Русская история: мифы и факты. От рождения славян до покорения Сибири - Кирилл Резников

В пьесе Иван Васильевич Бунша-Корецкий, бывший князь, а ныне управдом, вместе с вором Милославским машиной времени переносится в палаты царя Иоанна Васильевича, а царь Иоанн — в комнату инженера Тимофеева, построившего машину. Комизм ситуации основан на внешнем сходстве Иванов Васильевичей, хотя Милославский боится, что управдом за царя не сойдёт: «У того лицо умней». Царь Иоанн показан истинным государем — умён, решителен, мужественен, заботится о державе. Он жесток, как должно в XVI в., но справедлив, гневлив, но отходчив и по-царски щедр. Управдом Иван Васильевич — ничтожество. Он дурак, трус и приспособленец. Для доказательства пролетарского происхождения (от кучера Пантелея) раздобыл справку, где значилось, что князь-отец за год до его рождения уехал за границу. В роли царя охотно уступает шведам Кемь. Булгаков высмеивает измельчавших и подличающих «бывших», ничего не унаследовавших от славных предков.

Булгаковеды обсуждали причины запрета «Ивана Васильевича». Я.С. Лурье писал: «Изображенный в пьесе опричный террор, не только страшный, но и чудовищно-абсурдный, мог вызвать весьма неприятные ассоциации». На самом деле это неправда. Никакого «чудовищно-абсурдного» террора в пьесе нет. То, что опричники заподозрили, что царя подменили, уж никак не бросает тень на НКВД. Ещё беспомощнее выглядит объяснение запрета пьесы в «Булгаковской энциклопедии». Там утверждается, что в условиях деспотизма во главе государства может оказаться любая посредственность и при этом государственная машина все так же будет перемалывать людей: «Слишком явные и опасные (применительно к И.В. Сталину) аллюзии сделали И.В. нецензурным произведением». Непонятно только, какие «аллюзии» мог здесь усмотреть Сталин? Посредственностью он себя не считал (не без оснований), а от утраты власти успешно страховался. Скорее всего, Сталину не понравилась сама комедийность пьесы. Сталин слишком уважал Грозного.

Сталин мечтал о пьесах, кинофильмах, романах об Иване Грозном, но, разумеется, не комедийных. К Грозному у Сталина было особое отношение. Он ставил его выше Петра I, который, по мнению вождя, излишне привечал иностранцев. Иван IV Сталиным в этом грехе не замечен, он был для него близок к идеалу русского правителя. Вождь ощущал свое сродство с Иваном Грозным и хотел его закрепить в искусстве, а затем в памяти народа. Оправдывая и возвеличивая Ивана IV, он оправдывал и возвеличивал свои дела. Но такая серьёзная задача делала Сталина чрезвычайно требовательным к произведениям о первом русском царе. В 1940 г. он предложил А.Н. Толстому написать пьесу об Иване Грозном, а в 1941 г. С.М. Эйзенштейну создать о нём фильм. Социальный заказ получили и творческие работники второго эшелона. Полубольной, исписавшийся Толстой старался оправдать доверие Сталина. Двигали им и патриотические чувства: шла война, а «красный граф», при всей беспринципности, любил Россию. О своей исторической драме он писал: «Она была моим ответом на унижения, которым немцы подвергли мою родину. Я вызвал из небытия к жизни великую страстную русскую душу — Ивана Грозного, чтобы вооружить свою "рассвирепевшую совесть"».

Толстой написал дилогию — пьесы «Орёл и орлица» (1942) и «Трудные годы» (1943). В обеих пьесах Иван Грозный предстает мудрым царем, любящим свой народ и знающим, что надо делать для его блага. Репрессии Грозного были не тиранством, а исторической необходимостью. В Московском царстве террор был неизбежен, и ответственность за него несут князья-заговорщики. Цель Грозного — создание великого государства — понималась народом, и юродивый здесь уже не обличитель, а спаситель, грудью закрывающий царя от предательской стрелы. За месяц до смерти умирающий от рака Толстой подарил сыну дилогию об Иване Грозном с надписью: «Это самое лучшее, что я написал». Отношение Сталина к дилогии было критическое. «Орла и орлицу» автора заставили переделать. Не удостоились похвалы и «Трудные годы». Все изменилось после смерти Толстого (февраль 1945 г.): его объявили выдающимся советским писателем, «Трудные годы» поставили в МХАТе. В 1946 г. за дилогию Иван Грозный Толстого посмертно наградили Сталинской премией. Меньше энтузиазма было у театральной публики, но её никто не спрашивал.

Огорчил Сталина и С.М. Эйзенштейн. Точнее, поначалу он вождя чрезвычайно порадовал. Эйзенштейн написал сценарий фильма «Иван Грозный», одобренный Сталиным. Музыку для фильма писал С.С. Прокофьев. В роли Ивана Грозного снимался Н.К. Черкасов. По сценарию Эйзенштейна были намечены три серии фильма. Первую из них снимали во время войны в Алма-Ате. В 1944 г. первая серия была представлена на высочайший просмотр, одобрена и в 1945 г. выпущена в кинопрокат. За неё создатели фильма получили Сталинскую премию первой степени. В первой серии сняты молодые годы Ивана Васильевича до его возвращения из Александровской слободы. В газете «Правда» от 31 января 1946 г. об этой серии фильма сказано: «Сильными и яркими художественными средствами С. Эйзенштейн убедительно показывает прогрессивную роль исторической деятельности Ивана Грозного».

Вторая серия фильма — «Боярский заговор» — была готова через полтора года и вызвала возмущение Сталина. В ней показан разгром Грозным заговора бояр, пытавшихся его убить. Во главе заговорщиков стоит тетка царя Ефросинья Старицкая, мечтавшая возвести на престол сына Владимира. Резко изменился облик царя Ивана: если в первой серии он блистательный воин, одним видом своим воодушевлявший войска, штурмующие Казань, то во второй серии преобразился в трясущегося маньяка с безумными глазами и уродливо вытянутой головой. Зловеще показан пир опричников, предшествующий гибели князя Владимира, блаженного юноши-ребенка, не понимающего, что происходит.

Нет нужды говорить, что вторая серия фильма была запрещена. Ведь Эйзенштейн невольно (влекомый творческой стихией своего гения) осудил кредо «цель оправдывает средства» и вместе с тем Ивана Грозного и самого Иосифа Виссарионовича. В постановлении ЦК ВКП(б) о кинофильме «Большая жизнь» от 4 сентября 1946 г. есть оценка фильма Эйзенштейна: «Режиссер С. Эйзенштейн во второй серии фильма "Иван Грозный" обнаружил невежество в изображении исторических фактов, представив прогрессивное войско опричников Ивана Грозного в виде шайки дегенератов, наподобие американского Ку-клукс-клана, а Ивана Грозного, человека с сильной волей и характером, — слабохарактерным и безвольным, чем-то вроде Гамлета».

Но Сталин не был бы Сталиным, если бы он, ценя талант Эйзенштейна, не попытался бы подчинить его своей воле. В феврале 1947 г. он вызвал Эйзенштейна и Черкасова в Кремль. Два часа он с ними беседовал, объясняя исторический смысл действий Грозного и свои претензии к фильму. Беседа была благожелательной. Сталин разрешил переделать вторую серию фильма. По возвращении киношников из Кремля содержание этой беседы было записано. В ходе беседы Сталин объяснил Эйзенштейну и Черкасову, чем ему не понравился фильм: «У вас неправильно показана опричнина. Опричнина — это королевское войско. В отличие от феодальной армии... образовалась регулярная армия, прогрессивная армия. У вас опричники показаны как Ку-клукс-клан, царь у вас получился нерешительный, похожий на Гамлета, все ему подсказывают, что надо делать, а не он сам принимает решения».

Согласно Сталину, в фильме не показан настоящий Грозный, великий и мудрый правитель: «Он стоял на национальной точке зрения и иностранцев в свою страну не пускал, ограждая страну от проникновения иностранного влияния». Сталин покритиковал и Грозного: «Одна из ошибок Ивана Грозного состояла в том, что он не дорезал пять крупных феодальных семейств. Если бы он эти пять боярских семейств уничтожил, то вообще не было бы Смутного времени. ...Нужно было быть ещё решительнее». На вопросы Черкасова, можно ли оставить в картине убийство Владимира Старицкого и сцену, где Малюта душит митрополита Филиппа, последовал ответ: «...оставить можно, это будет исторически правильно. Иван Грозный был жестоким, репрессии вообще показывать можно и нужно, но надо показать, почему они делались и во имя чего». Провожая гостей, Сталин пожелал удачи в переделке фильма, призвал не спешить и попрощался словами «Помогай Бог!». Но Бог не помог, через год Эйзенштейн скончался от инфаркта, так и не завершив переделку фильма. Вторая серия попала на экраны только в 1958 г. Обе серии «Ивана Грозного» вошли в классику киноискусства.

Меньше проблем возникало у Сталина с творцами второго и третьего эшелонов. Они старались как могли. Наиболее заметными оказались пьесы И.Л. Сельвинского «Ливонская война» (1944) и В.А. Соловьёва «Великий государь» (1945) и трехтомный роман В.И. Костылева «Иван Грозный» (1943—1947). В этих посредственных произведениях Иван Васильевич предстает великим государем и истинно народным царем. Все были вознаграждены за труды, а Костылев и Соловьёв даже получили Сталинские премии. Но умер Сталин (1953), и исчез стимул заниматься Иваном Грозным. К образу Ивана IV возвращались лишь те, кому было что сказать.