Тело йоги. Истоки современой постуральной практики - Марк Синглтон

Т.Р.С.Шарма рассказывает, что в то время у молодежи Майсура считалось модным посещать гимнастический зал К.В.Айера, находившийся чуть дальше по коридору от йогашалы Кришнамачарьи, которая явно считалась вышедшей из моды.

Шарма вспоминает, как высмеивал его друг, занимавшийся там бодибилдингом, йога существовала для слабых и женственных, в противоположность мужественному наращиванию мускулов у Айера, и, сверх того, была уделом браминов (интервью 25 сентября 2005). Она считалась «физической культурой бедняков, потому что была бесплатной», и некоторые мальчики «даже чувствовали себя виноватыми, что пошли на йогасану, а не на бодибилдинг к Айеру» (личное общение, Т.Р.С.Шарма, 3 января, 2005).

Альтер отмечает, что «ассоциация йоги с аскетизмом и отказом от мирской суетности, а также с ее главной задачей — самоограничением, могла быть легко интерпретирована как слабость и полная противоположность мышечной маскулинности» (2007,22).

Рассказ Шармы показывает, что такое положение дел сохранялось в Майсуре 1930-х. Шарма смягчает свой рассказ, отметив, что на самом деле йога вызывает брахманические и ведические ассоциации у более традиционно-настроенной молодежи (личное общение 3 января 2006).

На самом деле, некоторые из учеников Кришнамачарьи в те времена, по видимому, одновременно занимались с К.В.Айером.

Б.Н.С.Айенгар, к примеру,  один из последней группы Майсурских студентов Кришнамачарьи в начале 1950-х, и до сих пор преподает виньяса-йогу в классе Паракала матха (одной из известных и наиболее уважаемых брахманских школ в Майсуре (Прим. пер), в которой когда-то учился его гуру. Он вспоминает свои поездки в гимнастический зал Айера в Бангалоре, где обучался упражнениям с гантелями и гирями у знаменитого бодибилдера, но в конце концов он выбирал йогу, «поскольку она более культурна» (интервью, Б.Н.С.Айенгар, сентябрь 23, 2005), повторяя тем самым ранний призыв профессора К.Рамамурти придать новую «культуро-сообразную» форму физической культуре Индии (см. гл. 5).

Для молодого человека в Майсуре йога Кришнамачарьи представляла альтернативу (в смысле «попеременных», дополнительных факультативных занятий), западному бодибилдингу и гимнастике, но имела дополнительные преимущества из-за своей укорененности и «культурной» формы упражнений.

Занимательно, что в английском предисловии к самоучителю асан Кришнамачарьи, «Йогасанагалу», написанном для студентов Майсурского университета, Т. Шингаравелу Мудальяр (T.Singaravelu Mudaliar, будущий вице-канцлер университета в 1944-1946) отсылает к статье Бернара Макфаддена в журнале «Новая физическая культура», в которой «описана практика йога-асан знаменитой голливудской кинозвезды Акванетты (Acquanetta), и достижения, к которым привели ее эти йога-асаны». (Кришнамачарья, 1941).

Эта аллюзия была обращена к молодежным секциям Майсура, которых притягивал западный стиль вдохновляемых Макфадденом программ фитнеса, таких как программы Айера и Рао, а также это была попытка придать немного блеска йоге, которой ей так недоставало в народном воображении. В основном в предисловии обсуждается «научно обоснованная» полезность йоги для здоровья и доказываются преимущества йоги перед «обычными системами физической культуры, которые сегодня в моде», по большей части в манере Сундарама и других авторов, рассмотренных в гл. 6.

Йогашала Махараджи действовала на переднем крае, продвигая респектабельные формы укорененных упражнений, которые смогли бы бросить вызов превалирующим импортным гимнастикам и культурному стереотипу индийской изнеженности (см. гл. 5).

Поэтому постоянные демонстрации, проводимые Кришнамачарьей и его труппой в Майсурском Университете, исполняли роль «ярмарочного зазывалы» («drum up trade») на йогу, и имели целью привлечь студентов, которые в противном случае могли стать на путь западных гимнастик (интервью с Шарма сентябрь 29, 2005).

Существенная часть  дворцовых полномочий Кришнамачарьи, очевидно, заключалась в развитии зрелищных форм йоги, которые смог бы представить Махараджа  – отчасти, чтобы спасти подпорченную репутацию йоги, и отчасти для чистого дивертисмента.

Как отмечал Айенгар, «моей дежурной обязанностью гуру было обеспечивать назиданиями и развлечениями окружение Махараджи, представляя его учеников – из которых я был самым молодым – и, демонстрируя  их способности растягивать и сгибать свои тела в самых впечатляющих и удивительных позах» (Iyengar, 2005, xix).

На  редкой киноленте 1938 года показан сам Айенгар, с легкостью демонстрирующий несколько серий продвинутых поз, связанных в плавные последовательности, напоминающие (но не идентичные) аштанга-виньясу  Паттабхи Джойса (Айенгар, 1938). Резонно предположить, что это был тот вид динамического перформанса, который Айенгар и его коллеги исполняли перед Махараджей и другими сановниками, а также в бесчисленных лекционных турах.

Если мы, в двадцать первом веке, доверяем нынешним воспоминаниям Айенгара о том периоде, то вот одно из объяснений трудной, зрелищной системы асаны, она родилась в Джаганмоханском дворце в угоду королевскому покровителю. Другими словами, текучие последовательности, сходные с теми, что представлены сегодня в аштанга-йоге, были задуманы, по крайней мере, частично, как фрагменты артистических выступлений в королевском дворе современной Индии, а также как эффектное заманивание людей (обратно?) в йогу 13.

Хотя это и не полное объяснение, оно убедительно и соответствует клятве Кришнамачарьи своему гуру распространять месседж йоги, так же как и его предшествующая работа по пиару йоги под эгидой Н.С.Субарао.

Отметим также статью Фернандо Пагеса Руиза в журнале «Йога» (Ruiz,  2006) о тяжких «до-шальных» (pre-sála) годах, когда Кришнамачарья пытался популяризовать йогу и «стимулировать интерес к умирающей традиции», демонстрируя экстраординарные подвиги силы и физиологического контроля, он приостанавливал свой пульс, останавливал руками машины, исполнял сложные асаны и поднимал тяжести зубами. Руиз комментирует, что «Кришнамачарья чувствовал, чтобы учить людей йоге, он должен был сначала привлечь их внимание» (Ruiz , 2006).

Вполне возможно, что феерии продвинутых асан, исполняемые его старшими учениками в последующие годы, выполняли подобную функцию и разделяли общий дискурс «современного стронгмена». Как мы видели в главе 5, такие подвиги силы распространены в современной индийской литературе  физической культуры, где они часто ассоциируются (по крайней мере, номинально) с хатха-йогой.  Вспомним, например, светило физической культуры и бодибилдинга Рамамурти,  который регулярно показывал подвиги силы, такие же, как Кришнамачарья. Лейтмотивом этих демонстраций, иными словами, было  –  оседлать миры бодибилдинга и йоги.

Рассмотрим другой пример этого взаимного наложения, происходящего внутри самого Джаганмоханского дворца. Вышеупомянутый дворцовый учитель по физкультуре В.Д.С. Найду, — ответственный, как и сам Кришнамачарья, за фитнес мальчиков Арасус, был видным майсурским педагогом в области физического воспитания и стронгмэном. Паттабхи Джойс рассказывает, что как-то раз, еще будучи мальчиком, он с несколькими друзьями пришел на урок к Найду. Увидев мастерство этих юнцов на брусьях, Найду спросил их, где они научились так управлять своим телом. И когда они ответили ему, что они учатся в йогашале у Кришнамачарьи, он сказал, «Возвращайтесь туда. Йога намного лучше, чем эти упражнения».

Найду был известен своими подвигами силы, он переворачивал легковые автомобили и позволял грузовикам переезжать свое тело. На одной демонстрации, ставшей для него роковой, его ученик прыгнул ему на грудь с высоты восемнадцати футов. Но когда ученик отскочил, Найду «уже был готов», и через пять дней умер в госпитале от разрыва внутренних органов (интервью с Паттабхи Джойсом, сентябрь 25, 2005). Ту же историю о кончине Найду рассказал мне студент Айера, бодибилдер и сосед Кришнамачарьи по Джаганмохан-дворцу, Ананта Рао (интервью 19 сентября 2005).

Существенно в этой истории то, что, хотя Найду и признает превосходство системы Кришнамачарьи над своей, она тем не менее воспринимается как сравнение упражнений, в сущности сопоставимых по своей форме и назначению, с упражнениями Кришнамачарьи. И мы должны понимать демонстрации силы у Кришнамачарьи именно в этом свете. То есть Кришнамачарья прибыл в йогашалу с тем же предписанием, что и Найду, гарантировать телесный фитнес молодежи королевской семьи и популяризовать соответствующие ему формы физической культуры. Более того, они оба были адептами силовых подвигов, стандартизированных ранними бодибилдерами, такими как Рамамурти. Именно в этом смысле мы должны исследовать Кришнамачарью этого периода, как наследника генеалогических линий физической культуры девятнадцатого — двадцатого веков,  рассмотренных в предыдущих главах этой книги.