Квози - Алан Фостер

Теперь понятно, почему она делала столько зарисовок.

Он знал, что она работала на телевидении, но Минди никогда не упоминала ни компанию, ни шоу, а он был слишком занят учебой, чтобы поинтересоваться этим. Интересно, сколько это все продолжается? Возможно, мультсериал создается прямо здесь, в Лос-Анджелесе, хотя там столько восточных имен. Может быть, его делают в Японии или на Тайване. Нужно выяснить это.

Его первой мыслью было позвонить в местный филиал компании, но тут он вспомнил, что сегодня суббота. Офисы закрыты, нужно ждать понедельника. Правда, у него в понедельник семинар, но семинар может подождать.

Теперь все может подождать.

Чад быстро оделся, пытаясь понять, как Минди могла решиться на предательство. Если бы она рассказала об этом подруге, он бы еще мог ее понять, но выставить колонию напоказ по телевидению?.. Это выше его понимания.

Слишком поздно что-нибудь предпринимать. Джин уже выпущен из бутылки. Она продала Квози, но не за 30 сребреников, а за гораздо большую сумму.

Может это результат крушения ее литературных надежд? Он вспомнил, как Минди в отчаянии стонала, когда она не могла найти нужное слово или построить необходимое предложение. А ее бесконечные попытки закончить роман? Все эти годы она пыталась стать писателем. Он вспомнил ее унизительные визиты домой, чтобы занять еще немного денег, вздохи матери, уверения Минди, что это действительно последний, самый последний раз.

И отказы, отказы, отказы… Ей отказали почти все издатели… Один за другим. Все же Минди удалось продать пару коротких рассказов, две-три журнальные статьи и какой-то сценарий фильма, который так никогда и не был поставлен. Тем не менее она не сдавалась. Мама считала это стойкостью, а отец просто упрямством.

А затем успех, но Чад слышал о нем лишь краем уха. Какая-то литературная работа для крупной телекомпании. Не кино, конечно, но постоянная, надежная, хорошо оплачивается, в общем, нормальная работа. «Интересно, — мрачно подумал Чад, — если бы Иисус был бы сегодня жив, получил бы он хоть часть авторских прав на историю своего распятия?»

Редактор. Он не знал наверняка, что это значило, но звучало вполне внушительно. А ведь однажды она как-то летом в горах упомянула о специфике детских телепередач. Но он даже не поинтересовался, что она имела в виду. Для него детские передачи кончались «Улицей Сезам» и «Прогулками по радуге», на PBS, но о существовании субботних мультфильмов, он и не подозревал.

Чад громко хлопнул дверью, выходя из квартиры, думая о том, как теперь провести выходные. Может быть, найти Минди? Или может лучше нагрянуть к ней в офис, там-то ей не удастся отвертеться. Чад был не слишком крупного телосложения, но видя его лицо, встречные торопливо уступали ему дорогу.

Он ничего не мог изменить и это было самым обидным. Но хуже всего было то, что об этом никому не расскажешь.

Впрочем к чему теперь пытаться скрывать существование Квози; когда любой теперь может просто включить телевизор, чтобы увидеть Квози на экране. Самый великий секрет на планете в перерыве между рекламой кукурузных хлопьев и игрушечных солдатиков.

Выяснить, где работает Минди было несложно. Все, что ему нужно было сделать, это позвонить домой и поговорить с мамой. Гораздо труднее было сохранить спокойный, непринужденный тон в разговоре с ней.

Итак, в понедельник утром он стоял в приемной нового здания в Энгино. Ко всему в добавок его заставили еще и ждать.

Сколько раз он наблюдал своих родителей, расхваливающих всем своим друзьям успехи дочери в жестоком мире телебизнеса. Затем, как правило, следовал вопрос: «А как же ваш сын? Такой умный мальчик!» И тут же слышалось в ответ: «Ах, Чад… Он работает над диссертацией. Да, все еще».

«Если бы только они знали, — думал Чад, — что в основе успеха их дочери лежит самый обычный и мерзкий плагиат, а вовсе не творческие способности. Все ее занимательные истории украдены у инопланетян, а зарисовки сделаны с натуры».

Стены офиса были украшены красочными кадрами различных мультфильмов компании. Большинство из них были ему неизвестны и изображали суперменов, смешных животных и детей, но некоторые персонажи он слишком хорошо знал.

Они были взяты из «Времени Квози» — и их он внимательно посмотрел. Неестественные размеры, остроумные имена и другие изменения уже не удивляли его. Компания снимала не документальные фильмы.

Журналы, лежащие на столиках, он видел впервые. Их названия ничего ему не говорили: «Варьете», «Репортер», «Американское кино», «Американская анимация». Он сидел в кресле и ждал, а люди то и дело заходили и выходили, оставляли какие-то пакеты у секретарши, завязывали случайные знакомства. Ни на одном из них не было ни костюма, ни галстука.

Через некоторое время секретарша взглянула на него и сказала:

— Вы можете пройти, мистер Коллинз. Прямо по коридору, затем направо, последняя дверь. Он задержался у входа:

— Какой номер ее кабинета? Она улыбнулась ему:

— Там нет номера. На двери табличка с ее именем. «Вот так, — подумал он, — табличка с именем. А почему бы и нет? Разве она не редактор? Они даже представить себе не могут, сколько ей приходится редактировать».

Некоторые двери были открыты, и он видел маленькие комнатки, заполненные шкафами с книгами, рисунками, плакатами, эскизами и людьми, склонившимися над столами.

Дверь с именем его сестры на табличке была закрыта. Машинально он поднял руку, чтобы постучаться, сдержался, сказал сам себе: «Черт побери!» и вошел.

Это было неожиданно просторное помещение по сравнению с теми комнатками, которые он только что видел. Здесь стоял диван, несколько стульев, длинный и узкий стол. Вся мебель была выдержана в строгом датском стиле модерн. Но на стенах висели большие картинки из разных мультфильмов, в том числе были кадры и из «Времени Квози». Большое окно выходило во двор, в котором пышно разрослись пальмы и причудливые тропические растения. Ноги его утопали в пушистом белом ковре, имитирующем шкуру белого медведя. Обе мусорные корзины были пусты, зато стол весь завален самыми различными вещами. Кое-что из них Чад узнал: любимая кукла Минди и справа стояла пишущая машинка, слева клавиатура и терминал компьютера. Посередине сидела сестра. Она удивленно улыбнулась ему:

— Вот это сюрприз! Тебе нужно было позвонить мне, чтобы я ждала тебя.

— Чтобы ты куда-нибудь сбежала от меня?

— Я удивлена… Ты не предупредил…

— Я был занят, — лаконично ответил он. — Ученую степень в биологии не получишь, фабрикуя результаты опытов, и, в отличие от некоторых других профессий, нельзя позаимствовать тему своей работы у кого-нибудь еще.