Интервью: Беседы с К. Родли - Дэвид Линч

- Каждый журналист пытался указать мне на какие-то противоречия, заставить меня произнести что-нибудь вроде «К книге это не имеет никакого отношения» или «Он испортил мой роман». Я думаю, все эти люди, что из журнала «Time», что из «What's on in London», были разочарованы, когда я говорил им: «Это чудесно. Это великолепно. Это как грандиозная, мрачная музыкальная комедия».

Строго говоря, «Диких сердцем» - безупречную работу с постановочной точки зрения - можно рассматривать и как триумф, и как поражение. Упражнения в странности, вроде мистера Рейндира, несколько смущают рядом с эпизодами пугающей эмоциональной силы, такими как сцена аварии с Ше-рилин Фенн или та, в которой Бобби Перу заставляет Лулу сказать: «Трахни меня». Эти два момента показывают, на что способен Линч как режиссер, причем второй из них - квинтэссенция линчевского подхода к изображению изнасилования, которое происходит исключительно на уровне вербального взаимодействия. И все же в этом фильме не достигнута гармония между тьмой кромешной и ослепительным светом, ужасом и смехом. Благодаря исключительно интуитивному линчевскому подходу к работе над фильмом, мы наблюдаем и великолепные эпизоды, и нечто совершенно несуразное. Изображение в «Диких сердцем» замусорено и пестро, это нехарактерно для Линча, как и «здоровая» сексуальность, которую проявляют главные герои фильма.

Раньше американское независимое кино редко обращалось к теме насилия, которое считалось предметом интереса больших студий и крупных кинокомпаний. «Дикие сердцем» предвосхитили переход к более жестокому, кровавому кино, лучшим образцом которого станет фильм Тарантино «Бешеные псы». Эти картины передадут атмосферу, которая ощущалась тогда по всей стране. Нечто, что витало в воздухе и вырвалось на свободу во время массовых беспорядков, произошедших в 1992 году, причем не где-нибудь, а именно в Лос-Анджелесе. А тот факт, что для своего времени «Дикие сердцем» показались пугающе хаотичными и шокирующими, возможно, свидетельствует лишь, что в 1990 году радио «Линч» было настроено на правильную волну.

Когда именно вы оставили работу над телесериалом «Твин-Пикс», чтобы приступить к съемкам «Диких сердцем»?

Ну, мы отсняли пилот и весь первый сезон, еще семь серий. Я помню, что когда мы микшировали «Диких сердцем» на ранчо Лукаса, то по вечерам смотрели «Твин-Пикс». Так что мы закончили «Диких сердцем» к тому моменту, когда по Эй-би-си показали четвертый эпизод «Твин-Пикс». Когда-то тогда. А значит, к съемкам второго сезона я имел весьма косвенное отношение. Это было тяжело — решиться уйти, но в сутках, увы, всего двадцать четыре часа.

После неудачного опыта с «Дюной», связанного в том числе и с трудностями адаптации чужого текста, успевшего обрасти грузом ожиданий и ассоциаций, вы снимали фильмы по своим собственным сценариям. Почему на «Диких сердцем» вы снова вернулись к книге как основе сценария?

Ну, я отдал права компании Дино на некоторые проекты и пытался вернуть что-нибудь назад, чтобы поработать. Процесс этот тянулся несколько лет. Так что я искал идею для нового фильма, и тут мой друг Монти Монтгомери дал мне книгу, по которой собирался снимать фильм. Он спросил, не хочу ли я поработать исполнительным продюсером или еще кем, и я сказал: «Да, это отлично, Монти, а что если книга мне понравится и я захочу сам делать этот фильм?» А он ответил: «Тогда сам и делай». И я сказал: «Хорошо, с удовольствием прочту эту книгу».

Книга называлась «Дикие сердцем», автором был Барри Гиффорд. Я прочитал ее, и это была такая правильная вещь в правильный момент. История, которая в ней рассказывалась, и все это насилие в Америке переплелись у меня в голове, и случилось много всего разного. Так что моя рука потянулась к телефону, и я набрал номер Монти и сказал: «Мне действительно понравилось. Я реально хочу это делать». Вот так оно и началось.

Трудно было смириться с тем, что ваши собственные идеи для фильмов на юридическом основании принадлежат кому-то другому?

Это ужасная штука, Крис.

Защита «интеллектуальной собственности» — это всегда сложный вопрос.

Да, а с идеями и вовсе странно, потому что они вроде как и не вполне твои. Они где-то были, потом пришли тебе в голову и стали твоими, но до этого они твоими не были. Но человек, который их поймал, он должен получать львиную долю прибыли, которую эти идеи принесут, а в наши дни дела обстоят совсем наоборот.

Чем вас так вдохновил роман Гиффорда?

Сейлор и Лула — такие потрясающие герои. Сей-лор — очень мужественный, но он уважает Лулу и в то же время сам остается сильным. И он думает о ней как о ровне. А она очень женственная, но, в свою очередь, уважает Сейлора и думает о нем как о равном. Так что они вдвоем противостоят этому странному миру, оставаясь самими собой, и каждый из них признает за другим право быть таким, какой он есть. Так что я увидел в этом очень современную любовную историю, картину о том, как находят любовь в аду.

Как и многие другие ваши фильмы, «Дикие сердцем» — это смесь нескольких разных жанров, ведь так? Иногда это становится проблемой для критиков и зрителей.

Да. «Дикие сердцем» — это и роуд-муви, и любовная история, и психологическая драма, и черная комедия. Странный коктейль из всех этих жанров.

Адаптируя книгу для экрана, вы внесли множество изменений, и Гиффорд не участвовал в написании сценария. Как он отнесся к вашей версии?

Я очень волновался из-за этого, потому что собирался добавить некоторые новые элементы. Работа Барри вдохновляла меня на то, чтобы засучить рукава. Но его все это заинтересовало. Другой автор был бы возмущен этими изменениями и пошел бы в магазин за винтовкой, чтобы пристрелить меня. Но Барри просто сказал: «Пусть будет две версии „Диких сердцем" — твоя и моя. Это будет хорошо. Перехватывай мяч и беги к воротам». Хотелось бы еще раз подчеркнуть: для меня это просто компиляция идей — более мрачных, более светлых и комических, которые работают вместе.

Вы не только очень быстро написали сценарий, но и почти немедленно приступили к работе над фильмом. Наверное, вам в тот период везло.

Да. Я помню, как Стив Голин, Монти Монтгомери и Сигурьён Сигватссон, продюсеры, читали сценарий. Они все возбудились, и я сказал, что, хотя мне нужно кое-что переписать, к съемкам приступать уже можно. И все завертелось. Это была одна из тех вещей, которые, как пожар, едва возникнув, распространяются с дикой скоростью.

В ваших предыдущих фильмах появляется призрак «Волшебника страны Оз» — героиню «Синего бархата», например, зовут Дороти. А «Дикие сердцем» и вовсе пестрят прямыми ссылками. Почему?