Гибель Богов - 2. Книга вторая. Удерживая небо - Ник Перумов

— Волхованка! Волшедейка! Чаровница! — Гном затряс взнесённой над головою секирой. — Скрывалась! Таилась! Пряталась!

— Заткнись! — рявкнула в ответ и Клара. — Не твоё дело, как я жила! Да и что ты за чепуху мелешь, от кого я «таилась»? Сколько врачевала, скольким разродиться помогла?! От меня Поколю одна прибыль, сколько покупателей игрушек моих у тебя в трактире останавливалось, полновесной монетой платило!

Из-за углов, из приоткрывающихся дверей и ворот, сперва осторожно и робко, а потом всё увереннее и бойчее стали выглядывать обитатели Поколя. Им повезло — неупокоенные почти сразу сцепились с Кларой и «вомпером», большинство осталось цело и невредимо, но не все, и над погибшими уже взвыла родня.

Однако Свамме не испугался и не попятился. Поигрывая топором, гном шагнул вперёд, а вокруг него как-то подозрительно быстро стала собираться толпа.

— Мы порядок уважаем, — громогласно объявил Свамме, явно приободрившись. — А порядок таков, что чародейников неведомых нам тут не нать. Пока ты, госпожа хорошая, игрушки мастерила да лекарничала, мы, опчество, значить, терпели. А как до огнешаров да мертвяков дошло, тут уж, как говорится, извини-подвинься. На такие дела Гильдия есть. А кто от Гильдии да короля скрывается, от того жди беды. Вот мы и дождались. Так я говорю, нет?! — Он окинул взглядом сбившихся в кучу вокруг него людей, и ему ответили пусть и не очень дружным, но одобрительным гудом.

Клара ощутила вдруг болезненный укол пониже уха — что-то не то творилось у неё в доме, и на ум сразу же пришёл кристалл Гента Гойлза.

— Мертвяки с-под земли полезли! — возопил Свамме. — Сроду такого тут не случалось, а поселилась тут чародейка тайная, так эвон, пожалуйста — напасть заказывали? И вомпер тоже объявился. Рыбак рыбака, как говорится, видит издалека. Мы-то тебе, волшебница, верили, как себе. А ты… — Он только рукой махнул.

— Какая ещё «тайная чародейка», ты о чём? — даже растерялась Клара. — Да разве ж я чего плохого…

— Корова у меня сдохла, Пеструха! — вдруг взвизгнула приснопамятная молочница Хильда. — Небось она и уморила, люди добрые! Какая корова была, молока столько давала, что за день не выдоишь, рука устанет! А она и уморила, всегда завидовала, что кузнец Ваккула на неё, мымру сушёную, и смотреть не стал, со мной любился!

У Клары отвалилась челюсть. Какой ещё кузнец Ваккула, мужик, конечно, справный, и впрямь Хильдин полюбовник?! Да Клара в его сторону и не посмотрела ни разу! Для неё никого, кроме Сфайрата, не было и нет!

Краем глаза она заметила исполненный нескрываемой иронии взгляд вампира.

— Волховали, волховали да и доволховались! — поддержал Хильду другой поколец. — Чары небось не так наложили, вот мертвяки-то и полезли! А где чары запретные, там и вомперы кровожадные, то всякий знает!

Что-то не то творилось в Поколе. Неужели не хватило всей её защиты и всученый Гойзлом кристалл решил, что пришло время показать норов? Или это просто потому, что его хозяина не стало, чары пошли вразнос? Такое случалось, редко, но случалось…

— И кровососа небось сама и приманила! — выкрикнул кто-то из толпы.

— Любовь толпы проходит быстро, — иронически заметил вампир, скрещивая руки на груди.

Наверное, впервые в жизни боевой маг Долины Клара Хюммель по-настоящему не знала, что делать. Против неё стояли не мертвяки, не зомби, не ночные чудовища, не вампиры и не спятившие волшебники.

Стояли люди, те самые, кого она всегда защищала. В разных мирах, под разными солнцами, от разных напастей, но всегда — защищала, а не изничтожала.

Рубиновая шпага в бессильно повисшей руке.

Неподвижность волшебницы и её неожиданного союзника словно придала толпе смелости. Свамме-гном сделал первый шаг, за ним — Хильда-молочница, поднимая внушительный дрын.

— Стойте, подождите! — с отчаянием выкрикнула Клара. Голос её ломался. — Чего вы хотите? Чтобы я ушла? Я уйду! Прямо сейчас!

Мой дом, подумала она. Моя мастерская. Подарки Сфайрата, детские поделки, подаренные маме от всей необъятной детской души. Любимое платье. Портреты родителей, их памятные амулеты.

— На твоём месте я бы поторопился, волшебница. — Тонкие губы вампира скривились в неприятной, какой-то неживой усмешке. — Или тебе придётся сжечь тех самых селян, кого ты защищала с такой страстью.

— Я уйду! — вновь выкрикнула Клара, не удостаивая вампира ответом. — Но мой дом вы не тронете! А кто дерзнёт — когда вернусь, оторву всё, что смогу, начиная с головы! Понятно?!

Рубиновая шпага ожила, прочертив перед Кларой огненный росчерк.

— Теперь-то она говорит, тварь! — завопили в толпе. Клара сделала движение, словно собираясь ринуться прямо на поднявшееся дреколье, и толпа невольно попятилась.

Клара вбежала в дом, захлопнув за собою дверь и задвинув тяжёлый засов. Многолюдство он не задержит, но… так спокойнее.

Зашипев, метнулся в ноги Шоня. Шерсть встала дыбом, глаза горят, клыки оскалены, когти выпущены — страж-кот сжался клубком, готовясь броситься на скромно остановившегося возле порога вампира.

— Я ему не нравлюсь, — иронично заметил тот. — И я его вполне понимаю. Кстати, досточтимая волшебница, на твоём месте я бы поскорее собрал вещи и убрался отсюда. Как можно дальше, если, конечно, ты не собираешься поступить со здешними поселянами так же, как совсем недавно поступила с неупокоенными.

Клара не удостоила вампира ответом. Шоня жался к её ноге, по-прежнему шипя и показывая незваному гостю клыки.

— Между прочим — Ан-Авагар. К услугам досточтимой чародейки, — вампир элегантно поклонился.

— Клара. Клара Хюммель, — машинально отозвалась волшебница, хватая с полки и отправляя в кучку на столе очередную магическую вещицу, каковую «ну никак не оставишь».

Что он такое болтает, этот кровосос? Что она может сжечь огнешарами своих соседей, того же Свамме, только потому, что они сбиты с толку, растеряны, испуганы и увидели в ней, Кларе, то, чего никак не ожидали увидеть? Мастерившая живые куклы умелица оказалась могущественной чародейкой, именно в том смысле, как о них говорили сказки, «огнём всё вокруг жгущей»?

— Я поговорю с ними… Ан-Авагар. Но ты…

— Я? А что я? — поспешно перебил вампир. — Я отдамся на суд великого Хедина, милостивого и справедливого, владыки сущего и не-сущего, повергну к стопам его моё раскаяние, поведаю о коварных происках подлых врагов его, и он, в несказанной милости своей, дарует мне, недостойному слуге своему…

— Постой! — перебила вампира Клара. В конце концов, он дрался с неупокоенными по-настоящему, — ты сказал — «Хедин»?

— О, да! Великий Хедин, могущественнейший из могущественных. Владыка владык. Вместе с названым братом своим Ракотом правят они всем множеством обитаемых миров…