Дом на берегу счастья - Фиона О’Брайан

– Я ценю ваше великодушие, но вынужден настаивать, чтобы вы приняли мое пожертвование.

– Что ж, это справедливо. Умеете вы настоять на своем.

– Откуда он знает твое имя? – озадаченно спросил Джош, когда они вошли в замок и двинулись дальше.

– Пэдди всех тут знает. А вообще я часто прихожу сюда вместе с Нессой, хозяйкой того кафе. Она тоже живет в нашем доме. Она держит веганское кафе. Мы с ней очень подружились. Сейчас она занимается ярмаркой – ее тут устраивают каждый год, – а я ей помогаю.

– Ясно… понятно… – Джош не отставал от Труф. Они прошли по тропинке, которая вела к руинам. – Я смотрю, от замка тут осталось всего ничего. – Казалось, увиденное не слишком его впечатлило.

– Вообще это больше похоже на разрушенное аббатство. И здесь на самом деле очень красиво. – Труф ускорила шаг. – Сейчас увидишь.

Скоро они достигли вершины холма.

Труф остановилась и обвела рукой открывающийся вид:

– Теперь понимаешь?

– Да, теперь понимаю, – сказал Джош, разглядывая расстилающиеся под ними гавань и залив. – Здесь очень красиво. – Он ненадолго замолчал, что было совсем на него не похоже.

– Я рада, что смогла тебе это показать, – улыбнулась Труф. – А еще я рада снова тебя увидеть. Хорошо, что ты все-таки смог приехать, несмотря ни на что. И что мы с тобой можем остаться друзьями. Ты правда очень много для меня значишь.

– Нет, не можем, Труф, – серьезно сказал Джош, поворачиваясь к ней. – За этим я и приехал.

Труф нахмурилась.

– Почему не можем? – спросила она, догадываясь, что сейчас произойдет.

Джош вытащил из кармана маленькую коробочку, открыл ее и опустился на одно колено.

– Труф Мэлоун, – произнес он, протягивая ей кольцо с бриллиантом, – я без памяти люблю тебя с самого первого дня нашей встречи. И я хотел, чтобы все случилось на Рождество, в Нью-Йорке… но путь настоящей любви всегда тернист… и жизнь приняла неожиданный оборот. Поэтому я хочу воспользоваться моментом и спросить тебя… окажешь ли ты мне честь стать моей женой?

– Джош, – раздраженно отозвалась Труф и покачала головой, – встань, пожалуйста.

– Это значит «да»? – спросил Джош, вставая.

– Нет, не значит. – Она отвернулась и снова посмотрела на море, стараясь сохранять спокойствие. Она слышала дрожь в своем голосе, но не могла точно сказать, от гнева это или от чего-то другого. Кроме гнева ее переполняли и другие противоречивые эмоции. Наконец она повернулась обратно. – Джош, мы с тобой расстались. Я, кажется, выразилась предельно ясно. И не смотри на меня так, будто я тебя смертельно оскорбила. Я хорошо знаю, как ты работаешь в судах. Но мы-то с тобой сейчас не в суде. И я тебе не сложное доказательство, которое нужно обойти и разбить. Уж ты-то должен понимать.

– Но я действительно тебя понимаю, Труф! Именно поэтому я и хочу, чтобы мы поженились! Мы должны пожениться, Труф! Пожалуйста, поверь мне! Ты просто запуталась! Нам ведь так хорошо вместе! И нам может быть хорошо и дальше! Все говорят, что мы созданы друг для друга. Мы были счастливы! И ты была счастлива… Все было идеально, пока не началась эта чертова травля. – Он раздраженно провел рукой по волосам. – Ты… ты изменилась, Труф! Ты позволила этим тварям тебя изменить!

Наконец это произошло. Наконец он сформулировал обвинение и высказал его.

* * *

– Это ты, Труф? – окликнула Эвелин из спальни. – Я уж думала, ты не вернешься. – Эвелин вышла в гостиную, опираясь на костыль, накрашенная, в широких зеленых льняных брюках и цветастом шелковом топе. – Ты что-то забыла? – спросила она и огляделась. – Где Джош?

– Не знаю. Наверное, вернулся к себе в отель. – Труф устало плюхнулась на диван и провела рукой по лицу.

– В чем дело? – Эвелин была поражена. – Что-то не так?

– Если ты не против, мне бы не хотелось сейчас это обсуждать.

– Что обсуждать? Что у вас там случилось?

– Ничего. У нас с ним ничего не случилось, Эвелин. – Труф подняла глаза на бабушку. – Джош предложил мне выйти за него замуж, а я ему отказала. Наше расставание прошло не очень гладко, и я думаю, сейчас он едет обратно в аэропорт…

– Что?! – Эвелин пришла в ужас. – Ты хочешь сказать, что отправила его восвояси вместе с этим великолепным кольцом, хотя он специально приехал, чтобы…

– Ты видела кольцо?! – Труф вскинула голову. – Постой… То есть ты знала, что он приехал делать предложение, и молчала?

– Ну, я же не могла все испортить! Я думала, ты обрадуешься. Я хочу сказать, любая бы обрадовалась… Джош такой славный… Он…

– Я прекрасно знаю, кто такой Джош, Эвелин. Мы с ним встречались почти два года. Он отлично умеет производить первое впечатление, а еще лучше умеет добиваться того, чего он хочет. Но я не понимаю, зачем тебе…

– Да при чем здесь я? Это из-за тех мерзавцев, которые пишут тебе гадости на компьютер? Из-за этих… как же он их назвал… троллей?

– Он тебе рассказал?! – воскликнула Труф. – Поверить не могу…

– Да, и правильно сделал. Он ужасно о тебе беспокоится. Он говорит, что это очень плохо на тебя повлияло. Что с тех пор, как это все началось, ты сама не своя. А твоя мать знает о травле?

Ответный взгляд Труф был таким тяжелым, что запросто мог бы пригвоздить Эвелин к стене.

– Ты никогда и ни за что – я повторяю, никогда и ни за что – не расскажешь об этом моей матери. Ты меня поняла?

Но Эвелин не дрогнула:

– Должна сказать, что, по-моему, ты ведешь себя неразумно. Джош совершенно прав… а ведь он даже не знает про Ари, который, кстати, тоже ушел от тебя несолоно хлебавши! Что с тобой такое, Труф? Такие мужчины, чтоб ты знала, на дороге не валяются! Джош взволнован, запутался… и я его не виню. В конце концов, это все ради тебя.

– Да что ты? – недоверчиво процедила Труф. – Я с ним рассталась, а почему – тебя не касается. И вообще, тебе-то откуда знать, чего он на самом деле хочет?

– Не надо на мне срывать злость, – обиделась Эвелин. – Он специально приехал сюда и потратил явно не одну тысячу фунтов на это бриллиантовое чудо… По-моему, тут даже дурак догадается, что это все ради твоего же счастья. Зачем же еще? Бьюсь об заклад, у него и без тебя отбоя нет от поклонниц!

Теперь Труф взглянула на нее с любопытством:

– Значит, ты правда ничего не понимаешь?

– Я понимаю только то, что ты упорно отгоняешь от себя, как мух, богатых и красивых мужчин! – стояла