Обрести бессмертие - Роберт Сойер

Банни держалась стойко, и сестра Кэти, Марисса, похоже, тоже сохраняла самообладание, хотя то и дело всхлипывала. А вот о реакции Кэти Питер не знал что и думать. С бесстрастным лицом она кивком головы приветствовала людей, подходивших высказать соболезнования. У Кэти, плакавшей, когда она смотрела грустные фильмы или читала грустные книги, кажется, не нашлось слез для умершего отца.

Что же мы в итоге на сегодня имеем? Да, не густо, рассуждала сама с собой Сандра Фило. Две смерти. Одна — несомненное убийство; другая — пока не ясно.

Но к обеим имела отношение Кэти Хобсон. Кэти Хобсон, которая спала с убитым впоследствии Хансом Ларсеном. Кэти Хобсон, дочь Рода Черчилла. Да, конечно, Ларсен путался со многими женщинами. Да, конечно, Черчиллу было за шестьдесят.

И все же…

В этот день, закончив работу, Сандра поехала к дому Черчиллов на Бэйвью-авеню, чуть южнее Стилз-стрит. От здания полицейского управления тридцать второго участка туда было всего пять километров — не слишком большой крюк, даже если поездка окажется напрасной. Она остановила машину и подошла к входной двери. У семьи Черчилл был электронный замок с дактилоскопическим датчиком. Сейчас у многих такой. Над пластинкой датчика Сандра нашла кнопку звонка и нажала ее. Минуту спустя у двери появилась седовласая женщина.

— Вам кого? — спросила она.

— Здравствуйте, — поздоровалась Сандра. — Вы Банни Черчилл?

— Да.

Сандра показала свое удостоверение.

— Меня зовут Александра Фило, я из городской полиции. Можно задать вам несколько вопросов?

— Насчет чего?

— Насчет, хм, смерти вашего мужа.

— Боже, — испуганно воскликнула Банни. Немного погодя: — Да, конечно. Заходите.

— Спасибо — ох да, пока я не забыла, скажите, пожалуйста, чьи отпечатки пальцев принимает этот замок? — Сандра показала на голубую стеклянную пластинку.

— Мои и мужа, — чуть замешкавшись, ответила Банни.

— И больше ничьи?

— Моих дочерей и зятя.

— Кэти Хобсон и, — Сандре пришлось секунду подумать, — Питера Хобсона, если я не ошибаюсь?

— Да, и второй моей дочери, Мариссы.

Они прошли в дом.

— Сожалею, что пришлось побеспокоить вас. — Сандра дружелюбно улыбнулась. — Я понимаю, что для вашей семьи это очень трудное время. Но есть несколько небольших деталей, которые необходимо уточнить, чтобы закрыть дело о смерти вашего мужа.

— Я думала, оно уже закрыто, — удивилась Банни.

— Почти, — уклончиво ответила Сандра. — Понимаете, медицинский эксперт не был вполне уверен в причине смерти. Он предположил, что это была аневризма.

— Мне так и сказали. — Банни покачала головой. — Это все случилось как-то уж очень неожиданно.

— А раньше у него были проблемы со здоровьем?

— У Рода? О, ничего серьезного. Иногда артрит давал себя знать: то рука побаливала, то левая нога. Да, и еще три года назад у него был небольшой сердечный приступ — с тех пор он принимал лекарства от этого.

Скорее всего ерунда. И все же…

— У вас еще сохранились его сердечные пилюли?

— Наверно, они до сих пор лежат в аптечке наверху.

— Вы не против, если я взгляну на них? — спросила Сандра.

Банни кивнула. Они вместе прошли в ванную, и Банни открыла аптечку. Внутри был тиленол, контейнер для хранения зубных протезов, листерин, маленькие упаковки шампуня, используемые в отелях, и два пузырька с рецептами из аптеки «Шопперс драг март».

— В каком из этих пузырьков сердечные препараты? — Сандра ткнула в них пальцем.

— В обоих, — ответила Банни. — Первые он принимал с тех пор, как у него случился сердечный приступ, а вторые пил в течение нескольких последних недель.

Сандра взяла пузырьки. На обоих были наклеены напечатанные компьютером этикетки. Название одного лекарства «кардизон-D» сразу же вызвало ассоциацию с сердечными заболеваниями. Второе называлось «нардил». На обоих стояла фамилия выписавшего их врача: «Др. X. Миллер». На пузырьке с нардилом была ярко-оранжевая флюоресцентная метка: «Осторожно — строгие ограничения на диету».

— Что означают эти ограничения на диету? — спросила Сандра.

— О, там был длинный перечень продуктов, которые ему запрещалось есть. Мы всегда были с этим очень осторожны.

— Но, как сказал мне медицинский эксперт, в день своей смерти он ел ужин, заказанный в ресторане.

— Да, действительно, — подтвердила Банни. — Он делал это каждую среду, когда я ходила на курсы. Но он всегда заказывал одно и то же, и ни разу с ним ничего плохого не случилось.

— Вы можете хотя бы примерно сказать, что именно он заказывал?

— Ростбиф, я думаю.

— Упаковка сохранилась?

— Я ее выбросила, — ответила Банни. — Но она, наверно, все еще в контейнере. Пикап, увозящий мусор, еще не приезжал.

— Вы не против, если я поищу ее, и, если можно, мне хотелось бы забрать эти пузырьки с лекарствами, ладно?

— Ну да. Конечно, берите.

Сандра положила пузырьки в карман куртки и вместе с Банни спустилась вниз.

Мусорный бачок помещался внутри большой плетеной корзины. Покопавшись в нем, Сандра вскоре выудила небольшую полоску печатного текста, который оказался копией заказа Рода из «Фуд Фуд».

— Можно это тоже взять? — попросила Сандра.

Банни Черчилл кивнула. Сандра выпрямилась и положила полоску бумаги в карман.

— Извините за беспокойство, но что поделаешь, такая у нас работа, — сказала она.

— Хотела бы я знать, что у вас на уме, детектив, — заметила Банни, когда они уже направлялись к выходу.

— Да ничего серьезного, миссис Черчилл. Как я уже говорила, просто небольшие формальности, надо же наконец закрыть дело.

ГЛАВА 34

Питер прилетел в Оттаву на совещание в Министерстве здравоохранения и социальной защиты. Все вопросы можно было спокойно решить по телефону, но министр любила демонстрировать свою власть, вызывая людей в столицу.

Разумеется, регистрация душеграмм была не единственным направлением разработок компании «Хобсон мониторинг». Прошедшее совещание было посвящено все еще секретному «Проекту индиго»: плану создания датчика, способного безошибочно отличать активных курильщиков от людей, просто пассивно подвергавшихся воздействию табачного дыма. С его помощью можно было бы более справедливо распределять пособия на лечение и прочие льготы, предоставляемые по программам медицинского страхования в случае болезней, вызванных или усугубленных курением.