Ловчий желаний - Сергей Вольнов

– Да тебе и не надо думать об этом, – Василий стёр с плеча капли крови, брызнувшие от зубастой «летучки», разнесённой выстрелом на кусочки, – у каждого своя миссия в этой жизни. У тебя в Черноте работа практическая, а мне вот, может быть, суждено познать то самое устройство мироздания, рассеять мрак незнания и провозгласить: да будет свет! Кому-то же надо правду до конца оформить и стройно изложить… Незнание порождает возможность управления. Не помнишь, кто сказал?

– Да это и без подписи под цитатой ясно… Ты думаешь, что для успешных научных изысканий тебе надо покинуть Зону? Боишься, она тебя сотрёт раньше, чем?..

– Честно говоря, ещё не решил. Я пока не обобщаю, только строю предположения и продолжаю факты собирать. Да, что касается сбора данных… Хотел тебя спросить, что же происходит с теми, кому удалось прорваться в эпицентр? Наверняка при всех ваших… то есть уже наших усилиях ста процентов успеха заградительные меры не достигают. Я так понимаю, чтобы с гарантией остановить всех до единого, надо цепью встать вокруг и постоянно там дежурить. Но это вряд ли возможно… э-э… технически невыполнимо.

– Соображаешь. И нас мало слишком, и… это действительно просто невозможно. Не такое там пространство, чтобы долго простоять в одной точке… Наше общее главное везение в том, что… э-э… не все проскользнувшие мимо наших заградительных мероприятий – потом возвращаются. Ты прав, наверняка при всех наших стараниях – кто-то проскакивает. Мы даже не узнаем никогда, сколько соискателей было в действительности. Но, судя по малому числу возвращенцев, не всем непрошеным гостям доводится на своей шкуре испытать воздействие чувства юмора Зоны. Только… м-м-м… скажем так, избранным. Далеко не все желания, которые… э-э-э… потенциально имеют шанс привлечь её внимание, она признаёт достойными хотя бы какого-нибудь реагирования. Наше счастье! За всё время, что я здесь живу, их было меньше двух десятков… семнадцать, если тебе интересно точное количество. И могу сказать, что каждый раз, участвуя в нейтрализации, я… испытывал страшненькое ощущение. Ну-у-у… такое, будто летел в пропасть, но не долетел, не разбился. Вовремя уцепился за выступ скалы. Очень, знаешь ли, наглядное напоминание о том, как легко мы превращаемся в нечеловеческих монстров. Так и уходит из-под ног земля, как подумаешь, что вся эта мерзость… э-э… на самом деле из нас самих исходит, что она в нас внутри таится, а не где-то в сторонке бегает…

– Ну, с эпицентром всё более-менее ясно. А если исполнится у того, кто не рванул к эпицентру? Как ты это называл, докричаться?..

– Вот этого мы не сумеем предотвратить. Но мы стараемся сократить шансы. В конце концов, что наша жизнь? Всего лишь попытка не умереть… Цитата, кажется. Не помнишь, кто сказанул?

– Нет. Но в тему… Кстати, я вот ещё о чём думаю часто. Случайно ли настолько популярен в легендах человечества сюжет о всяких-разных штучках-дрючках и труднодостижимых местечках, исполняющих желания?

– Стоп! О драконах больше ни слова!

Сталкеры переглянулись, покивали головами, отнюдь не весело улыбнулись друг другу и отправились дальше.

Привал был закончен.

– Вася, ты это… – сказал по ходу Луч, когда напарники метров на сто отдалились от неглубокой, но укромной пещерки. – Вдруг захочешь уйти обратно, меня обязательно постарайся предупредить. Я тебе кое-что расскажу на дорожку. И подсоблю, чем смогу. Ты прав, теоретические изыскания в действительности могут принести неожиданные открытия. Чего только у человечества не завалялось на чердаках памяти. Вроде короткая она у нас, человеков, ни фига на своих ошибках не учимся… но инфу бесценную порой в забытых архивах сохраняем. В момент всё исправить и разрулить можно, найти бы только.

На линии прицела

Почти все рекордеры выдержали боевое крещение с честью. Накрылись только два, причём оба – не восточно-славянского производства. «Европец» и «японец» не устояли перед ударами невзгод, градом посыпавшихся на хозяина, и не прошли испытание на прочность. Хвала и слава отечественному производителю, все три российских и украинский – не накрылись! Хотя и «кореец» с «китайцем» не подвели.

Таким образом, количество записывающих устройств, которыми был вооружён репортёр к тому долгожданному дню, когда отправился в конечную точку маршрута, сократилось до шести, но зато – проверенных. Огнестрельное оружие, каковым журналист обзавёлся в первый же час после возвращения на улочки Южного, тоже не раз испытано и переиспытано в ходках по ближним окрестностям. Полюбившийся «Бизон-10» вернулся к нему, другой экземпляр, а вот АЕК-94 он сменил на германскую штурмовую винтовку. Ну не попался ему сразу такой же «калаш» на рынке, а вооружиться просто подмывало! Сталкер без оружия как голый… Все оставшиеся деньги Ник истратил, а к тому времени, когда ещё заработал, уже как-то привык к этой Джи-86, пристрелялся.

Недели, миновавшие с момента чудесного избавления от ужасной перспективы порабощения «апокалиптиками», репортёр целенаправленно потратил на тренировки. Зонного опыта журналист набирался экспресс-методами. Впитывал инфу неустанно, учился ходить по Черноте, оставаясь при этом живым и достаточно здоровым, чтобы вернуться.

Развивал обнаруженное в себе «аномальное» ви́дение, вырабатывал умения вовремя засекать почти неуловимые изменения, удерживать крайнюю степень сосредоточенности, увеличивать быстроту реагирования в зависимости от режима движения. Анализировал и систематизировал…

Доказывал сам себе, что способен в Зоне выживать самостоятельно, не прячась за спины каких бы то ни было напарников. На полном серьёзе. Словно, выполняя завет, вознамерился здесь поселиться.

Таким образом, не прошло и месяца со дня пересечения красной линии, как репортёр уже не просто разумом понял, что, лишь всерьёз относясь ко всему и вся, в глубине аномального мира хоть чего-то можно добиться. Он всей душой прочувствовал это.

К этому времени Ник уже основательно пересмотрел предпосылки, на которых основывался вывод, толкнувший его очертя голову броситься в Чёрный Край. Сам вывод, конечно, остался неизменным, но…

Да, Зона влияла не только на Предзонье, но и на весь остальной мир. Как Чернота это делала, и что именно она творила с миром, Ник не знал ещё. И теперь подозревал, что узнать это будет гораздо труднее, чем он предполагал.

«Отягощённые злом» ньюсмейкеры, к числу коих и он принадлежал, были далеко не самым страшным орудием влияния. И даже патологические явления вроде пресловутых «Стражей Апокалипсиса» на деле не самый ядовитый эффект производили…

Что касается конкретно «прозревших», то это движение было скорее ярким примером того, насколько разными могут быть последствия, берущие отсчёт в одной и той же отправной точке. Можно попытаться честно докричаться, предупредить о приближении апокалипсиса, а можно сыграть в его предотвращение.

Одиозные «Стражи Апокалипсиса» были уничтожены, другие кланы оккупировали их базы, но это вовсе не означало, что в Зоне человекам стало намного легче дышать. Да и мир по ту сторону периметра вряд ли претерпел существенные изменения.

Чем же человечество напугать до такой степени, чтобы его проняло???

Вот он, вопрос вопросов.

Ответа на который у Ника нет. Есть лишь надежда, что ответ вообще существует и отыскать его хотя бы теоретически возможно…

Для этого он здесь и надрывается сутки за сутками, примеряя на себя «шкуру» самой экзотической на Земле профессии.

Почти не вспоминая о своей основной. Общаясь с местными обитателями, Ник сначала всё опасался, что кто-нибудь его узнает, но уже через пару недель сам позабыл о том, что эту разбойничью рожу кто-нибудь способен ассоциировать с небезызвестной «говорящей головой» новостного вещания. Разве что с пьяного угару.

Кудрявый, например, позавчера в посёлке Бар узнал его с превеликим трудом.

«Гоша» к этому моменту уже сменил предварительную кличку Крысобой на прозвище Фортун. Так выжившего пленника сектантов прозвали сталкеры-наёмники, зачистившие южную базу «прозревших». Образованное игрой слов, сходством имени богини удачи и названия пистолета, оно почти утвердилось в статусе постоянного зонного имени.

«Форт», который Ник после стычки с кабаном не считал оружием стоящим, единственный уцелел из его арсенала. Основательно выпотрошенный рюкзак свой он разыскал, но оружие и боеприпасы канули. Подаренного «девяносто четвёртого» и купленного «бизона-десять» было жалко, почти как погибшего Мухтара, но именно в тот бесконечно длинный, наполненный смертью и страхом день Ник впервые по-настоящему осознал, что каждый следующий шаг в Зоне может оказаться последним не в философском смысле, а в жизненно-арифметическом. Потому жалеть, оплакивать, тормозить просто некогда.