Горький берег солёного моря (СИ) - Крылова Татьяна Петровна

— Ни в чем, Василий Вениаминович. Вас допросят как свидетеля.

— Свидетеля чего? — еще больше удивился Василий. — Уверяю вас, в здешних краях я не видел ничего, кроме сегодняшнего рассвета и завтрака в деревне.

— Возможно, именно эти сведения окажутся значимыми для дела…

Полицейский хотел добавить что-то еще, но его окликнули с крыльца. Напомнив, что его найдут, страж порядка направился к коллегам. На несколько минут он скрылся в доме и ничего не происходило. Однако уезжать Василий не спешил. По словам мальчика, встреченного на дороге, происходящее как-то касалось князя Олега. И молодой человек просто не мог уехать, не узнав, что случилось с братом госпожи Юлии.

— Осторожнее! Осторожнее! Тяжелый какой… — послышались голоса из дверей.

На крыльце показались четверо полицейских, несущих что-то, завернутое в кусок черной ткани. По контурам было не сложно догадаться, что это человеческое тело. Василий почувствовал, как по спине пробегает холодок.

Не слишком хорошо осознавая, что он делает, Василий слез с лошади и бросился к полицейским, как раз закинувшим тело в повозку возле крыльца. Полицейские попытались остановить незнакомца, но Василий оказался сильнее и легко растолкал их. Не обращая внимания на угрозы, молодой человек сорвал ткань с лица мертвеца.

— Нет! Нет! Нет! Она… — Василий осекся, не договорив, что госпожа Юлия будет убита известием о смерти брата.

Потому что тот, чье тело лежало в повозке, не был братом Юлии Леонидовны. Василий нервно сглотнул: на бледном лице маркиза Романцо все еще угадывались золотистые веснушки.

Глава 35 (Василий)

Никакого желания общаться со следователем у Василия не было. Потому что не было ни малейшего желания задерживаться в этой деревне, расположенной так близко от графских имений. Тем более теперь, когда князю Олегу стало известно о прибытии в эти края Василия Вениаминовича. Ведь князя, несмотря на то, что обвинение в убийстве ему было предъявлено, не арестовали, а оставили в его собственном доме под присмотром полицейского. Но что мог простой полицейский, например, ответить на любезную просьбу красивой дамы? Насколько можно было понять из разговора следователя с начальником полиции — ничего:

— Вы хотите сказать, что Руфина Модестовна утром виделась с князем?

— Полицейский, дежуривший сегодня, уже получил взыскание, — понурив голову, ответил начальник полиции.

Следователь хмыкнул.

Два представителей закона в этих краях были совсем не похожи друг на друга. Следователь Петр Иванович был высоким, но достаточно грузным мужчиной средних лет с густой каштановой шевелюрой. Начальник полиции Степан Гаврилович был среднего роста, худ. Волосы начальника полиции давно покрыла седина. Однако, несмотря на преимущество в возрасте, Степан Гаврилович отнюдь не претендовал на главенствующую роль, довольствуясь тихим и спокойным простым исполнением приказов и своих обязанностей.

— Хотел бы я знать, о чем они говорили… — пробурчал Петр Иванович.

— Это можно устроить. Руфина Модестовна позволила полицейскому присутствовать…

— Позволила?!

Василий не сдержался и рассмеялся, невольно напомнив о своем присутствии. Следователь с начальником полиции переглянулись.

— Давайте позже, — сердито произнес следователь. — Ко мне свидетель пришел.

Степан Гаврилович кивнул и покинул кабинет.

Василий вздохнул, понимая, что сейчас начнется тот не слишком удобный разговор, который может совершенно разрушить его планы. И, пожалуй, будь на месте обвиняемого кто-то другой, сын кузнеца без колебаний бы ответил следователю, что он не более чем посланник госпожи Юлии. Молодой человек был уверен, что и без его показаний следствие сможет установить истину.

Однако оставить в беде брата той, кто спасла ему жизнь, Василий не мог. Как не мог он ни на секунду усомниться в том, что князь Олег не причастен к убийству. И потому молодой человек планировал рассказать все, что узнал от маркиза Романцо в кабаке «Красный кабан», справедливо полагая, что причина визита маркиза в дом князя Олега и стала причиной смерти иностранца.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Так как вы говорите ваше имя? — обратился к нему следователь.

— Василий Вениаминович, — напомнил сын кузнеца.

— Ах, да! Вы, кажется, хотели сообщить мне какие-то чрезвычайно важные сведения.

— Совершенно верно, — кивнул Василий.

Петр Иванович достал из ящика стола чистый лист бумаги, перо, чернила и приготовился записывать:

— Я внимательно слушаю вас.

Василий замялся, подбирая слова для начала своего рассказа.

— Некоторое время назад я вернулся из колоний, — заговорил он, нервно перебирая пальцы. На службе у губернатора ему доводилось общаться с разными людьми. Были среди них и следователи. И зная въедливость людей этой профессии, молодой человек опасался быть неверно понятым с первого раза. — Там, собственно, я и познакомился с госпожей… с Юлией Леонидовной — дочерью покойного князя Леонида и сестрой Олега Леонидовича. Зная, что я возвращаюсь на родину, она просила передать письмо брату и крепко обнять его при личной встрече. Эта просьба и привела меня в усадьбу князя Олега.

Рассказ выходил не слишком складным, но следователя, определенно, он устраивал, потому что Петр Иванович быстро записывал показания свидетеля и кивал, не отрывая взгляда от бумаги.

— Когда я увидел, как полицейские выносят тело, я испугался, что это князь Олег.

— Да-да. Помню, как вы бросились к повозке. Юлия Леонидовна, верно, описывала вам внешность своего брата?

— Да. Она даже как-то показывала медальон с его портретом, так что я не сомневался, что узнаю его.

— Однако, увидев покойника, вы не выдохнули облегченно, как можно было ожидать. Вы испугались. Я отчетливо помню страх, промелькнувший в ваших глазах.

Василий едва заметно улыбнулся. По всему получалось, что ему не суждено было утаить правду от следователя.

— Я узнал в покойнике своего недавнего знакомого.

— Вот как?

— Да. С маркизом Романцо мы познакомились в портовом городе в кабаке при гостинице «Красный кабан»…

Следователь внезапно нахмурился, что несколько озадачило Василия. Он не мог найти разумной причины для этого.

Впрочем, следующий вопрос Петра Ивановича все прояснил:

— Вы говорите, что убитый — это маркиз Романцо?

— Во всяком случае, именно так он представился мне.

— Иностранец?.. Не к добру это. Ой, не к добру… — проворчал следователь. — Но, прошу вас, продолжайте. Маркиз не упомянул, с какой целью он прибыл в наши края?

— Упомянул.

— Вот как? — с недоверием покосился на Василия следователь.

— Поначалу маркиз был не слишком расположен к разговору. Но потом мы обнаружили общих друзей и выпили вина, так что ничто не мешало дружеской беседе, — пояснил молодой человек, верно истолковав недоверие Петра Ивановича.

Ответ достаточно прояснил следователю, так что он вернул разговор в прежнее русло:

— Так какова же была цель визита маркиза Романцо?

Василий набрал побольше воздуха в легкие и решительно ответил:

— Он искал встречи с неким дворянином, который вот-вот мог покрыть свой род бесчестием, вступив в брак с бесчестной женщиной.

Брови следователя взлетели вверх так стремительно, что сторонний наблюдатель мог всерьез испугаться того, что брови Петра Ивановича вовсе покинут его лицо. Однако подобная реакция представителя закона обрадовала Василия. В своем ответе он ограничился простыми «дворянин» и «женщина», не решаясь вмешивать пока в историю названных маркизом Романцо людей. Василий полагал, что если участники событий таковы, как отзывался о них покойный маркиз, следователь сам заподозрит, кого требуется, учитывая местные сплетни и свои знания о местных жителях.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Дворянин, я полагаю, — это князь Олег Леонидович? — подтвердил предположения Василия следователь.

— Совершенно верно, — кивнул молодой человек.

— Но его светлость, насколько мне известно, не собирается жениться в ближайшее время. Разве только… Уж не о Руфине Модестовне ли шла речь?