Крылья Киприды - Сергей Крупняков

— Ну, — сказал он властно, — написал?

— Еще не все… я должен закончить, — ответил Сириск.

Скилур не выдержал напряжения и тяжело вздохнул.

— Это еще что? — Сострат подошел к мальчику.

Он внимательно долгим взглядом смерил Скилура.

— Если еще пару дней не будет послов Агара, мы сбросим тебя со скалы. — Сострат мрачно улыбнулся. — Так что не вздыхай, волчонок! Твои муки вскоре могут закончиться.

Глаза Сириска встретились с глазами Скилура. «Молчи…» — сказали глаза.

«Молчу», — ответили глаза мальчика.

— То же касается и тебя, Сириск! — Сострат перевел взгляд на грека. — Если завтра к утру не будет признания, то на скалу пойдете вместе.

И Сострат стремительно, как всегда, вышел из темницы. Дверь закрылась, и Сириск заметил, что Хрисанф нетерпеливо топчется вокруг Сострата.

— Не слишком ли ты заботлив, Хрисанф? — Сострат долгим испытывающим взглядом посмотрел на стражника.

— Слава Евфрону! — выкрикнул в ответ Хрисанф;

— Слава! — ответил Сострат. И его колесница с грохотом исчезла за поворотом дороги, среди кипарисов и миндальных деревьев.

…Невыносимо долго тянется время. Вот и розовые отблески зари на своде темницы померкли. Стало темно, а с темнотой пришел и холод.

— Не приедут, — прошептал наконец Скилур. — Видно Сострат испугал их.

— Не торопись. — Сириск сидел в углу и, казалось, был так же спокоен, как этот воздух — темный, беззвучный, непроницаемый.

Колесница подъехала тихо.

— Папия! — по голосу было слышно, что Хрисанф ждал гетеру с нетерпением.

— Тихо, Хрисанф. — Голос Папии был глуховат, ее было еле слышно. — Хорошие дела делаются в тишине, не правда ли, Хрисанф?

— О да! А вина ты захватила?

— И вина, и жареную курочку. Ты мой спаситель! Если бы не твоя помощь с колесом, я бы опоздала к Сострату. А это, сам знаешь, очень опасно.

— О плохом ни слова, Папия. Он был тут, змей подколодный!

— Тихо, Хрисанф! — голос гетеры стал еще тише. — Ты знаешь, по городу всюду забирают людей, одно лишнее слово и…

— Знаю, знаю, чаровница ты моя сладкая! — голос Хрисанфа стал еле слышен.

Изредка раздавался сдержанный смех Папии и голос Хрисанфа. И тут Сириск услышал шорох. Это была Хелена.

— Скорее! — Она просунула сквозь решетку нож. Сириск не без труда перерезал особым узлом завязанную веревку. Тяжелый засов они открыли вместе. Сириск порывисто обнял Хелену. Скилур нетерпеливо теребил его за плечо.

— Ну же, ну же, скорее!

— Хелена… ты, — Сириск повторял эти слова, а она целовала ему руки и, вся дрожа, прижималась изо всех сил.

— Они же убьют вас, Хелена. — Сириск посмотрел ей прямо в глаза.

Девушка прижала ладонь к его губам.

— Что-нибудь придумаем, — шепнула она. — Бегите вниз, там лодка. Когда переплывете бухту, увидите маслину. У дерева привязаны кони. Там ждет вас Диаф. Беги, Сириск!

— Хелена… Хелена… — только и вымолвил он.

Они кинулись в темноту, и Сириск услышал: «Не забывай».

…Сильный ветер поднял волну. Лодка была небольшая. Волны били ее о камни, и все же беглецы смогли отплыть от берега. В кромешной темноте, среди волн, они гребли изо всех сил. И сердца их стучали одно и то же: «Спасены, спасены, спасены…».

Ветер все усиливался. И волна кидала их все выше, а когда лодка проваливалась в бездну, не было видно ни берега, ни горизонта — только черные, холодные волны… Они гребли, выбиваясь из сил. И порой казалось, что гребут они в открытое море. Небо затянуло тучами, и огоньки Херсонеса появлялись все реже. Наконец они совсем исчезли в штормовом мареве.

— Я не могу больше! — Скилур отпустил весло, упал на дно лодки.

Сириск тоже перестал грести и только направлял лодку против волны.

— Послушай, Скилур, — он не стал кричать на юношу, это было бесполезно. — Этот ветер, что дует с юга — африк.

— Так что же? — мальчик совсем выбился из сил и, тяжело дыша, лежал на дне лодки.

— Африк может унести нас в открытое море. И тогда мы погибнем, — терпеливо объяснял Сириск. — Волна усиливается. Вспомни, ты же сам говорил мне, что ты воин. А разве воин не сражается до конца? Но африк может и спасти нас — главное не проскочить мыс. Мы должны просто грести к берегу, а ветер донесет нас. Ну же, воин, бери весло! Сейчас это твой меч. А волны — твои враги.

Скилур встал, взял весло, и они снова начали грести изо всех сил.

— И раз! И раз! И раз!.. — шептал Сириск.

И лодка пошла. Ветер все усиливался. В какой-то момент тучи на горизонте просветлели. И Сириск понял, где они. Именно это светлая полоска на горизонте и спасла их.

— Скилур, посмотри, видишь этот огонек? Если доплывем туда — мы спасены. Ну же, воин, поднажми!

Мальчик, не говоря ни слова, греб и греб, и огонек на горизонте становился все ближе. Когда лодку ударило о камни, они оба засмеялись. И треск ее не напугал, а только обрадовал их. Еще немного, и огромная волна бросила лодку на широкий, песчаный берег. Беглецов захлестнуло волной, и, не сговариваясь, они прыгнули в пучину.

Но это было еще не спасение. Обратным ходом волна захватила их и потянула назад, оглушая грохотом воды, шуршанием морской гальки, воем ветра и шумом прибоя.

Сириск, выросший среди этих волн, легко всплыл на гребень и, улучив момент, изо всех сил подгребая новой волне, вытолкнул себя на берег.

Но Скилур — он едва мог плавать. И Сириск не сразу понял это. А когда понял, было уже поздно — мальчика отнесло, и он уже барахтался вне зоны прибоя.

— Скилур! — крикнул Сириск что было силы. Но в ответ услышал лишь шум волн и увидел едва заметную в темноте голову юноши. Она то исчезала, то вновь появлялась над волной. И его все дальше и дальше тянуло в море и относило в сторону. Туда, где ревел шторм. И море, точно горная река, несло юношу вдоль берега.

Не раздумывая, Сириск сбросил остатки одежды и ринулся прямо в волну. Его ударило, перевернуло, но разгон, взятый им по песку, сделал свое. Он пронырнул первую волну и уже плыл, плыл туда, где мелькала голова Скилура. Где отягощенный скифской одеждой, мальчик тонул, влекомый морской пучиной. Неопытный, с каждой новой волной, он глотал воду, и казалось, что ничто уже не может его спасти.

Вот когда пригодились Сириску уроки, что давал ему отец, заставляя плавать каждое утро на клере. Он, точно рыба, довольно быстро доплыл до Скилура, подхватил его сзади за волосы и, не обращая внимания на крики мальчика, быстро потянул его к берегу. И не отпускал его до тех пор, пока оба не упали на песок. И не было сил ни целовать эту землю, ни вымолвить слова.

Долго они так лежали. Наконец, Сириск услышал топот. Приглушенный топот копыт. Всадник появился из-за косогора. Он их еще не видел и следовал вдоль морского прибоя. Сириск поднялся на ноги.