Сомнамбула. Книга 3. Бегство Сквозь Время - Сергей Волков

Произошло то, чего он подсознательно опасался. Из поврежденной батареи после открытия вакуум-створа началось неконтролируемое истечение топлива, что привело к разрушению электромагнитных стабилизаторов. В дюзах корвета взъярился плазменный джинн, стремительно пожирающий все вокруг.

От перегрузок у Матвея потемнело в глазах. Кожа на лице обвисла, рука, которой он потянулся к пульту, казалась отлитой из свинца. Да что там рука! Он был не в состоянии произнести ни одного слова…

Эпизод 20

Это он!

Кольцо Сатурна, пояс Койпера, борт корвета «Скорпион»; борт корабля «Надежда»; крепость Погранслужбы «Альбатрос»

Аварийная система перевела «Скорпион» на экстренный режим и выдала запрос на полное обесточивание корвета. Нужно было всего лишь подтвердить это решение искусственного интеллекта. Подтвердить сейчас, потому что через пару секунд…

«Скорпион», на корме которого словно зажглось маленькое солнце, на страшной скорости несся к Сатурну.

«До взрыва двигательной секции осталось семь секунд», – пробежала по дисплею бесстрастная надпись. – Шесть… Пять… Четыре…»

Матвей мысленно представил себе фигурку льва, застонал и нечеловеческим усилием толкнул правую руку вперед. Времени на обесточивание уже не осталось. Он просто дотянулся до рычага аварийного сброса двигательной секции и сомкнул пальцы на теплом набалдашнике.

«Одна… – мигнул дисплей и тут же выдал зеленую надпись: – Отстрел секции Д».

И прежде чем потерять сознание, Матвей заметил, как похожая на сверкающую полированным металлом бочку секция на полной тяге обогнала корвет, ушла в сторону, заложила крутой вираж и вдруг там расцвел ярко-оранжевый цветок ядерного взрыва, мгновенно схлопнувшийся в пламенеющий диск.

«Успел…», – подумал Матвей и провалился в забытье.

Он пришел в себя и первым делом посмотрел на панель хронометра. Прошло чуть больше минуты. «Скорпион» продолжал нестись вперед, перегрузки чуть ослабли – сказывалось снижение скорости.

Сатурн превратился в дымчатую муаровую стену, и казалось, что корвет летит прямо в нее, в эту переливчатую бездну, подсвеченную снизу грозовыми разрядами.

– Вот и все, – вслух прошептал Матвей, превозмогая боль во всем теле. – Финита ля…

Положение его действительно было хуже некуда. Получив чудовищное ускорение, «Скорпион» под острым углом входил в атмосферу планеты-гиганта. Он стремился пронзить ее, коснуться лишь краем, чтобы вырваться из оков притяжения Сатурна, но оказалось, что даже той невероятной скорости, что придала корвету взбесившаяся плазма, для этого недостаточно.

«Скорпион» был обречен стать спутником планеты и какое-то время вращаться в верхних слоях атмосферы вокруг Сатурна, а потом постепенно утонуть в густых газовых облаках, как утонула в них «Барракуда», как утонул лишенный аэростатических баллонов Аэрополис.

Что случилось с ними и что случится с ним там, внизу, Матвей представлял вполне отчетливо. Масса Сатурна в девяносто пять раз превышала принятую за эталон земную массу. Сила притяжения не отпустит «Скорпиона» и он погрузится туда, где водород, из которого на девяносто процентов состоят облака Сатурна, переходит в жидкое, а затем и металлическое состояние. Это происходит на глубине в тридцать тысяч километров. Давление там составляет два с половиной миллиона атмосфер. Корпус корвета, конечно же, разрушится намного раньше. Затрещат, застонут титановые шпангоуты, вздыбятся плиты броневой обшивки, лопнет фюзеляж…

А потом все то, что было корветом «Скорпион», вместе с электронной начинкой и пилотом превратится в порошкообразный блин толщиной несколько микронов, и газовые течения разнесут его по всей планете…

– Эй, Гумилев! – раздался вдруг в рубке «Скорпиона» такой знакомый – и такой ненавистный голос. – Я тебя вижу! Живой?

– Живее тебя, иуда! – прохрипел Матвей.

– О, рад, рад! – Прусаков, казалось, действительно обрадовался. На «иуду» он не обратил внимания.

– С чего такая забота? – через силу усмехнулся Гумилев.

– Подыхать будешь долго, вот с чего. Долго и мучительно. Сатурн добычу не отпустит. Помнишь из курса истории, кто он такой?

Матвей помнил. Сатурн, мифический отец Юпитера, был свергнут сыном с трона за то, что пожирал своих детей. Бог времени, которому в Древнем Риме посвящали жутковатый праздник сатурналии с жертвоприношениями и оргиями, Сатурн олицетворял мрачную, древнюю силу.

«И меня он пожрет, – вспомнив страшную картину Гойи, обреченно подумал Матвей. – Пожрет и даже костей не выплюнет».

– Вспомни, во время первого этапа боевого троеборья, – продолжил Прусаков, – ты предостерегал меня? «Не дури!», – кричал. Помнишь?

– Ну…

– А помнишь, что я тебе сказал?

– Нет.

– Я сказал, что ты, Гумилев, всегда был слабаком. И я оказался прав!

– Пошел ты… в черную дыру!

– Ай-я-яй! – притворно засмеялся Прусаков. – Где же твоя выдержка, кадет?

Матвей промолчал.

– Ты действительно слабак, – удовлетворенный его молчанием, продолжил Прусаков. – Баб своих не уберег, отца не защитил, людей подставил, революцию профукал.

– Сволочь! – рявкнул Матвей, пробежал глазами по экранам радаров. – Где ты?! Покажись!

– Я на борту флагманского корабля МОЕГО, – глумливо подчеркнул Прусаков, – флота. Тебя вижу отлично.

– Да нет у тебя уже никакого флота! И я вызываю тебя! – заорал Матвей. – Поединок! На любом оружии! Давай, гад, давай! Если ты не примешь этот вызов…

– Ты что, – голос Прусакова поскучнел, – за идиотика меня держишь? Я УЖЕ тебя победил…

– Победил, потеряв весь флот? Ха! Давай, дерись, как мужчина! Один на один!

– Гумилев, ты просто хочешь, чтобы я вытащил тебя. Отправил автоматические корветы, которым не страшны перегрузки, подхватил твоего «Скорпиона» – а там как кривая вывезет? Дудки! Ты приговорен и сейчас этот приговор приводится в исполнение. Ты понял меня? Не слышу?!

– Пошел ты… – буркнул Матвей, стиснул льва и закрыл глаза.

Ни Матвей, ни Прусаков даже не догадывались, что за боем «Скорпиона» против роя «Сфексов» в кольцах Сатурна наблюдали две пары внимательных девичьих глаз.

«Надежда» висела в нескольких тысячах километров над кольцом А, и Анна с Соней, оставаясь необнаруженными, внимательно следили за противостоянием одинокого корвета и десятков металлических ос. Следили – но не вмешивались, осознавая, что вряд ли чем-то смогут помочь.

Но когда в эфире прозвучало: «Эй, Гумилев!», обе девушки одновременно вскрикнули:

– Это он!!

– Я так и думала! – добавила Анна.