Механик и все-все-все - Катерина Диченко

Я встал с пола и отряхнула колени от пыли.

— Он на нас обиделся и умер.

Четыре пары глаз уставились на меня. Сейчас будут бить и, возможно, ногами.

— Ну, демоны… — возмутилась я, разгоняя вокруг себя клубы серы. — Вот народ беспардонный! Вылез, навонял, настроение испортил, еще и нахамил напоследок. Кошмар. Пойду, дыхну свежего воздуха, а то вонища тут аж глаза выедает, — и как ни в чем не бывало направилась к выходу из комнаты.

— Катерина!!! — догнал меня в дверях трехголосный вопль друзей и я, испуганно втянув голову в плечи, храбро побежала спасать свою шкуру.

— А ну, стой, хуже будет! — орали мне вслед настигающие друзья.

Я прибавила ходу. Что я совсем дурная, что ли? Хуже будет, если я остановлюсь.

Не разбирая дороги, я свернула в первую попавшуюся комнату и, подперев дверь, чудом оказавшимся там стулом, устало перевела дух. Разумеется, никто убивать меня не будет, но горячо благодарить тоже не станут. В своем желании, притом вполне оправданном, узнать, что случилось на самом деле, ребята устроят такой допрос с пристрастием, что все обещанные демоном муки, покажутся мне детским лепетом.

— А теперь отвечай, что произошло? — раздался над ухом зловещий голос.

Я резко обернулась и встретилась взглядом со злыми глазами Шэйна. Нет, не так. Очень злыми. Несмотря на болезненную бледность, он выглядел устрашающе.

— Э… видишь ли… как бы тебе объяснить… — я старательно отводила глаза, панически пытаясь придумать отговорку. Как назло (или как обычно) в голову лезла всякая чепуха. — Я тебе потом расскажу, — решив не мучиться, брякнула я и попыталась его обойти.

— Э-э-э, нет, голубушка, так не пойдет, — зловеще протянул он и поставил руки по обе стороны от моей головы почти прижав к стене. — Говори немедленно, как ты его обманула!

Я привычно хотела отшутиться, но увидев, как серьезно настроен Шэйн, что на самом деле не злится, а переживает за меня дурочку, постыдилась. По-настоящему постыдилась.

— Прости меня, мой хороший, но я не могу тебе всего рассказать. Может быть, потом… когда-нибудь, но не сейчас. Это слишком трудно. Просто поверь мне.

Не говорить же ему, что я умру.

Он устало закрыл глаза и прислонился своим лбом к моему лбу.

— Скажи только одно — он действительно ушел навсегда?

— Ушел и больше никогда не вернется ни за моей душей, ни за твоей. Наши души принадлежат только нам. Ну, что ты больше не нуждаешься в доказательствах, что она у тебя все-таки есть? — усмехнувшись, спросила я.

— Теперь нет, — он тоже улыбнулся. — Если сам демон признал этот факт…

— Значит, мои аргументы тебя не впечатляли?! — возмутилась я, отстраняясь от парня. — Демон, понимаешь, для него авторитет, а я…

А я не успела закончить фразу, потому что Шэйн крепко прижал меня к себе, не давая возможности даже пошевелиться.

Вот он долгожданный момент, когда любимый человек крепко обнимает! Однако радости я от этого не получала, потому что легкие не получали так иногда необходимого им воздуха.

Не знаю, о чем думал Шэйн, но явно не о моем здоровье. Он же меня за-ду-ши-и-и-т. Из груди вырвались звуки больше похожие на предсмертные хрипы.

Хлипкий стул не удержал дверь и в комнату шумно ввалилась запыхавшаяся троица.

— О! — радостно воскликнул Азар. — Я же говорил, что они вместе и им лучше не мешать. А вы мне не верили. Посмотрите, как счастливо Катька машет руками. Радуется…

Я действительно махала руками, пытаясь дать понять Шэйну, а теперь и друзьям, что мне не очень-то и комфортно.

— А по-моему, она хочет сказать, что ей нужна помощь, — робко возразила Юлия.

— Ты что? — праведно возмутился Азарий. — Ни в коем случае. Не видишь, что мы им мешаем и она делает нам знаки, чтобы мы оставили их вдвоем?

— Она же хрипит, как будто бы вот-вот задохнется, — продолжала сомневаться подруга.

— Это не хрипы, а стоны страсти.

— Ты на лицо ее посмотри — бледная какая.

— Человек разволновался, переживает. Может, у нее это первая интимная близость, — и тихо пробормотал: — Упаси Господи с такой связаться.

— А по мне это больше акт удушения напоминает, — философски заметил Ворон.

Меня разобрал смех. А еще друзья называются! Лучше бы они меня догнали.

— Так, дети мои, — копируя манеру священника, произнес Азар, — не будем мешать воссоединению этих двух юных сердец и возблагодарим небеса за то, что они обрели друг друга. Аминь, — и он размашисто нас перекрестил. — А теперь кыш-кыш-кыш, мы здесь явно лишние.

И они ушли! Просто взяли и ушли.

Постепенно хватка Шэйна ослабела и я смогла нормально дышать. О, какое это счастье!

Он по-прежнему меня обнимал.

— Это ты мне так мстил за бесследно испорченные нервные клетки? — иронично спросила я и подняла вверх голову, чтобы посмотреть ему в лицо.

Улыбка медленно сползла с моего лица, когда я увидела, что его виски стали абсолютно седыми. Не удержалась и нежно, едва касаясь кончиками пальцев, провела по его волосам.

— Прости, из-за меня ты совсем посидел. Наверное, думаешь, за что мне свалилось на голову такое непутевое наказание?

— Я ни о чем не жалею, — он поймал мою руку и прислонил открытой ладошкой к своей щеке. — Ты мне жизнь спасла.

— А по-моему, чуть не угробила.

Я спрятала лицо у него на груди и устало закрыла глаза. Сильно хотелось спать. Не знаю, из каких только сил держусь.

— Устала?

По волосам нежно провели рукой, аккуратно перебирая запутавшиеся пряди.

— Мы все устали. Поехали домой?

— Поехали, — он усмехнулся и нехотя (очень-очень хочется верить, что мне это не показалось) отпустил из своих объятий.

Остальное помню, как в полусне. На улице нас ждали уставшие, но счастливые друзья. На плече у предусмотрительного Ворона висела кожаная сумка. Нетрудно догадаться, что в ней были отремонтированные стилеты и теперь уже безопасная пустая шкатулка, давно набившая нам оскомину. В гостиницу добрались в закрытой карете, на которой Шэйн привез нас в заброшенный дом и, который на обратном пути правил сам. Перепуганные и взволнованные кони, наверняка почувствовавшие появление демона, быстро успокоились под властной рукой Шэйна и теперь стремительно несли нас в гостиницу.

Через парадные двери заходить не стали, а воспользовались черным ходом. К счастью, у Тергиша был ключ от дверей и еще из-за раннего времени, около четырех часов утра, мы никому не попались на глаза. Представляю, сколько бы шуму это наделало — группа людей, грязных, в пыли и паутине, уставших и вымотанных оставляют в памяти неизгладимое впечатление.