Потусторонний. Книга 2 - Юрий Александрович Погуляй
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Давай к машине, — крикнул Обухов. Отлично. Жди меня Прапор. Я еду. И я буду очень дотошен.
Глава 24
Бар «Сладкоежка» находился на набережной реки Великая, в трёх сотнях метров от известного цепного пешеходного моста. Подъехать прямо к нему нам никак не удавалось так что машина резко потеряла все преимущества. Обухов тщетно искал место для парковки, но у меня на это времени не было: торопило странное предчувствие.
Да и не нужны мне лишние свидетели! Пусть паркуется.
— Жди здесь! — попросил я его и выскочил из машины. Набережная была совсем рядом, и уже через минуту я торопливо шёл по тёплому граниту, обгоняя праздно прогуливающихся зевак. Кафе с столь необычным названием для бара нашлось почти сразу, и видно было издалека. Над крышей со скрипом крутилась огромная улыбающаяся морда бурундука в кепке, зажавшего в пасти рожок с обшарпанным мороженым. Облупившиеся глаза смотрели весело и страшно. Жуткое место, конечно.
Хотя если покрасить и отремонтировать, да при должной подсветке вечером… Ой, пустое. Уже на подходе к заведению я понял, что опоздал. Всё-таки предчувствие меня не обмануло.
Из «Сладкоежки» выбежала молодая официантка:
— Помогите! Помогите! Полиция! Вызовите полицию! Пожалуйста, кто-нибудь! Там убийца! Убийца!
Рядом с ней остановились двое молодых парней, один сразу схватился за телефон. Откуда-то со стороны цепного моста коротко взвыла сирена. Вот это реакция! Девушка испуганно озиралась на «Сладкоежку» и указывала в сторону бара трясущимися руками. Красивые ноги в чулках чуть ли не подкашивались.
— Я почти врач! — крикнул я, вбегая в бар. Во тьме заведения разило использованием магии. Чары ещё не развеялись до конца, но одарённый, который их использовал, уже исчез. Ёжкина кошка… Я застыл посреди разваленного зала. Да уж, здесь поработал человек высокого ранга, и работал он грубо и торопливо. Разноцветные столики, подходящие больше для детского кафе, а не для бара, были разбросаны по всему залу. Несмотря на красочную картинку над «Сладкоежкой» и пёструю мебель — остальное никак не походило на местечко, где в субботний вечер засядет семья с детишками. Слишком уж тут было… Криминально? Вон, утро сейчас, а столько людей ошивалось не самого благородного вида. Я насчитал четырех убитых охранников, переломанных короткими и мощными ударами силы. Пахло смесью десятков разбитых бутылок с алкоголем, барная стойка проломлена барменом, и кобура на полосатой рубашке громче слов говорила, что и он не обычный труженик общепита.
Собственно, кто-то явно был не в духе, когда ворвался в «Сладкоежку». Вошёл внезапно, устроил хаос и, совершенно точно, также неожиданно и покинул заведение. Минуту назад. Обидно. Я прикрыл глаза, потянул следы силы, да, точно высокий ранг. И, возможно, ходящий сквозь пространство. Редкий талант. Один он был или несколько? Я внимательно изучил отпечатки. Да, точно один. Ну, как я и думал. Что по уцелевшим-то? Охрана мертва точно, а вот бармен ещё дышал.
Вот только нужен был мне не он. Я сюда пришёл по другую душу.
Искомый мною одноглазый обладатель импланта нашёлся возле туалета. Он привалился к стене, и киберглаз его мерцал, будто внутри что-то закоротило. Руки его были искривлены так, словно их сломали каждую раз по десять. Однако наёмник по прозвищу «Прапор» был пока ещё жив и быстро-быстро дышал, глядя куда-то в пустоту.
— Ты-то мне и нужен, — сел я рядом с ним. — Кто тебя нанял?
— Пошёл и ты, — немедленно отреагировал умирающий. Глаз сверкал безумием. — Пошёл и ты!
Я терпеливо потормошил его за переломанные конечности, но тот даже не вздрогнул. Ах ты гадина какая кибернетизированная и бесчувственная. Подготовленный, значит. Кодекс наёмника, все дела?
— Ему не сказал и тебе не скажу. Прапор выбирает лучших! — прошелестел умирающий. — Прапор лучший! Был и будет! Репутация!
Конечно, лучший. Кто спорит, но тут наёмнику не повезло. Сегодня ему попался человек, кто полагается не только на старое доброе ультранасилие. Я положил ему руку на плечо и впился в слабеющий контур. Он может все в себе изменить. Может писать коньяком и гонять по венам керосин, если имплант или чары позволяют, но против моего влияния не устоит.
Предсмертное самодовольство во взоре наёмника дрогнуло, когда с души стали сваливаться пласты брони, и через тридцать секунд «Прапор» говорил с гораздо большей охотой. О том, как к ним ворвался одарённый. О том, как перебил всю охрану и как пытал гордого наёмника, не восприимчивого ни к страху смерти ни к чувству боли. Глупец хотел найти того, кого искать нельзя. Думал, что сможет запугать.
— Прапора не запугать, хозяин. Прапор не ведает страха. Но тебе я всё скажу, — он дышал часто-часто, иногда запинаясь, взгляд его плыл. — Тебе скажу. Я знаю где он. Я проверял его. Отель «Сонная морщина». Приехал недавно. Заходил через левые адреса. Но я Прапор. Я знаю как искать.
— Имя.
— Александр Хромов. Думаю, это псевдо…
Глаз-имплант выключился, и будто бы одновременно с этим контур наёмника рассеялся. Прапор закончился.
— Это полиция! Всем оставаться на своих местах! — закричали от двери. Я распрямился, поднимая руки. Испуганный полицейский лет двадцати водил пистолетом по бару. Главное чтобы на психозе палить по сторонам не стал.
— Вызовите скорую, — сказал я. — Этот только что отмучился…
— Уже, ваше благородие, — полицейский увидел амулет на моей груди, медленно убрал оружие в кобуру. В заведение вошёл ещё один служитель закона, присвистнул. Я же разминулся с ним, вывалившись на улицу. Отыскал официантку, всё ещё утешаемую молодчиками.
— Старший уполномоченный Равночинный, — представился я, импровизируя. — Вы свидетель? Прошу вас, опишите нападающего!
Заплаканная девушка чуть успокоилась от моего голоса, но всё ещё всхлипывала. Молодые парни как-то сами собой отдалились, не желая привлекать внимание представителя власти.
— Я не видела, — захныкала официантка. — Я в подсобке была, когда всё началось. Сначала кто-то засмеялся, а потом крики, много криков. Миша закричал сильно. Потом что-то сломалось, упало. Я в зал, а там… Там Вячеслава Борисовича через столы. Пролетел, как игрушка. Упал и всё… Сразу…. Не шевелился. Удар сильный был. Он умер? Я спряталась за стойкой, боялась вылезти.
— Успокойтесь, пожалуйста. Мне очень важно чтобы вы помогли с описанием. Чем больше вы вспомните, тем быстрее мы его
