Чужое добро - Оксана Стадник

— Здесь есть дорога.

— Это не дорога, а жалкая тропка. И вообще я уверен, что она скоро закончится…

— Дунгаф, хватит бухтеть.

А тем временем большая черная тень незаметно кралась за всадниками, заинтересованно на них поглядывая. Спустя пару часов местность изменилась. Во-первых, смешанный лес, по которому путники до этого ехали, превратился в густой сосновый. Во-вторых, рельеф стал гораздо более холмистым и вздыбленным. Ну и в-третьих, в самых главных, едва заметная тропинка вышла на старый, мощенный камнем тракт. Спустя примерно двадцать минут езды по старинному пути среди вековых сосен пред путниками открылся дивный вид. Дорога плавно уходила вниз к реке. На обрыве над водоемом стоял заброшенный старинный замок. Лес вплотную подступил к нему, разрушая корнями каменную кладку. Некогда через поток был перекинут мост, по-видимому, обрушившийся в воду давным-давно. Его остатки до сих пор громоздились каменными грудами, поросшими мхом, на обоих берегах.

— Судя по всему, мы пришли, — протянул Ральдерик, останавливая Мерзавца и сверяясь с запиской.

— А ты уверен, что хочешь идти туда именно в таком виде? — осторожно поинтересовался Шун у Дунгафа, деловито натягивавшего кольчугу.

— А что, какие-то возражения?

— Просто это весьма необычно, — пояснил Гудрон, передавая одевавшемуся на земле гному его шлем. — Ты точно уверен?

Библиотекарь затянул последний ремешок, взял в руки секиру, молча подошел к ближайшему дереву и окинул его задумчивым взглядом. После этого быстро дважды взмахнул топором. Сосна накренилась и медленно повалилась на землю, сверкая чистыми срезами и разваливаясь в воздухе на три части.

— Вопрос снят, — подал голос гендевец, вновь обретя дар речи.

— Поехали что ли… — Дунгаф залез обратно на Неветерка, воспользовавшись свежим пеньком, как подставкой.

Спустя три часа.

— Что вы наделали?! — кричал на спутников перемазанный сажей гном. — Вы хотя бы себе представляете, какую историческую и культурную ценность мог представлять собой этот замок?!

Невдалеке за деревьями догорали руины. С грохотом обрушилась последняя башенка.

— Только зря время потеряли, — сварливо буркнул герцог, что-то зачеркивая в своем «путеводителе». — Мне кажется или Себас меня не понял? Не помню, чтобы я говорил ему, что меня интересует бешеный вампир. Кстати, Гудрон, что это так жахнуло?

— О, это была специальная смесь для взрыва башенок, которую мне некогда дал Вален, — отдышавшись, объяснил кузнец, наблюдая за страданиями гнома. — Она у меня в сумке все это время валялась. Кто бы мог подумать, что эта штука настолько мощная…

— Вы вандалы! Варвары! — разорялся библиотекарь, швыряя в отчаянии шлем о землю. — Если б я знал, что вы представляете собой на самом деле, никогда в жизни бы не пошел с вами!

— Дунгаф, поосторожней с музейным экспонатом! Тебе эти доспехи еще возвращать в целости и сохранности, — не прочувствовал горе исследователя Шун. — И вообще, кто, интересно, разбил витраж какой-то там эпохи?..

— Витраж работы великого Саладора Фамейского, уникальнейший образец. Их в мире осталось всего несколько. Бесценное произведение искусства, — со слезами на глазах шептал гном, не веря в содеянное. — Вдребезги… Этого просто не могло произойти…

— Посмотри на это с другой стороны, — попыталась утешить его Филара. — Если б эта подрубленная тобой колонна его не вышибла…

— Уникальный образец резных колонн эпохи правления Паравадиков, произведение искусства… Вдребезги.

— …то не известно, что успел бы сделать тот парень. А мы, между прочим, в какой-то степени тоже бесценные произведения искусства, существующие в единственном экземпляре, — закончил за девушку Ральдерик.

— А ты вообще молчи! — сорвался на крик Дунгаф. — Думаешь, я когда-нибудь забуду, как ты швырнул факел в библиотеку, которая вполне могла оказаться той самой библиотекой, которую…

— Ну, во-первых, факел туда бросил Шун, — возразил герцог. — Так что не надо тут на меня наговаривать. А во-вторых, он это сделал очень вовремя. Еще немного и тот зубастик сумел бы от нас сбежать.

— Интересно, а те статуи, на которые упала срезанная тобой люстра, тоже были ценными? — задумчиво поинтересовался у дворянина бывший кот.

При этих словах гном просто упал на землю и безутешно зарыдал.

— Да ладно вам, — решила подбодрить друзей Филара. — Зато доброе дело сделали. Теперь в мире стало на одного ненормального вампира меньше! Да и на одного того… с жабрами который, в подвале сидел… на одного него тоже.

— Ну, знаешь, мы не нанимались заниматься добрыми делами и благотворительностью, — возразил Ральдерик, садясь верхом. — Так что хватит терять время, поехали дальше.

— Наверное, это все-таки какая-то болезнь, — задумчиво произнес Шун, разглядывая что-то в кустах.

— Ты это о чем? — подошел и заглянул ему через плечо кузнец.

В кустах лежал труп варафела со сломанной шеей.

— Так. Поехали отсюда БЫСТРО! — крайне озабоченно приказал герцог после того, как тоже увидел знакомую картину.

— Что это значит? — встревожилась Филара, залезая на Герань

— Понятия не имею. Но мне это совсем не нравится, — Ральдерик тронул бока Мерзавца каблуками и быстро поскакал прочь.

Остальные без лишних слов последовали за ним. Даже Дунгаф временно перестал убиваться и позволил увезти себя от руин. Они неслись по мощеной дороге. Гендевец напряженно оглядывался и шарил глазами по окрестностям в поисках чего-либо подозрительного или опасного. Другим передалась его озабоченность, и они тоже настороженно прислушивались к лесным шорохам и всматривались в тени. Ничто не привлекало к себе внимания. Дворянин то и дело поглядывал на своего скакуна, выискивая в его поведении знакомые симптомы испуга (будучи великим трусом, невероятно чувствительным к разного рода опасностям и неприятностям, Мерзавец являл собой невероятно точный индикатор потенциальной враждебности текущей обстановки). Конь нервничал, и для герцога это было очевидно. Неожиданно для своих спутников он вдруг свернул с каменного пути в сосновые заросли и прибавил скорость. Остальным не оставалось ничего иного, кроме как за ним последовать. Пару раз колючие ветви хлестнули гендевца по лицу, однако он даже не обратил на это внимания. Его товарищи поняли, что ситуация действительно серьезная, и по-настоящему заволновались.

Впереди показался просвет между стволами. В надежде, что лес закончился, и началась открытая местность, Мерзавец рванул туда. Однако его и всех остальных ждало разочарование: это оказалась лишь крошечная полянка, за которой вновь стройными рядами возвышались деревья. Ральдерик рванул поводья на себя и развернул коня, параллельно вынимая меч из ножен.

— За нами кто-то идет, — тихо сказал он, пристально вглядываясь в только что пройденные заросли.

Филара с Гудроном еле успели остановить разогнавшихся лошадей, чтоб они не врезались в неожиданно притормозившего Мерзавца.

— Уверен? Я ничего не заметил, — с сомнением произнес Шун, по праву гордившийся своим зрением и слухом.

— Я тоже, — признался герцог. — Но абсолютно в этом уверен. Предлагаю перестать бегать и разобраться с этим прямо здесь и сейчас.

Нельзя сказать, что эта перспектива привела всех в восторг, однако ничего лучше все равно никто предложить не мог. Каждый понимал, что панически носиться по незнакомому лесу, калеча лошадей, в надежде, что неизвестному преследователю (если, конечно, таковой действительно имел место быть) станет скучно, он устанет и отвяжется, чревато угрозой заблудиться или нарваться на кого-нибудь еще более голодного и опасного. К тому же будет вдвойне стыдно, если они заблудятся, испугавшись какой-нибудь любопытной белки, следовавшей за ними из чистого интереса. Но путникам тут же вспомнился один из самых опасных обитателей этих мест со сломанной шеей, и пушистый грызун перестал казаться таким уж возможным ответом. Какое-то время они стояли, не шевелясь, молчали и напряженно смотрели по сторонам, ожидая нападения откуда угодно. Нервы были натянуты до предела, каждый лесной звук, раздававшийся в практически абсолютной тишине, нарушаемой лишь тяжелым дыханием всадников да фырканьем лошадей, казался пугающим и несущим в себе опасность. С шелестом на ветру качались ветви. Негромко ударилась о землю шишка. Где-то тихонько потрескивало. Зачирикала и быстро замолкла неопознанная пичуга. И все. Больше ничего. И это особенно действовало на нервы. Ожидание затягивалось. Герань уже начал переступать с ноги на ногу от скуки и нежелания стоять на одном месте.

— Мы знаем, что ты там! — наконец крикнул в пространство не отличавшийся терпением Шун. — Эй! Ты меня слышишь? Мы тебя не боимся! Понял, да? Только попробуй что-нибудь выкинуть и сильно об этом пожалеешь! Ты будешь жалеть об этом всю оставшуюся жизнь, которая в этом случае будет весьма короткой!