Zombi in Russia (СИ) - Патрикова Татьяна Сергеевна "Небо В Глазах Ангела"

— На территории Московской области четыре могильника. Восточный — Среднесибирская община, Южный — Приамурье и Байкал.

— А два другие

— Западный — Белороссия, хочу заметить, что это не Белоруссия, это именно Белороссия, к ней у нас относится вся центральная Россия, ближняя к российским землям часть Украины, кусок Белоруссии, Прибалтика и Карели.

— Широкая география, — прокомментировал Львов.

— Община тоже самая крупная. И здесь считается главенствующей, поэтому Ренат засомневался. Вдруг я, к примеру, стал бы возражать.

— А Север тогда чей Если и Прибалтика и Карелия уже в западной — тут же спросил Силай, не дав вставить слово генералу, который хотел уточнить, откуда сам Игорь.

Игорь посмотрел на него, потом перевел взгляд на Рената, тот ответил главе братства нечитаемым взглядом.

— В чем дело — Решил поднажать Арсений, — Это какая-то совсем страшная тайна, о которой нам нельзя рассказать даже теперь

— Черное море, Крым, Кавказ, — сдался Игорь, но произнес все это так, словно само звучание этих слов должно было многое пояснить. Охотники стали переглядываться в недоумении, но тут вмешался Глеб, который неизвестно когда успел подобраться к ним. Слова лешего заставили задуматься всех, даже кузнецов, для которых, по сути своей, они не были откровением. Или все-таки были Наверное, их просто удивило, что умряк так хорошо осведомлен.

— Колыбель скифов, — вот и все, что сказал Глеб.

Первым среагировал Ренат

— Ты не только поешь, но и помнишь, — медленно проговорил умрюнец.

Глеб не отреагировал, глядя только на Всеволода, словно в ожидании поощрения. Охотник потрепал его по волосам, наклонился и с улыбкой уточнил

— А, если подробнее

— Когда под толщей океана был похоронен прошлый мир, именно в море, прозванным за это Черным, спаслись выжившие.

— Почему называемом Черным

— Море скорби и море… — Глеб замялся, потом сказал, — я не уверен, что правильно разобрал.

— Скажи, как слышишь, — вмешался Игорь, чутко прислушивающийся к словам умряка.

— Море покоя.

— Да! Это текст первой скрижали! — Воскликнул Ренат, словно добился какого-то значимого результата.

— Так нам кто-нибудь что-нибудь объяснит — Строго спросил Силай.

Кузнецы переглянулись, потом встретились взглядами с другими умрюнцами и ответил за всех Игорь

— Позже. Чем быстрее научимся жить вместе по-новому, тем раньше узнаете.

— Это ультиматум — Уточнил у напарника Львов, но где-то в уголках губ генерала совершенно определенно притаилась улыбка. Игорь не сразу это понял, пришлось приглядеться получше. Но никто не мешал ему неотрывно смотреть в лицо Арсения, все ждали, к чему приведет диалог главного охотника с главой кузнецов.

— Протянутая рука, — наконец, решил для себя Игорь.

— Не для милости, надо думать

— Для рукопожатия.

— Обозначим намерения, пожмем руки и скрепим договор — Арсений протянул руку навстречу Игоря. Тот колебался, но все же пожал сухую крепкую ладонь. И тут в разговор снова вступила Клавдия.

— А теперь, мои дорогие мужчины, предлагаю закрепить декларацию о намерениях документально. Денис, с вас видесъемка, в отсутствие диктофона сойдет за стенограмму для будущего протокола. Руслан, будь другом, сходи к моем машине. Там есть планшет и бумага.

— Вы серьезно — Недоверчиво уточнил Ренат.

— Я не знаю, как вам, — поддержал супругу Арсений, — но нам тут жить, даже если кто-то из вас отправится спать к своим сородичам и на ваше место придут другие.

— Дело говоришь, — согласился с мужчиной Ренат. Так начался новый виток взаимодействия умрюнцев и людей.

Глава пятнадцатая

Семейный позитив

Семья — это семь я.

Нас, пожалуй, самую малость

до семи не хватает.

Даня Шустров был полной противоположностью своей фамилии. Невысокий, в очках, степенный и обстоятельный. Типичный ботаник, абсолютно безобидный на первый, да и на второй взгляд. Идеальная кандидатура для надсмотрщика. Типичным военным государством Россия не стала только благодаря умрюнцам, которые изначально выступали как некая третья сила, неподконтрольная человеческому правительству. Разумеется, клоуны никогда не вмешивались в политику, но их присутствие однозначно давало понять, что любого зарвавшегося политика могут легко сместить усилиями все тех же охотников, способных натравить на неугодного политикана своих занимательных напарников. Поэтому на Второй волны зомби-истерии Правительственный Комитет удалось переформировать так, что в нем оказались не самые плохие люди. Так что деспотичный диктат военных так и не сложился. Не будь умрюнцев все могло обернуться так же, как было при советской власти. Хорошие, светлые идеи были устрашающе извращены народными избранниками. Теперь же, несмотря на регулярные вспышки зомбифицирования и жесткий пересмотр всех устоев общества, обычные люди жили довольно мирно, не боясь, что к ним посреди ночи могут вломиться люди из внутренней службы безопасности. Так что понятие надсмотрщик подходило для Дани лишь условно. Именно таким незаметным личностям управление охотничьих дел доверяло присматривать за охотниками, так сказать, на местах. В каждом микрорайоне, в который поселяли охотника с умрюнцем, обязательно объявлялся такой человек. У московских охотников даже имелся своеобразный тотализатор по угадыванию, кто из соседей надс. Своего надсмотрщика Всеволод так и не вычислил, и все благодаря данькиной теще. Валькирия Семеновна была настолько харизматичной личностью, что напрочь заслонила собой зятя. Поэтому Данька по праву гордился тем, что был одним из немногих надсов кого еще не рассекретили ушлые охотники. Всеволода он уважал безмерно, но был полностью согласен с мнением руководства, что за этими оболтусами нужен глаз да глаз. Уж больно большую роль в современном обществе играли охотники. И дело было не только в том, что эти парни реально закрывали собой людей он зомби-угрозы. Вокруг каждого отдельно взятого охотника строилась инфраструктура целого микро-района. Он всегда был на виду. За ним наблюдали, изменение в его настроении и отношении к конкретно взятым индивидам чутко улавливали и всячески пытались подстроиться. Поэтому, если какой-нибудь охотник зазнавался, не пройдя испытание медными трубами, или начинал не по-детски чудить — такое тоже случалось, — то именно курирующий его надс первым начинал бить тревогу и тогда в игру вступала ПМС (психолого-моделирующая служба). Название говорило само за себя.

Об изменениях в личной жизни своего подопечного Данька узнал из Росинки (после падения Интернет именно так стали называть внутрероссийскую сеть), когда вылез на рось-туб и обнаружил сразу несколько роликов, на которых был застят поход его подопечного с семьей по магазинам. Сказать, что Шустров обалдел, это ничего не сказать. Попытался звонить в отдел пиара, вот уж кто должен знать, что это вообще за образцово-показательное выступление. Осознал, что события развиваются в геометрической прогрессии и даже вездесущие пиарщики успевают только к раздаче. То есть занимаются не тем, чтобы предупредить очередную охотничью выходку, а разгребают и сглаживают то, что Всеволод с компанией уже успели наворотить. После этого стало окончательно понятно, что настало время решительных действий.

Поэтому ровно через два дня после обнаружения скандального видео Даня стоял на пороге квартиры Велесова и последний раз перед сольным выступлением прогонял в голове то, что собирался сказать прямо с порога. Но все оказалось не так просто, потому что дверь открылась до того, как Шустров успел позвонить. На пороге стоял мальчишка. По сведениям, которые предоставили в отделе пиара, звали парня Глебом и не смотря на вполне человеческий на первый взгляд вид тот был умряком. Данька сглотнул. Он не ожидал, что придется общаться с кем-то из нечеловеков до того, как их официально познакомит лично отец семейства. Он даже не был уверен, что умряк станет с ним говорить, потому что от тех же пиарщиков уже знал, что у Глеба весьма строптивый характер и даже старшины умрюнцев, которых те называли кузнецами, не смогли сломить сопротивление этого хрупкого на вид паренька. Так что несчастному надсу пришлось импровизировать.