Кровь аистов - Сергей Климовцев

– Он делает все чересчур демонстративно, – задумчиво проговорил Эрик. – Все время лезет на рожон, ведь так?

– Совершенно верно, – подтвердил Фрай. – Вместо того чтобы слить турецкую информацию в любой точке мира через прокси-сервер, он идет в интернет-кафе Стамбула, где его обязательно обнаружат. И приходит туда второй раз, вызывая на себя огонь всей турецкой полиции. Либо он непроходимый тупица, либо…

– «Вызывает огонь на себя…» – повторил за ним Эрик. – На себя… Нет, он не идиот. Он действительно вызывает огонь на себя. Но зачем? Ему нужен скандал? Не похоже… Он отвлекает нас. От чего?

Он был так близок к разгадке, но не хватало какой-то детали. И тут до него дошло, что Фраю уже все ясно и он наверняка расставил подсказки в своем ролике, деликатно давая шефу возможность самому докопаться до сути. Эрик еще раз просмотрел ролик. Так и есть: все ссылки и комментарии выделены красным и лишь некоторые – его любимым синим цветом. И все они относились к историческим документам Гостей, щедро сливаемым Бартом в Сеть. Настоящая история Земли, без прикрас и редакций.

– Турецкие – древнетюркский, древнеарамейский – Израиль, древнеегипетский, шумерский… И не лень ведь ему было переводчиков искать! – покачал головой Эрик. – Так, это все из последних. А где главный действующий…

Зрачки его резко расширились, лицо залила мертвенная бледность. С минуту он молчал, силясь сглотнуть вязкий ком, так что обеспокоенный Фрай тихо подвинул ему стакан воды. Не хватало родного языка Гостей, на котором записаны самые важные и древние сведения. Языка, на котором впоследствии несколько тысячелетий говорил народ, состоящий из их потомков, пока обеспокоенные соседи не навязали ему кастрированную грамоту, извратив при этом древнейший язык Вселенной.

– Куда направилась наша пятерка после выписки из госпиталя? – выдавил наконец Эрик.

– Один сразу же вернулся в Зону – начальник службы безопасности лагеря. Остальные взяли отпуска. Двое из них уже приступили к работе. Еще о двоих сведений нет, – отрапортовал помощник.

– О них? – Патрон показал на монитор, где мерцали фотографии Волка с Андреем.

Фрай утвердительно кивнул.

Эрик опустил голову, обхватив ладонями пылающее жаром лицо.

– К кому бы ты обратился за переводом с древнерусского? – спросил он.

– Я бы не стал обращаться в официальные научные заведения, – немного подумав, ответил помощник.

– Почему?

– Таких специалистов там попросту нет. Официальная историческая наука в славянских странах всячески отвергает древность своей культуры.

– Тогда к кому? – прищурил глаза патрон.

– Я изучил бы сайты маргиналов.

– Что?!

– Националистический ресурс притягивает все больше умных людей, интересующихся своей историей. Именно там появляются интересные публикации на эту тему, – пояснил Фрай. – Необходимо лишь время и несложный анализ, чтобы отсеять шелуху.

– Отсей, – кивнул Эрик. – Принеси мне агнцев. И скинь часть информации, которую я в состоянии обработать, – я постараюсь помочь тебе отделить «козлищ». К утру мы должны успеть.

Он умылся ледяной водой в умывальной комнате, примыкающей к кабинету, и велел слуге сварить крепчайшего кофе. Спать этой ночью ему уже не пришлось.

Началась кропотливая аналитическая работа, главной действующей силой в которой был Фрай, прекрасно говорящий и читающий по-русски. Эрик помогал всем, чем мог, проверяя любые англо-, франко– и германоязычные ресурсы, содержащие ссылки по их теме. Ничего путного не попадалось. Мелькали изображения псевдославянистов с подозрительно опухшими от алкоголя лицами прирожденных тунеядцев. Странные, ничем не подкрепленные заявления, авторы которых даже не потрудились подвести под них доказательную базу. Эрик уже почти отчаялся, да и Фрай его ничем не обнадеживал, зарывшись в какой-то документ, вместо того чтобы обрабатывать текущий материал.

Серая предрассветная дымка уже плыла за окнами утреннего Лондона, когда смертельно усталый Эрик Грум заглянул в кабинет своего помощника. Тот напряженно изучал распечатанные листки, и даже не заметил появления своего шефа. Эрик сразу почувствовал, что Фрай что-то накопал. А тот, рассеянно глянув на стоящего рядом патрона, молча протянул ему лист бумаги.

– Сейчас подготовлю перевод. – Фрай быстро щелкал клавиатурой, набирая английский текст.

На соседнем мониторе тем временем незнакомый мужчина что-то смущенно рассказывал журналисту.

– Говорит, что испытывал такой внутренний подъем от рождения внучки, что закончил перевод за одну ночь, – не отвлекаясь от работы, пояснил Фрай.

– Перевод чего? – мрачно спросил патрон.

Мужчина не понравился ему до чрезвычайности. Умное, смущенное славянское лицо, без тени злобы и тщеславия – лицо настоящего ученого. Скромная, на грани бедности обстановка и идиотский блеск в глазах. Тридцать лет они каленым железом выжигали таких персонажей, создавали им невыносимые для жизни и работы условия, так эти недочеловеки умудрились жить и трудиться по ночам на собственные же гроши. Вот он – их «агнец».

– Перевод Фестского диска, – пояснил помощник.

– Фестского… Крит?! Аисты?!

– Да, – подтвердил Фрай, не отрываясь от клавиатуры. – Пеласги. То есть аисты, как их называли греки. Он перевел их письмена. А заодно и этрусские.

Шеф молчал несколько минут, прежде чем решился задать следующий вопрос:

– Кто он и насколько можно верить его переводам?

– Русский ученый-физик, фамилия – Снежевич. Думаю, можно верить. Я изучил его труд – он подробно описывает методы, которыми пользуется при переводах. Вполне научны. Он действительно перевел все, за что брался. – Фрай послал переведенный документ на принтер. – Готово.

Эрик выдернул из принтера распечатанный лист, и спустя несколько секунд глаза его побелели от злобы.

«Горести прошлые не сочтешь, однако горести нынешние горше. На новом месте вы почувствуете их. Все вместе. Что вам послал еще Господь? Место в мире Божьем. Распри прошлые не считайте. Место в мире Божьем, что вам послал Господь, окружите тесными рядами. Защищайте его днем и ночью: не место – волю. За мощь его радейте.

Живы еще чада Ее, ведая, чьи они в этом мире Божьем.

Будем опять жить. Будет служение Богу. Будет все в прошлом – забудем, кто есть мы. Где вы пребудете, чада будут, нивы будут, прекрасная жизнь – забудем, кто есть мы. Чада есть – узы есть – забудем, кто есть. Что считать, Господи! Рысиюния чарует очи. Никуда от Нее не денешься, не излечишься. Ни единожды будет, услышим мы: вы чьи будете, рысичи? Что для вас почести, в кудрях шлемы? Что разговоры о вас?

Не есть еще, будем Ее мы, в этом мире Божьем».

* * *

Забрызганная грязью фура неслась по ночному шоссе, урча тысячесильным мотором. Покружив по бетонным виадукам, грузовик выскочил на припорошенное снегом полотно Московской кольцевой автомобильной дороги, высадил своего пассажира, рослого молодого мужчину со шрамом на щеке, и покатил дальше. А тот, опустив капюшон, пересек парк и нырнул в метро, где его поджидал другой такой же дюжий субъект, только постарше. Часом позже они уже сидели в маленьком кафе на юге Москвы в компании худощавого пожилого мужчины, а тот с опаской поглядывал на двух крепких незнакомцев, у одного из которых были неестественно зеленые глаза, а у другого – ярко-голубые.

– Слушаю вас, – осторожно сказал он.

– Геннадий Петрович, не могли бы вы взглянуть вот на это? – Андрей выложил на стол маленький дисковый накопитель.

Мужчина с сомнением посмотрел на чужую флэшку, раскрыл свой ноутбук и подключил ее к системе. Через минуту его было уже не оторвать от экрана.

– Откуда это? – недоверчиво спросил он. – Какие-то раскопки? Хотя нет – линии четкие, не истертые. Может, подделка?

Он долго разглядывал вереницы причудливых символов.

– Похоже на праславянскую письменность. Точнее можно сказать только после анализа.

– А вы могли бы их перевести? – Андрей пристально посмотрел на него. – Мы хорошо заплатим.

– Нет. – Снежевич покачал головой. – Я уже этим не занимаюсь. Поищите кого-нибудь другого.

Андрей открыл было рот, но Волк крепко сжал под столом его руку, так что он тут же замолк.

– Я давно отошел от дел, – вежливо улыбнулся ученый. – Я простой пенсионер. Пусть теперь молодые делают открытия.

– Мы бы не стали вас беспокоить, – аккуратно начал сталкер, – но нам действительно нужна помощь. Никто, кроме вас, перевести это не в состоянии. В мире больше нет таких специалистов.

Мужчина слегка улыбнулся – ему было приятно. Этого талантливого человека мало хвалили по жизни, зато ругали очень даже щедро.

– Так уж прямо и нет! – Он даже покраснел.

Вместо ответа Волк вынул из кармана банковскую карту:

– На ней двадцать тысяч долларов. Пин-код на обложке. – Он подвинул карту в центр стола. – Если согласитесь помочь, просто возьмете карту и обналичите деньги.