Настоящее имя - Даниил Корецкий

Фокин ещё несколько минут шелестел бумагами, затем закрыл папку.

- Вы же знаете, что меня поймали на крючок и заставили свернуть следствие? Как же я использую эти документы?

Локтионов пожал плечами.

- Я понял, что вы их ненавидите и не остановитесь на полпути. Вы будете бросаться на "Консорциум" даже с голыми руками. И в основе этого не финансовый интерес, а потому с вами нельзя решить вопрос деньгами. Другого такого человека я не знаю. Потому отдал их вам. С такой миной вы сможете сделать больше, чем с пустыми ладонями.

- А конкретно?

- Если эти документы попадут в любой солидный европейский банк, или к кому-либо из аппарата Международного валютного фонда, все счета "Консорциума" немедленно блокируют. И перестанут вести дела. Эти господа не любят, когда их обворовывают! Тогда концерну конец. Он не протянет и двух месяцев.

- А почему бы вам самому не передать бумаги? У вас контакты в тех кругах пообширней!

Замминистра усмехнулся.

- Я могу тайно приехать темной ночью в Кузьминки и, проверив телефонную линию и окрестности, отдать документы вам. В Цюрихе, Лионе или Дюссельдорфе незаметно с влиятельным банкиром не встретишься и инкогнито не сохранишь. А если меня раскроют, я не протяну и недели. Даже особый режим охраны не поможет!

Утром Фокин позвонил Максу и назначил срочную встречу.

- Что случилось? - удивился Карданов, садясь к нему в машину.

- Я не знаю, что у тебя за дела в Лондоне, - без предисловий сказал подполковник. - И знать не хочу. Но ты спас мне жизнь и мы вроде, как братья. У тебя счеты с "Консорциумом" и я дам тебе такие документы, которые подведут под него хорошую мину!

- Что за документы? - без интереса спросил Макс. Вылет назначен на завтра и он поглощен совершенно другими мыслями и заботами.

- Хищения кредитов Международного валютного фонда.

Карданов чуть не подскочил на сиденьи. И компьютерное моделирование, и многочасовые игровые диалоги с психологами показали, что несмотря на чувство благодарности Джонсона к Томпсонам и жалость к их сыну, стопроцентная гарантия положительного решения не достигается. Эмоциональная сторона личности Линсея вступает в противоречие с рациональной, на чашу весов необходимо бросить объективный аргумент, подтверждающий чувственный порыв души. И эти бумаги могут стать как раз таким аргументом!

- Если ты найдешь возможность передать их в любой крупный банк, или в аппарат МВФ, мина взорвется!

Макс почти выхватил папку из рук гиганта. "Найду, ещё как найду! радостно подумал он. - И не какому-то клерку, а лично Линсею Джонсону!"

Часть третья. Нелегальная командировка.

Глава 1. Деликатная миссия.

И вот снова Шереметьево - 2. На этот раз его провожал один Вадим, без своей темноглазой спутницы. Вадим так же деловит и немногословен, на нем те же джинсы и та же спортивная курточка "найк". Оттопыренным мизинцем он ткнул в сторону вывески "Бистро" на галерее.

- Вот там. Я скоро подойду.

Через двадцать минут Вадим подсел за столик к пьющему кофе Максу, как и в прошлый раз, обставился тарелками с жареной картошкой, ветчиной, салатами и соками. Глисты у него, что ли?

- В самолете все чисто, у вас будет талон в двадцать пятый ряд, место "А", у окна. Рядом два места свободных, рейс полупустой. На месте "Е", у противоположного окна - частный охранник, агентство "Лотос", несудимый. Таможенный проход номер два, пограничный - номер четыре.

- А где Лена? - поинтересовался Макс. - Он вдруг вспомнил обведенный красной каймой сока рот девушки. Сейчас эта картина показалась ему очень сексуальной.

- Она здесь больше не работает, - пробурчал Вадим, запуская зубы в слезящийся ломоть ветчины. - Срезалась. Теперь у неё другая линия.

Макс не стал уточнять. Но глядя на набивающего рот парня, он все же не удержался от вопроса.

- Почему ты всегда ешь? И в прошлый раз, и сейчас! Разве в другое время тебя не кормят?

- Не в этом дело, - добросовестно объяснил Вадим, не переставая жевать. - Просто, когда я провожаю агента, то могу с ним пообедать, на это выделяются деньги по графе "оперативные расходы". А в другое время я должен питаться за свой счет. Глупо тратить свои, если можно сэкономить, правда? Вот и стараюсь налопаться на весь день...

- А если пообедаешь без меня, но вроде со мной?

- Что вы! - нахмурился Вадим. - Нас проверяют. Буфетчица ведь все видит...

- Тяжелая у тебя работа, - посочувствовал Макс.

- Ничего, терпеть можно...

Когда самолет набрал высоту и стюардесса разносила напитки, Макс, изменив своим привычкам, взял чинзано с крекерами. Через проход сидел тот самый несудимый частный охранник из агентства "Лотос". Здоровенный "браток", надевший вместо привычных "адидаса" и голдовой цепуры модный серо-зеленый костюм в мелкую клетку. Но бритая голова и специфическое выражение лица не позволили ему окончательно перевоплотиться. Он пил водку.

Веретнев и Савченко уже два дня в Лондоне, вчера вечером наша резидентура в условленном месте "сняла" их знак о благополучном прибытии. По официальному заданию, в их задачу входит контроль за передвижениями Джонсона, его связями, обстановкой вокруг, подбор наиболее удачного времени и места для начала контакта. Параллельно они должны найти старый тайник и установить местонахождение мистера Арчибальда Кертиса. Причем посольская резидентура не должна заподозрить ни малейшего отклонения от официальной программы. А английская контрразведка вообще не должна узнать о их существовании.

Макс отпил из бокала. Вязкий гул двигателей постепенно наполнял ушные раковины, вдавливая барабанные перепонки, - глоток прохладного вермута здесь приходился очень кстати. В салоне почти не слышно разговоров, многих пассажиров сморил сон. Высота десять тысяч метров, спинка сиденья откинута назад, пассивное движение со скоростью восемьсот километров в час. Впервые за много дней никуда не надо спешить.

Еще глоточек. Еще. Бокал опустел. Жалко нет наполненной плоской фляжки... Без неё сон не приходил. Устраиваясь поудобней, он вертелся в кресле, и посмотрев направо, встретился взглядом с надевшим цивильную шкуру братком. Глаза у того были холодными и пустыми.

Семнадцать ноль-ноль по Гринвичу. Вход во двор сразу за книжным магазином на Каунтер-стрит. Мрачноватого вида арка, выложенная серым камнем. На левой стороне арки должна стоять пунктирная линия мелом. Три черточки - значит, все в порядке, Веретнев ждет в условленном месте через квартал отсюда. Две - встреча переносится на завтра. А если сигнал вообще не стоит, значит в Уормуд-Скраббз прибавится обитателей...

Макс вошел в арку.

Линия была на месте. Три черточки! Макс перевел дух и, пройдя через двор, вышел на параллельную улицу через другую арку. Повернул направо, через пятьдесят метров развернулся и пошел назад. Чисто. Он крутился по подворотням сорок минут, но слежки не обнаружил и направился к месту встречи.

Макс приближался к угловому кафе, когда сзади его окликнул неприятный голос с твердым акцентом:

- Что вы здесь делаете, молодой человек?

Макс обернулся.

Он сто лет не слышал Веретнева, говорящего по-английски. У обитателя пришедшей в упадок орехово-зуевской "полуторки", поменялся не только голос. Перед ним стоял крепкий мужчина в надвинутой на глаза шляпе. Широкий разворот плеч, руки в карманах модного полупальто, из-под ворота наружу выглядывает мохнатый шотландский шарф. Плотные брюки из мягкого сукна и добротные ботинки из рыжей кожи. Трубка во рту. Сейчас Маша не назвала бы его стариком!

- Ну что смотришь? - Веретнев улыбался во весь рот, сжимая мундштук крепкими желтоватыми зубами. - Никак не признал?

- Здешний климат на вас хорошо действует.

Макс тоже улыбнулся и протянул руку. Слон звонко припечатал свою ладонь к ладони Макса. У него было прекрасное настроение.

- Потому что это климат молодости! Если бы за деньги можно было купить омолаживающий элексир, я бы полюбил деньги!

- Все в порядке? - спросил Карданов.

Веретнев приблизил лицо почти вплотную к лицу Макса и доверительно сказал по-русски:

- Все просто зашибись! Я снова чувствую, как играет кровь! Идем, наш друг уже наверное заждался. Он ведь ко всей этой шпионской тягомотине не привык!

До Макса донесся слабый запах спиртного.

- Давайте на контрольный круг.

Они разделились, обошли квартал с противоположных сторон, встретились лицом к лицу, разминулись и снова разошлись. Этот нехитрый метод позволял проконтролировать всю обстановку вокруг и почти на сто процентов позволял выявить слежку.

- Да ерунда все это, Макс, - сказал Веретнев, когда они снова встретились.

- Игра в конспирацию, контрнаблюдение, крестики-нолики, - это не больше, чем дань прошлому. В мое время на весь Лондон русских было сорок четыре человека: посольство, торгпредство, аэрофлот, морфлот, журналисты, да четыре дамочки, вышедшие за англичан... Несколько раз в год прибывали тургруппы по профсоюзной или партийной линии - абы кого тогда на Запад не пускали... Вот и все! Каждый на учете - и у нас, и у "МИ-5"...