Содержанки - Татьяна Веденская

Схема отработана до мелочей, отступления возможны, но нежелательны. Зачем делать лучше то, что уже достаточно хорошо. Блок, в который идут маньяки и упавшие самолеты, – красный блок. В норме он – один на один новостной выпуск, но в крайнем случае допускается до двух, максимум трех. Правда, степень кровавости и омерзительности должна быть тогда повышенной. Если выпускать в эфир любого банального убийцу или насильника, места не хватит. Эфир не резиновый!

Именно поэтому перед девушкой Машей, которой в дежурство досталась ночь Свинтусова дня рождения, встала нелегкая задача. Выпускать или нет бригаду новостников в пять утра, да еще с учетом того, что жертва всего одна? Ну, вызвали соседи полицию. Ну, огнестрел. Ну, элитный дом на Ленинском проспекте – кого этим удивишь. Вот Евсюков – другое дело. В супермаркете, да еще с кучей трупов. А тут можно и по шапке получить за перерасход средств. А вдруг, пока они будут снимать этот огнестрел, что-то где-то действительно жахнет по полной. Впрочем, что может жахнуть в пять утра?!

– Там хоть кто-то умер? – устало спросила Маша своего информатора, дежурного в ОВД одного из районов Юго-Западного округа Москвы.

– Я не знаю. Да. Во всяком случае «Скорую» там вызвали. Если не поторопитесь, там всех увезут без вас. А там все визжат и рыдают, все, как вы любите.

– Так он кто? Генерал?

– Кажется, – пробурчал источник.

Он тоже был усталым, хотел спать, и всю эту заваруху с генералом, сорвавшимся с катушек, на него свалили незаконно – должна была работать бригада из другого ОВД. Дом стоял на границе двух районов, но хитрые диспетчеры приписали вызов им. Оставалось только проклинать судьбу и надеяться на то, что новостная служба одного из центральных каналов сюжет возьмет и денежку заплатит. Но никто не умер – это плохо. Какого черта, этот генерал что, не умеет стрелять? Правда, он был в стельку пьян и с трудом держался на ногах. И все же… Добывать новости становилось все труднее. Степень кровавости росла с каждым днем.

– Все тебе кажется, – разозлилась Маша, – а мне потом отдувайся.

– Там все равно по-любому целая история.

– Таких историй о любовницах – сто штук по рублю в базарный день, – фыркнула Маша.

Впрочем, ничего более интересного все равно не было. Она вызвала съемочную группу и поехала на съемку места преступления. Пьяный в стельку генерал застрелил любовницу. Тоже мне новости!

Да и генерал на поверку оказался не генерал, а полковник. Правда, стрелял он действительно из табельного оружия. Это было хорошо. Это было – позор нашим внутренним органам. Совсем распоясались. Конечно, был риск, что эти самые органы, которым позор, начнут звонить, давить на нужные кнопки и вставлять палки в колеса. Все-таки руководитель Следственного комитета. Все-таки заслуженный человек. Могут и наступить на горло свободной журналистской песне. Однако пока звонков не прозвучало, и это радовало. Генерал был предоставлен сам себе.

Такой расклад радовал не только Машу, но и дежурного Леню. Теперь можно было спокойно работать. Конечно, в этом деле его собственная роль была мал мала меньше. Дежурный на телефоне, в задачи которого входит в основном вызов тех, кому на самом деле можно поручить решать вопросы такого уровня. Следствие в таком случае будут вести те, кому это будет поручено. Поручат следствие лицам, выбранным в зависимости от того, какой результат от следствия ожидается. Все-таки надо понимать, что палить из табельного оружия начал не кто-то там со стороны. Люди из следственных комитетов при прокуратурах – ой какие свои в доску! Тут таким мелким сошкам, как лейтенант Леня, и делать нечего. Тут вопрос только один – сольют ли его «свои» или начнут выворачиваться с присущей им ловкостью. И этот вопрос решался прямо сейчас, буквально пока Леня сидел и думал, где бы раздобыть чашку кофе.

Маша пыталась работать, хотя возможностей для этого было – кот наплакал. Жертву к ее приходу уже увезли, что всегда происходит с жертвами, которые живы. Их вывозят со съемочной площадки… то есть, простите, с места преступления, очень быстро. Никаких удобств, никакого эффектного кадра. Останется забивать эфир душераздирающими кадрами интервью и интерьеров. И то и другое тут тоже было так себе.

– Скажите, почему вы это сделали? – спросила Маша «генерала», пихая ему в лицо толстый зеленый микрофон в поролоновом чехле. – Это сведение личных счетов? Расскажите поподробнее.

– Никаких комментариев, – бубнил заученную фразу пресловутый «генерал», фамилию которого Маше тоже так и не удалось выяснить.

Виновник торжества сидел на бежевом кожаном диване и смотрел на Машу потерянным взглядом. Пьян он был действительно до непотребства. Руки и одежда в крови, и на том спасибо. Лицо просто грязное. Во дворе Маше удалось заснять разбитый Porsche. «Генерал» влетел на нем в высокий кирпичный портик возле подъезда. Однако разбитая машина, пусть и дорогая, это тоже не новости. Маша грустила.

– Кем вам приходится жертва? – сделала она последнюю попытку.

«Генерал» поднял глаза, и Маша поежилась – таким ледяным и злым был его взгляд.

– Она мне была – женщина. Все вы твари, – пробормотал он, но тут же заткнулся.

Маша фыркнула и подумала, что эта фраза, по крайней мере, пойдет в новости точно. Однако в остальном все было скучно. Выяснилось, что жертва выжила. В тяжелом состоянии, в реанимации, но жива. Кроме этого, кроме одной грубой фразы в адрес женщин в целом, да еще лужи крови на бежевом кожаном диване и немножко на полу – снимать было нечего. Новость могли в эфир и не поставить.

– Вы в больницу поедете? – спросил Машу Леня, информатор из ОВД, который сидел на пустой, идеально чистой кухне и скучал в ожидании криминалистов.

– Нет, наверное, – покачала головой Маша.

– А у моего знакомого недавно на участке бывший зэк несовершеннолетнюю любовницу убил и похоронил в туалете, – протянул лейтенант виноватым тоном.

Маша вздохнула:

– Познакомь меня со своим знакомым, хорошо?

– Маш, а ты чего завтра вечером делаешь? – сделал очередную попытку Леня, которому Маша давно уже нравилась. – Не дежуришь?

– Нет. Не дежурю. Я к бабке уеду. – Маша отвернулась и совсем уже собралась уходить, как вдруг дело начало приобретать совершенно другой оборот. И новости, которые Маша уже совершенно списала со счетов, начали подавать определенные надежды. К рассвету в квартиру приехала какая-то беременная деваха с мужиком, которая представилась сестрой потерпевшей. Она принялась рассказывать какую-то сомнительную историю о неожиданно найденном мужчине своей мечты, причем найденном самым чудесным образом. Еще деваха сбивчиво поведала о потрясающих душевных качествах своей сестры, которая всю жизнь положила на то, чтобы ее, беременную деваху, поднять, вырастить и воспитать, о ее свирепом любовнике и о том, что сестра пострадала за то, что просто хотела от него уйти.