороков и сморщил нос, выражая недовольство. — Он не был ни жадным, ни завистливым, ни честолюбивым. В пьянстве, блуде и наркотиках тоже не замечен. Разве что лжив был патологически и склонен к интригам, но эти пороки после посвящения должны обратиться на благо ордена, против его врагов. А курить он все равно не бросит, сколько ни ломай. Что ж, у меня больше нет вопросов. Подойди, брат, я отошлю тебя обратно в храм.

Мастер Ступеней тяжело поднялся с дивана и, приблизившись, еле слышно произнес, на этот раз глядя прямо в разноцветные глаза наместника:

— Все, что касается первосвященника Джарефа, обсудите с братом Шелларом. Лжец и интриган разберется в этом вопросе лучше, чем скромный настройщик душ.

Док Шакериф был, как обычно, пьян, из-за чего перестарался с обезболиванием настолько, что нормальный человеческий ребенок загнулся бы от передоза. Эльф как-то пережил и это. Помнится, Толик не раз говорил, что они живучие не по-людски. Не врал-таки.

Кангрем опасался, что помимо ошибок в дозировке док еще и руки-ноги бедолаге неправильно сложит, но с этим вроде обошлось.

А что было делать? Хаши и ее коллеги из больницы Оазиса нипочем не стали бы тратить время и медикаменты на какого-то мутанта с пустошей. Ведь по их понятиям существо с такими ушами — мутант, а кто же еще. Мало того, еще и дикарь, скорей всего, раз кожа светлая. Со всех сторон недочеловек, недостойный жить на этом свете. Вот и пришлось обратиться к доку Шакерифу. Он хоть и пьяница, и практикует подпольно без лицензии, и в дозировке путается, но в помощи никому не отказывает.