Магистр Войны - Дэн Абнетт

— Ты… фесово шутишь? — спросил Колеа.

Гаунт покачал головой. Он посмотрел на них. Во дворе было экстраординарно тихо.

— Трон, ваши фесовы лица... — улыбнулся Гаунт.

— Я не знаю, дать ли тебе в морду или обнять, — сказал Роун.

— Отдание чести, вероятно, будет лучшим вариантом, — прошептал Колеа. Он повернулся. — Комиссар Харк?

Харк повернулся к шеренгам, с прямой спиной.

— Танитский Первый, внимание! — закричал он. — Танитский Первый, честь отдать!

Люди встали по стойке смирно и сотворили символ аквилы.

— Танитский Первый, троекратное ура нашему Милитант коммандеру!

Аплодисменты и крики заполнили двор. В окнах, свита и солдаты, которые опоздали, улюлюкали и махали. Зазвучал девиз — Первый и единственный! Первый и единственный!

Гаунт пожал руку Роуну.

— Ты фесов ублюдок, — сказал Роун.

— Поздравляю, сэр, — сказал Гол, тряся руку Гаунта, как только ее отпустил Роун.

Макколл похлопал Гаунта по плечу.

— В твоих глазах слезы, шеф? — спросил Гаунт.

— Ни единой слезинки, сэр, — сказал Макколл.

— Ты врешь, Оан?

— Аллергия, сэр.

Подошли люди, хлопая и толпясь вокруг него.

— Нахальный вы фес! — рассмеялся Варл, затем добавил, — сэр.

— Никогда не думал, что доживу до такого дня, — сказал Ларкин. Гаунт обнял старого снайпера.

— Вижу, что командование, наконец-то, сделало решение, которое я одобряю, — прокричал Харк.

— Надеюсь, что ты не будешь сожалеть от этом высказывании, Виктор, — ответил Гаунт. Они обнялись, Харк сжал в объятиях Гаунта так крепко, что на мгновение оторвал его от земли.

Из дверного проема здания, Крийд с Керт смотрели, как Гаунт идет сквозь аплодирующую толпу, ликующих солдат. Ухмылка Крийд была широкой, у Керт меньше и печальнее.

— Роун должен сказать ему, — сказала она.

— Он скажет, — сказала Крийд.

— Он должен сказать ему прямо сейчас. Это не может ждать. Он выяснит в любой момент.

— Он скажет ему, Анна, — сказала Крийд.

— Дайте ему насладиться этим моментом, — произнес Бленнер позади них. Они повернулись. Бленнер выглядел очень уставшим и с похмелья, но на его лице было выражение гордости, и в глазах у него стояли слезы.

— Дайте ему насладиться этим одним моментом, ради феса, — сказал он.

Он протолкнулся мимо них во двор, идя к толпе, поднимая руки и с энтузиазмом хлопая.

— У меня, я думаю, где-то тут есть оркестр, — кричал он. — Какого гака они не играют? Ну же! Ибрам, старый ты пес! Старый ты пес!

Мокрый от ледяного душа, с полотенцем на талии, Далин несся по коридору жилого здания, его мокрые ноги поскальзывались и он ударялся о стены. Здание вокруг него гремело криками и ликованием. Внизу во дворе снаружи, оркестр начал играть, не очень хорошо, но ярко.

— Феликс! — кричал Далин. — Феликс, вставай! Вставай! Вставай, сейчас же!

Он ворвался в комнату. Феликс уже вылез из кровати и был полуодет. Когда Далин ворвался внутрь, Феликс издал стон и схватил одеяло, оборачивая его вокруг себя.

— Ох, мой Трон! — выдохнул Далин, затормозив.

— Ты, фес тебя, никогда не стучишь? Никогда? — закричал на него Феликс.

— Ох, мой фесов Трон... — заикаясь, сказал Далин. — Прости меня. Прости!

Он с трудом повернулся к выходу.

Обернутый одеялом, Феликс прошел мимо него и захлопнул дверь.

— Прости, — сказал Далин, пялясь на дверь.

— Ты никому не расскажешь, — сказал Феликс. — Понял?

— Д-да! — произнес Далин.

— Ты понял? Ты никому не расскажешь, — сказала она.

XVIII. И КАМНИ

Крепость ордосов в Элтате находилась в районе Гэйлен. Однажды это была тюрьма и здание суда, но ее толстые стены и отдельные камеры были давным-давно переделаны для использования Инквизицией. Фейзкиель, Баскевиля и Домора оставили ждать в главном атриуме, холодном, мраморном склепе. Они сидели вместе на стульях с высокими спинками рядом с главной лестницей.

— Сюда они приводят пленников, — сказала Фейзкиель, — ну знаете, для суда.

— Прекрати пытаться поднять мне настроение, — сказал Домор.

Через час, Онабель пришла, чтобы забрать их, и повела их к длинному, отделанному деревянными панелями бюро, где ожидала Инквизитор Лакшима.

Три стула стояли перед тяжелым столом. Лакшима жестом указала на них, но не оторвалась от планшета, который читала. Еще несколько дюжин, вместе с бумажными книгами и информационными табличками, покрывали ее стол. Полковник Грае из службы разведки стоял у окна, потягивая из маленькой чашки кофеин.

Они заняли свои места.

Лакшима подняла взгляд и улыбнулась. Это было сбивающим с толку, потому что только ее рот из плоти улыбнулся. Ее глаза, золотая аугметика без плоти, не могли.

— Спасибо вам, за посещение, — сказала она.

— Я не думаю, что это было не обязательно, мэм, — сказал Домор.

Грае тихо рассмеялся.

— Нам, наконец-то, предоставили копию отчета о миссии Гаунта, — сказала Лакшима. — Астра Милитарум была достаточно любезна поделиться.

— Теперь, когда отчет был доставлен в Урдешский Дворец, и находится в руках нашего любимого магистра войны, протокол разрешил это, — сказал Грае.

— И теперь мы осведомлены о всех дополнительных особенностях, — сказала Лакшима. — Вопросах, о которых вы были несклонны говорить вчера, Майор Баскевиль.

Баскевиль почувствовал, что его напряжение начинает расти.

— Мы начали осматривать материалы, которые вы вручили нам, — сказала Лакшима. — Ну, Версенджинсир Этруин проводит реальный осмотр. Это займет месяцы...

— Версенджинсир? — сказал Баскевиль. — Вы говорили это раньше. Я думал, что неправильно услышал.