Хранитель сокровищ - Дебра Дайер

– С вами все в порядке? – поинтересовалась Элизабет и нерешительно шагнула к нему.

Нет, не все в порядке: он был растерян. Но этой женщине совсем не обязательно знать, что он сейчас чувствует. Об этом вообще никто не должен догадаться. Эш сделал глубокий вдох и ощутил в груди тяжесть.

– Да, все хорошо, – ответил он. Удивленно подняв изогнутые брови, Элизабет смотрела на него с неодобрением.

– Признаюсь честно, я никогда не встречала человека, которому бы так не терпелось увидеть Лабиринт, – заметила она.

Не желая обсуждать свое поведение, Эш пожал плечами:

– Просто в Денвере я никогда не видел лабиринта из тисса.

Осторожно подбирая слова, Элизабет спросила:

– Похоже, этот Лабиринт вы видите не в первый раз, правда?

Эш отвернулся от пытливых глаз. Он чувствовал себя, пойманным в ловушку. Ему всегда казалось, что утраченные воспоминания делают душу свободней. Теперь он убедился, что они привели его не туда, куда он стремился.

Эш толкнул тяжелую дубовую дверь, и она тихо, без единого скрипа открылась. Он переступил порог величественного сооружения. Узкая полоска солнечного света пробивала полумрак помещения. Он оказался в комнате, такой же большой, как гостиная в доме. Четыре узких и длинных окна, вырезанных в стенах, были закрыты ставнями. Сквозь щели в них проникали лучи солнечного света. На стенах, обшитых панелями из дуба, висели картины из жизни средневековых рыцарей.

Я – король, властелин всего, что вижу.

Стараясь бесшумно ступать по мозаичному полу, он пошел дальше. В следующее мгновение, резко остановился, пораженный картиной среди цветной мозаики. В падавшем через открытую дверь свете он различил фигуру рыцаря на коне, сражавшегося со сказочным драконом. Память снова подсказала:

«Дракон будет охранять мои сокровища».

Эш невольно содрогнулся. Он пытался потушить вспыхнувший в сознании лучик света, понимая, что еще не готов к тому, что непременно за этим последует. Но ворота, державшие память на запоре, распахнулись и через них хлынули воспоминания. Теперь скрыться от правды он уже не мог.

Приближение Элизабет Эш почувствовал прежде, чем услышал ее шаги по гладкой поверхности пола. Когда она находилась где-то поблизости, даже воздух становился тяжелым и плотным, как перед грозой.

Мышцы Эша напряглись, в висках стала, бешено стучать кровь. Проклятье! Он ведь не безусый мальчишка, впервые в жизни ощутивший запах женщины. Почему, черт возьми, ему тяжело даже думать о Элизабет? Что заставляет его просыпаться среди ночи и представлять, как он ее любит? Когда же, наконец, он выбросит из головы эту маленькую искусительницу? Никто в целом свете не заманит его в прекрасную золотую клетку. Это значит, что думать о Элизабет он не должен.

Взгляд Эша упал на массивное кресло из дуба. На высокой резной спинке красовался фамильный герб. В этой величественной комнате стоял величайший в мире дурак. И все потому, что страстно желал Элизабет. Прямо здесь. Сейчас.

– Вы ведь помните это место, правда?

От мягкого голоса, Эша бросило в жар. Он смотрел на узкие полоски света, проникавшие сквозь щели в ставнях, пытаясь преодолеть вспыхнувшее в нем с огромной силой чувство. Эш с трудом сдерживался, чтобы не сжать Элизабет в своих объятиях.

Что, черт побери, с ним происходит? Эта женщина совсем не нужна ему! Он не нуждается в лживых признаниях и неискренних словах. Ему вообще никто не нужен. Он долго заботился о себе сам, прекрасно справится и сейчас.

Элизабет стояла на расстоянии, и ему оставалось только жалеть, что она не рядом.

– Я никогда не видела, чтобы кто-нибудь так быстро нашел дорогу в этом Лабиринте, – снова заговорила она. – Вы шли так уверенно, словно знали каждый его поворот.

Эш потянул носом прохладный воздух и невольно подумал, что пытается уловить в нем запах лаванды.

– Может быть, у меня от природы дар разгадывать лабиринты, – стараясь казаться безразличным, ответил он.

– Марлоу говорил, что вы часто играли здесь в детстве. Значит, все-таки что-то помните.

В голосе Элизабет звучала уверенность. Эш обернулся. Ее лицо оставалось в тени от падавшего на спину света, но он догадывался, что оно сейчас выражает: спокойствие и желание знать правду.

– Я не уверен в том, что помню, – уклонился он от ответа. – Может быть, это лишь плод моего воображения.

– А если это пробуждение сознания о вашем прошлом? – прямо спросила девушка.

Эшу показалось, что пол уходит из-под ног. Он не мог полагаться на свои предположения. Все было, как в тумане, – неясным, расплывчатым и нереальным.

– Может быть, – нерешительно произнес он. Ступая осторожно и неуверенно, Элизабет направилась к нему. Когда она вышла из яркого солнечного света, он разглядел ее лицо. В глазах были задумчивость и волнение.

Сладкий запах лаванды становился все ощутимее. Он дразнил Эша, манил к белой гладкой шее, – хотелось припасть к ней и долго-долго вдыхать удивительный волнующий аромат. Как он ни старался, картины в его воображении становились более откровенными и эротичными. Он представлял себе белеющие в полумраке груди Элизабет и нежно-розовые, отвердевшие от желания соски.

– Что вы будете делать, когда узнаете, что вы – Пейтон Тревелиан? – продолжала наступление девушка.

Ни в ее голосе, ни в глазах не было сомнения. Уверенность Элизабет в том, что он – Пейтон, была такой же крепкой, как окружавшие их стены.

– Не знаю, – честно признался он.

– Но вы должны понять, что именно это место и есть ваш дом, – настаивала Элизабет.

– Если я и в самом деле Пейтон Тревелиан, то жил здесь много лет назад. Все в жизни меняется. Изменился и я. – Эш посмотрел ей в глаза. – Я не уверен, что смогу когда-нибудь назвать этот дом своим. Независимо от того, кто я такой.

Губы девушки сурово сжались.

– Вы испытываете такие чувства только потому, что кажетесь себе рыбой, выброшенной на берег. Вы чувствуете себя неуверенно оттого, что вам чужды законы светского общества.

– Моих знаний вполне достаточно, чтобы понять, что такой человек, как я, никогда не будет чувствовать себя в этом мире свободным, – спокойно ответил он.

Элизабет улыбнулась, и в глазах появился решительный блеск.

– Может быть, вам следует подождать? Вы приобретете за это время больше знаний и только потом примете решение? – спросила она.

Эш испытал облегчение, будто камень свалился с души. Смешно, но рядом с этой маленькой женщиной все невозможное начинало казаться возможным.

– Что ж, нам еще предстоит узнать, насколько вы хороший учитель, леди Бет, – по-доброму улыбнулся он.